Владимир Ящерицын - Заблудший Страница 27

— Все?

— Да. Теперь ты обладаешь допуском ко всему в этом сейфе.

Илишь после этого я понял, что не вижу содержимого. Однако загадка разрешилась спустя секунду: оказалось, что существует еще одна дверка, отделяющая замок от содержимого. На ней не было никаких замков и отец просто открыл ее потянув за небольшую ручку.

Сейф был разделен на три полки: на первой сверху лежали деньги, на второй оружие(связки кунаев и звездочек, пара очень коротких мечей-ниндзято и кинжалы разных форм и размеров), а на третья полка была занята большим количеством свитков. Указав на последнее, отец произнес:

— Это те описания дзюцу, что мне попадались в моей жизни. Что-то я вытаскивал из чужих мозгов, что-то — было общедоступным в мое время. Здесь есть как простейшие техники, так и две пары пары техник класса А. Мне так и не удалось их освоить, но это не те знания, что можно выкинуть на свалку…

О-о-о-о-о! Вот это да…

— Благодарю за доверие, отец.

Он довольно хмыкнул и продолжил:

— Оружие и техники можешь брать хоть все, но деньги и печати — только с моего разрешения. И не разбрасывайся свитками по всему дому — это не игрушки.

— Понятно. — кивнул я.

— Что-то я забыл… — задумчиво протянул он и смешно наморщив лоб, прикрыл глаза и задумался. Но уже спустя пару секунд он их открыл и поизнес: — О, Ками! Свитки с техниками дал, а сродство узнать забыл… Где-то у меня была чакропроводящая бумага… — он начал вытаскивать оружие на пол. Э-эм… Бятя, что — хомяк? На кой хрен он держит все эти кинжалы? Их же минимум четыре десятка! И совершенно разного качества! Боевые трофеи? Я присел возле быстро растущей кучи оружия и выдернул из кучи приглянувшуюся цацку. Кинжал полностью с ножнами был сделан из черного чаропроводящего металла с капельками белого золота. Рукоять изображала дракона. Разглядывание трофея прервал голос Фу: — Вот она! — Его добычей было два квадратных листика пожелтевшей от времени бумаги. Протянув один мне, он произнес: — Подай в нее немного чакры.

Я знаю про сродство со стихиями и читал про этот старый прием определения сродства. Идаже планировал поднять этот вопрос первым, но в последнее время дел было не впроворот.

Я чуть пожал плечами и зажав ее между пальцами выделил чакру в нее. Спустя мгновение листок разрезало на две половинки. Ветер. Не так уж и плохо.

— Хм. Ветер… — повторил Отец. — А у меня Вода. — Он указал на свитки: — Видишь они перевязаны цветными ленточками? Синий — Вода, коричневый — Земля, красный — Огонь, зеленый — Ветер, желтый — Молния…

На Ветер не так уж и много — всего шесть свитков…

Я решился на вопрос:

— М-м-м… Насколько я знаю, мало узнать свое сродство — нужно долго тренироваться для того что бы прочувствовать стихию. И лишь после этого можно изучать дзюцу.

— Тренируйся. — хитро улыбнулся Фу.

Ну вот… Это так меня отвлекают от успевшего мне полюбиться полигона?

Ну-ну…

Проснулся я ночью от ощущения тревоги.

Я всегда доверял своим чувствам, хоть и так и не смог развить «предвидение».

На первый взгляд все было в порядке — защита была на месте, а в деревне не ощущалось ничего необычного. Даже искры соглядатаев оказались на своих местах. Но внутренний голос просто вопил об опасности.

Я очень аккуратно и беззвучно встал с футона и сосредоточился. За окном ярко светила луна и ее бледно-белый свет падал через окно, дотягиваясь аж до закрытой двери.

Совершенно неожиданно со всех сторон зашептал голос:

— Очень интересно… Как ты почувствовал мое приближение?

И возле двери возникла очень яркая искра.

Я тут же телепатически ударил по ней, но из-за ее яркости эффекта было немного. Сразу за ударом я выстрелил «импульсом» точно в нее, но неожиданно пришелец непостижимым образом исчез с пути удара и тот выплеснул свою ярость на межкомнатном деревянном перекрытии, пробив в нем метровую дыру. Раздался оглушающий звук падения мебели и звон бьющейся посуды.

Искра же возникла у меня за спиной и чьи-то руки обхватили меня за шею оттягивая голову в сторону. Сразу после этого я почувствовал, как в артерию воткнулось что-то острое.

Наношу удар в слепую, но чужака снова нет на пути «импульса» и тот врезается в потолок, пробивая и его и крышу насквозь.

Искра возникла на лунном свету и я разглядел одежду и лицо нападающего.

Орочимару.

Он наклонил голову к левому плечу и издевательски улыбнулся.

На улице раздались звуки падающих деревянных обломков крыши. Почему не реагируют наблюдатели и отец? Мы уже секунд пять разбираемся…

И почему он не нападает? Опять бью по его искре, но саннин даже не морщится и улыбается до ушей:

— Слабее, чем в первый раз. Наркотик действует…

И он картинно поднял на уровень своих глаз ладонь с лежащем на ней пустым стальным шприцем.

Твою мать…

Неожиданно мир помутнел и я покачнулся от навалившейся слабости.

Нет-нет-нет-нет…

Ты меня так просто не возьмешь! Ударяю «импульсом» себе под ноги — и удивленно вижу, что я не смог пробить пол, лишь доски потрескались. Еще раз! Тело покачнулось и я упал на колени а потом и на четвереньки. Да что же это такое? Пол прямо перед глазами и я наношу еще один «импульс» все-таки пробив в нем дыру на первый этаж. Наклонив тело вперед я пытаюсь нырнуть в гостиную и мне это почти удается, но меня хватают за ногу и грубо вздергивают вверх.

Сознание мутится окончательно.

Орочимару поднимает меня на уровень своих глаз и вкалывает мне в шею еще один шприц черно-фиолетовой жидкости.

Мир поглощает тьма.

Кошмары…

Эрруу забрасывает себе в пасть живых людей и со смаком причмокивает.

И потом говорит:

— Вкуснее людей лишь эльфы… Правда?…

Его образ рассыпается на кусочки, из которых собирается тело гигантского демона с рогатой мордой быка и ногами, заканчивающимися копытами. Он сидит на еще более огромном троне, будто бы слепленном из застывшей магмы. Его глаза закрыты, но вдруг открываются. Он поднимает правую лапищу с длиннющими загнутыми когтями и, указывая прямо на меня, произносит:

— Тебе не место здесь…

В следующую секунду его тело развеивается черной пылью, из которой собирается огромный дракон будто бы слепленный из раскаленной лавы. Его жуткие пылающие глаза смотрят на меня и я слышу его голос:

— Чтобы управлять мной, тебе придется победить меня…

Он расплывается комком сверхгорячей лавы, которая изливается мне на грудь, собираясь в обнаженную рогатую суккубу. Ее касания обугливают мою плоть и я кричу от боли.

Она подползает к моему лицу и произносит томным голосом:

— Неужели так больно?

Ее пышущее жаром лицо охлаждается и каменеет. А потом превращается сначала в дерево, а оно, в свою очередь, превращается в лед.

Ледяная фигура шепчет мне на ухо:

— Еще увидимся…

Она отстраняется от меня и начинает меняться, превращаясь в ухмыляющегося Орочимару, стоящего справа от меня.

Холод стального стола. Я не могу пошевелиться. Грязная комната. Где-то капает вода. Мои силы покинули меня.

Орочимару деловито копается у меня где-то в районе груди. Слева стоят три капельницы, трубки от которых входят мне куда-то в плечо. Две из них — черно-красные, а третья — ярко-фиолетовая.

— О, с пробуждением Акио… — произнес саннин, прервавшись на секунду, он заглянул мне в глаза, неожиданно облизнувшись неестественно длинным языком. В область моего зрения попала его рука замазанная…замазанная чем-то алым. Неужели это моя кровь? Орочимару же продолжил: — Ты неожиданно начал умирать, поэтому мне пришлось уменьшись дозу наркотика. — Сказав это, он вернулся к прерванному занятию, пробормотав что-то вроде: — Как интересно: образовалось еще одно кольцо…

Я захрипел и зашептал:

— Я…не…прощу…тебя…убью…всех… кто…

— Да сколько угодно, мальчик. Сколько угодно… — улыбнулся Орочимару, даже не посмотрев на меня, будучи полностью поглощенным своим занятием. Неожиданно он заговорил: — Сейчас мне нужно, что б ты был в сознании, поэтому я буду тебя развлекать разговором. Нечасто у меня бывают собеседники… — Немного помолчав, он продолжил: — Я твердил Цунаде, что без толку искать кровь Сенджу где-то еще кроме Конохи, но она была ослеплена отчаянием и не хотела слушать. А вот нате — ты знаешь, что твоя мать, Аки, имеет довольно большой процент их крови? Я бы сказал на глаз одна восьмая. — чуть помолчав саннин, ковыряясь во мне, продолжил: — Сенджу были большим кланом и многие из них даже и не думали сдерживаться в деревне. Ситуация с их кровью почти как с Узумаки: вроде бы клан и канул в лету, а вот нате — постоянно рождаются дети с теплым цветом волос и не только у нас. То же и с Сенджу, только не в масштабе всех Пяти Великих Деревень, а лишь в Конохе. Как же Цунаде глупа! Она ищет мифических членов Лесного Клана, не захотевших идти за Хоширамой. Пфе! Иногда я думаю, что у нее все мозги ушли в грудь… Хотя тут я с Джирайей согласен — грудь у нее очень неплоха… — он широко ухмыльнулся: — Хы…