Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ) - "Happy demon" Страница 26

Дрожа, словно в лихорадке, мисс Вагнер сжимала побелевшими пальцами тонкую ручку острого скальпеля, и тот факт, что лезвие находится в непосредственной близости от ее шеи, меня изрядно напрягал.

Даже с такого расстояния я могла разглядеть синюю венку, истошно пульсирующую под бледной кожей, и прекрасно понимала, что лишь одного неловкого движения хватит, чтобы у меня на руках был еще один труп.

— Не подходите ко мне! — истерично рявкнула Дейзи, сорвавшись на дикий визг, и я вздрогнула от неожиданности, крепче вцепившись в свой пистолет.

— Мисс Вагнер, прошу…

— Не смейте!

Топот громких шагов послышался на лестнице, щелкнул затвор на чужом пистолете, и мне даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять, что все трое агентов ФБР сейчас замерли за моей спиной. Глаза мисс Вагнер округлились, кажется, еще больше, лезвие нервно дернулось в дрогнувшей руке, и я задержала дыхание, с такой силой вцепившись в оружие, что побелели костяшки пальцев. Рядом шагнул вперед мистер Росси, занимая место оратора, и я безоговорочно отступила, понимая, что он справится куда лучше меня. Дуло моего пистолета все еще было направлено в сторону дрожащей у стены девушки, и я даже думать не хотела о том, насколько же глупа сложившаяся ситуация.

Мы пытаемся спасти ее от самоубийства, угрожая при этом пристрелить.

Логика в действии, ничего не скажешь.

— Мисс Вагнер, опустите нож и позвольте поговорить с вами спокойно, — голос агента Росси был мягким, почти бархатным и успокаивающим, однако на перепуганную девушку все равно подействовал как удар кнута, заставив вжаться костлявым тельцем в холодную стену.

— Уходите, оставьте меня! — по бледному лицу катились крупные слезы, губы дрожали, а лезвие с такой силой прижималось к нежной коже, что на ней выступило несколько темных бурых капель. Пока что мелкие царапины были совсем не опасны, но я прекрасно знала, что перерезать глотки эта девушка умеет профессионально.

— Послушайте, мы знаем, что произошло с вами, мы знаем, что Майкл Аддамс сделал, — мой наставник сделал едва заметный шаг вперед, опасливо, будто бы на пробу, и тут же замер, когда Дейзи, словно сорвавшись, заорала:

— Вы не знаете ничего! Вы не знаете, как больно может быть! Я больше не могу этого терпеть!

Гулкий крик звучал в ушах набатом, отбивался в барабанных перепонках болезненным эхом, а мой взгляд, словно прикованный, цеплялся за дрожащее лезвие, поблескивающее в дневном свете. Я понимала, что девушка на грани, понимала, что в любой момент она может сорваться и убить себя, и с необыкновенной ясностью осознавала, что на ее месте поступила бы точно так же. Жить с постоянной болью и мерзким, липким осознанием того, что изменить уже ничего невозможно, было просто невыносимо, в глазах этой девушки я видела собственную беспомощность, и осознание этого факта внезапно вызвало волну громкого, темного смеха, поднявшегося откуда-то изнутри и вспоровшего горло.

— Да неужели? — сорвался с губ ядовитый вопрос, и я заметила, как удивленно оглянулся на меня Росси, явно не ожидавший подобной реплики.

— Блейк… — взъерошил волосы справа тихий шепот Рида, однако я, не обращая на него внимания, порывисто шагнула вперед, оставляя мужчин за своей спиной.

— Думаешь, это действительно так легко? — зло полюбопытствовала я, не сводя взгляда со стоящей напротив Дейзи. Словно не понимая, что происходит, девушка растерянно смотрела на меня, кажется, на мгновение даже позабыв о скальпеле в своей руке, а я, надежно удерживая ее внимание, не разрывала зрительного контакта, не позволяя ни на мгновение отвести взгляд. В горле возник мерзкий комок, который никак не удавалось проглотить, глаза жгло, словно в них сыпанули песок, однако слез не было.

Слезы были слабостью, а слабой быть не хотелось.

— Блейк, что ты делаешь? — прорычал Росси, по-прежнему не двигаясь с места, я услышала в его голосе скрытую угрозу, но не отступила, сделав еще один шаг вперед. Кажется, Дейзи была так сильно удивлена моим поведением, что внимания на мое приближение и вовсе не обратила, продолжая молча таращиться.

— Хочешь глотку себе перерезать? — полюбопытствовала я, спрятав пистолет в кобуру и оставшись полностью безоружной перед взвинченной подозреваемой, по-прежнему держащей в руках острый скальпель. Мир вокруг сузился до размеров испуганных глаз, находящихся напротив, я не замечала ни шума улицы, ни присутствия агентов ФБР за спиной, а шею словно сжимала чья-то невидимая ладонь, и я даже не сразу поняла, что это злые слезы душат изнутри. Дышать не получалось, горло перехватило спазмом, и чтобы избавиться от этого мерзкого ощущения, я вновь зло засмеялась, поежившись, когда смех оборвался хрипом. — Валяй, режь. Только поверь мне на слово, дорогуша, убить кого-то другого намного легче, чем себя саму. Я знаю, о чем говорю, я сама пыталась.

Я резко вскинула руку, чувствуя, как ползет вниз рукав кожаного пиджака, а вспыхнувшее на мгновение за окном солнце мазнуло теплыми лучами по запястью, и взгляд Дейзи намертво зацепился за десятки узких бледных шрамов, резко выделяющихся на смуглой коже. Точно такие же отметины белели и на второй руке, я прекрасно помнила каждую из них, словно все это происходило только вчера, и темные, будоражащие кровь воспоминания кривили губы в злой усмешке.

Эта маленькая, испуганная, словно пташка, девушка ошибалась, считая, что я ничего не понимаю. Я знала, что это такое, я знала, что значит сходить с ума, я плескалась в своем собственном безумии последние полгода, искренне мечтая попросту оборвать все в один миг, но в последний момент мне просто не хватало духу. Я кричала и разбивала руки в кровь, я ревела сорванным голосом и растирала по светлому кафелю собственную кровь, но потом все равно, сцепив зубы, ползла к полотенцам, чтобы перевязать запястье и остановить кровотечение. Я каждый раз надеялась, что при следующей попытке мне хватит храбрости, что я смогу пересилить себя, но…

Но убивать других, все-таки, было легче, чем сделать это с собой.

Эта мысль ввинтилась в виски острой болью, от чего перед взором на мгновение потемнело, и я тряхнула головой, чтобы избавиться от неприятного ощущения. Ощущение реальности вновь поспешило свалиться на голову, вернулись звуки и запахи, а невнятный шорох где-то за спиной напомнил мне, что мы в этой комнате находимся не вдвоем. Ярость и злость, охватившие меня совершенно внезапно, схлынули так же молниеносно, собственная вспышка показалась детской глупостью, совсем неподходящей под профиль полицейского, а осознанней посмотрев на стоящую напротив подозреваемую, я наступила на горло своей горечи, постаравшись говорить как можно мягче.

— Я знаю, что значит оказаться в тупике, — глухо пробормотала я, вновь привлекая внимание Дейзи к себе, и девушка гулко сглотнула, уставившись мне в глаза. Узкая маленькая ручка дрожала, кажется, все сильнее, лезвие опасно скользило по бледной коже, но давление на орудие самую малость ослабло. — И я знаю, что с тобой произошло тогда. Он унизил тебя, растоптал и заставил ненавидеть себя, а когда ты обратилась за помощью, никто тебе не помог.

Несколько крупных прозрачных слезинок скатились по бледной щеке, спрятавшись в уголке тонких, пересохших губ, и Дейзи тихо всхлипнула, вдруг растеряв всю свою воинственность. Передо мной стояла молодая, несчастная, абсолютно сломанная девушка, глядящая на мир испуганными круглыми глазами, в которых плескалась отчаянная тоска. Я поймала себя на мысли, что эту несчастную мне искренне жаль, и невольно вздрогнула, когда она едва слышно прошептала:

— Я видела его постоянно. Во сне и наяву, словно оживший кошмар, и мне казалось, будто я схожу с ума, — Дейзи на мгновение умолкла, поджав губы, а после тыльной стороной ладони, в которой все еще был зажат скальпель, вытерла бегущие по лицу слезы. — А когда я встретила его вчера, он… Он не узнал меня, решил просто подкатить на улице, словно… — девушка вновь громко всхлипнула, с силой смежив веки и быстро замотав головой, будто пытаясь избавиться от неприятных воспоминаний, как и я парой минут раньше. — А когда он понял… То просто засмеялся мне в лицо. Просто засмеялся!