Digging for the Bones (ЛП) - "Paganaidd" Страница 26

Замечание о том, что его очки в совершенно недопустимом состоянии, Гарри счёл откровенной придиркой. Он ведь применил к ним очень хорошие чары, обиженно думал Гарри. Возможно, Снейп ожидал, что Гарри окажется достаточно искусным, чтобы наложить долговременное восстанавливающее заклинание. У Снейпа всегда находился способ заставить Гарри почувствовать, что его магия просто не дотягивает до соответствующего уровня. Поразмыслив ещё немного, Гарри задался вопросом, прав ли этот человек: учитывая, сколько раз мальчик произносил это заклинание, он сейчас действительно уже набил руку.

Открытие, что Петуния и Вернон получали пособие на него, было ошеломляющим. Гарри уже двенадцать лет слышал, что отнимает еду у Дадли. Если им когда-нибудь приходилось говорить Дадли, что они не могут себе что-то позволить, Дурсли объясняли это тем, что с ними живёт урод, а содержать уродов дорого.

Гарри знал, что Снейп тоже ему не поверил. Голос профессора снова стал опасным, когда он сказал: «Я так понимаю, можно с уверенностью сказать, что многое из того, что говорила вам ваша тётя, не соответствует действительности». Снейп не очень-то любил выслушивать оправдания.

По крайней мере, зелье, которое дал ему профессор, подействовало. Несмотря на то, что еда совершенно не интересовала Гарри, когда он сел со Снейпом за стол, после первых ложек обед стал очень привлекательным. Едва он приступил к еде, горячая пища, казалось, успокоила его нервы, сделав разговор гораздо менее тяжёлым испытанием, чем это могло бы быть.

Он подумывал о том, чтобы просто не принимать зелье перед ужином, но рассудил, что нет никакой необходимости дрожать как осиновый лист, если зелье подействует так же, как и в обед. К тому же Гарри не собирался давать Снейпу повод запретить ему играть в квиддич. Он знал, что этот человек ищет малейший предлог для подобного запрета.

К ужину Гарри уже мог перестать волноваться о том, что Гермиона беспокоится о нём. У них с Роном возникли некоторые разногласия по поводу нового кота Гермионы. После занятий кот гонялся за крысой Рона, и теперь ни одного из животных не могли найти. Рон и Гермиона так увлечённо цапались друг с другом, что не обратили внимания, как Гарри притих и без интереса слушал их.

Гарри заметил, что Снейп наблюдает за ним за ужином, и ответил на его взгляд настолько холодно, насколько был способен, убедившись, что Снейп видел, как он пьёт своё зелье. И снова после первых нескольких кусочков, которые на вкус были как картон, еда, казалось, внезапно стала восхитительной. На самом деле Гарри поймал себя на том, что потратил буквально секунды и на ужин, и на десерт. Это было необычно для него, но, видимо, успокоило Гермиону: она улыбнулась с таким облегчением, что Гарри постарался улыбнуться в ответ так уверенно, как только мог.

После ужина Гарри отправился к озеру, чтобы поискать Сопелку. Снова похолодало, и вокруг никого не было — большинство студентов уже разошлись по своим гостиным.

Подойдя ближе к лесу, Гарри почувствовал, как повеяло холодом, и по коже словно мороз пробрал. Ему показалось, что среди деревьев мелькнула тёмная фигура — должно быть, один из тех ужасных дементоров патрулировал территорию.

У Гарри встали дыбом волосы. Он оставил сосиски там, где впервые увидел собаку, понадеявшись, что вернётся завтра. Чувствуя, что у него нет выбора, Гарри вернулся в замок.

Гермиона ушла в библиотеку, а в гостиной сидел Рон, собираясь делать домашнее задание.

— Она просто рехнулась, потому что я не даю её коту сожрать Коросту, — пожаловался Рон. — Я нашёл крысу, когда она пряталась в моём чемодане, а эта подлая тварь пыталась забраться внутрь.

Гарри неопределённо покачал головой, глядя на Рона. Он не собирался вмешиваться в это дело. Гарри пытался посочувствовать, но на самом деле ему казалось несправедливым, что самое худшее, о чём Рон беспокоился, это чтоб не сожрали его крысу.

Гарри чисто механически занялся домашним заданием, читая его внимательнее обычного и пытаясь перестать думать о Снейпе, Невилле, Дурслях и обо всём этом ужасном месяце.

Интересно, что будет, когда Дамблдор вернётся? Скорее всего, это не имеет значения. Как будто Дамблдор когда-либо особенно сочувствовал проблемам Гарри с Дурслями. Теперь же, со Снейпом, он, вероятно, заинтересуется ещё меньше.

Гарри старался не думать о том, что мистер и миссис Уизли могут усыновить его. Было бы слишком больно, понадейся он на такой исход, а этого не случится. Вполне вероятно, что они всё равно не смогут позволить себе кормить ещё один рот.

В ту ночь Гарри расположился в гостиной, не в силах лечь в кровать. Даже если бы удалось заснуть, он точно знал, что кошмары скоро разбудят его. С тех пор, как всё это началось, Гарри почти не спал, а потом обнаружил, что иногда ему лучше ложиться на диване в гостиной — там всю ночь горели лампы, трещал огонь в камине, и это создавало хоть какую-то иллюзию компании.

========== Глава 15. Хэллоуин 1979 года ==========

Видеть в Омуте памяти свои собственные магически усиленные воспоминания — сбивающее с толку ощущение, подумал Северус. Это было немного похоже на магловское кино, только он сам был внутри фильма и мог ускорить эпизод, замедлить, повернуть назад. Наблюдать за собой со стороны было странно.

Северус прикинул, что надо бы обсудить эту теорию с Филиусом, ведь на самом деле он понятия не имел, как всё это работает.

Дамблдор попросил у Северуса копию этих воспоминаний, и он согласился, чтобы подтвердить свой рассказ, но при условии, что сначала сам просмотрит их и кое-что подкорректирует. Директор понял его желание убедиться, что в воспоминаниях нет ничего чересчур личного.

Воспоминания медленно проявлялись, как декорации на сцене. Слуха коснулась песня, которую Северус не слышал уже много лет.

Под ветрами в торфянниках Вайли

Мы кружились и падали в травы,

Мы друг друга с тобой ревновали,

Хоть и были, возможно, не правы.

Но зачем же меня ты оставил,

Когда быть я с тобой так хотела?

У любви нет ни рамок, ни правил,

Ненавидя, я в страсти горела.{?}[Здесь и далее — адаптированный перевод песни «Грозовой перевал» Кейт Буш, вошедшей в альбом «The Kick Inside» и покорившей британские чарты в 1979 году (прим. пер.)]

Эфемерное сопрано звучало из динамиков, заполняя комнату. Старая стереосистема была, пожалуй, самым ценным подарком, который Тобиас когда-либо покупал для Эйлин, хотя и не самым дорогим. Единственная вещь Тобиаса, которую Северус ещё не трансфигурировал, не продал и не выбросил. К тому же он обнаружил, что некоторые магические манипуляции делают звук лучше.

Коллекция пластинок Северуса была невелика, но он помнил, как купил эту пластинку. Голос певицы тронул его сердце так сильно, как ничто другое за долгое время. Он звучал резко и напряжённо, одновременно по-девичьи и с вековой печалью, словно певица испытывала гнев или сдерживала слёзы. Узнав в музыкальном магазине название песни и имя исполнителя, Северус поддался редкому порыву, купил пластинку и чем больше её слушал, тем сильнее эта песня притягивала его.

Юный Северус сидел в гостиной отцовского дома в Паучьем тупике. Вместо мантии волшебника он был одет в чёрные магловские джинсы и футболку — в тот день он ходил в магловский Лондон. Кожаная куртка небрежно висела на спинке стула, а ботинки валялись в углу.

Нынешний дом мало походил на тот, в котором Северус вырос: многочисленные книжные приобретения Северуса заполняли книжные полки, трансфигурированные из кусков дерева, в отличие от шлакоблоков и дощатых стеллажей, которыми он пользовался в своей комнате, когда учился в школе — пока ублюдок-отец был ещё жив, Северусу не разрешалось использовать магию для изготовления полок.

В кошмарах ночных мне сказали,

Что я проиграю бой.

Оставить меня убеждали

Мой перевал грозовой.

Северус смотрел на самого себя, наливавшего в бокал белое вино. Ему не нужно было вспоминать о том, что он чувствовал в ту ночь. Меланхолическая музыка соответствовала его настроению и была прекрасным противовесом вою ветра снаружи.