Вильгефорц из Литтл Уингинга (СИ) - "KotJunior" Страница 27

— Хорошо, что только приснилась.

— Это чё означает?

— Меньше надо есть дорогой кузен, ожирение это плохо, очень плохо. В будущем оно плохо скажется на твоем здоровье. Дядя Вернон, вас это тоже касается. Дадли молодой, организм справится, но вы куда идёте? Задумайтесь о вашем здоровье.

— А ты не волшебник ли часом? Свари там зелье, чтобы вылечить любую болезнь, в чем проблема?

— Отличная идея дядя, я как раз искал на ком протестировать новое зелье для похудения. Правда, мы учились зельеварению всего лишь пол года, однако если результат будет положительный… Ты представь как мы разбогатеем!

— А какие возможные побочные действия? — Не дав мужу согласиться сразу, спросила Петунья.

— Да сущие пустяки. Диарея, снижение либидо, помутнение рассудка, галлюцинации, кровоизлияние в мозг, инфаркт миокарда, банальное отравление… — Перечислял я выдуманные симптомы выдуманного эликсира, протягивая трансфигурированую блестящую колбу дяде. — Во всяком случае смерть не наступит сразу.

— Не смей брать ничего из его рук, Дадли! — Крикнула Петунья на сыночка, который уже тянул руку к блестяшке, прямо как сорока.

Я удалился из гостиной, намереваясь отправиться на встречу с владельцами лавки «Марогон и Кьюриоус». В своей комнате я создал фантома, оставив его как прикрытие, кинул на себя чары невидимости, открыл окно, чтобы по тихому свалить, как в комнату влетела посылка. Я успел заметить улетающую почтовую сову, похоже ей уже заплатили, раз она не стала дожидаться заветных кругляшей.

Неожиданная доставка разбудила во мне интерес. К посылке прилагалось письмо: Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну. Используй ее с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества.

Развернув свёрток, я обнаружил мантию. Приятная на ощупь, очень лёгкая, из серебристой ткани. Однако не текстильные свойства меня взбудоражили. В мантии теплилась магия, однако она не фонила, как большинство увиденных мною артефактов в этом мире, а скорее как произведение искусства великого мастера-артефактора, изящная, едва заметная пульсация магических плетений, выражается в покалывании пальцев при соприкосновении с артефактом.

Учитывая приложенное к «подарку» письмо, могу сделать вывод, что он от Альбуса Дамблдора, по крайней мере я не знаю ещё одного волшебника, у которого могут храниться вещи, связанные с моими биологическими родителями.

Я примерил обновку тут же, отметив, что мантия, как и большинство старых артефактов, а судя по письму, она принадлежала ещё Джеймсу Поттеру, нуждалась в подзарядке, что не мешало артефакту проявить свою основную способность — невидимость.

Мантии невидимки не были чем-то редким для меня, в Неверленде их умели делать. Они пользовались спросом у шпиков всех государств севера, пока не научились таких тихушников выявлять. Данная мантия все-же отличалась от большинства рядом дополнительных свойств, таких, например, как не фиксируемый размер, явно на вырост брали. Ещё она была зачарована защитными чарами, которые заработали на полную мощность лишь после подзарядки магией. Ещё одно не менее интересное свойство, которое я обнаружил под конец примерки это смена внешнего вида. По желанию владельца, мантия могла менять крой и цвет. Репертуар возможностей серьезно расширился и я решил опробовать её в поле так сказать.

Мантия подстроилась под габариты моей фигуры в иллюзорном облике, приобретая вид пусть и недорогой, но простой и удобной накидки черного цвета с капюшоном. По желанию я мог становиться невидимым, достаточно простого магического усилия или искреннего желания.

В обновке я приехал на встречу с дельцами. На двери заведения висела табличка «Закрыто», однако меня без задержек пропустили. За стойкой на первом этаже сегодня сидел другой человек, а в здании, помимо уже двух знакомых мне аур, присутствовали ещё полдюжины человек и два гоблина. Моя интерпретация аур оказалась верна, возле кабинета владельцев лавки, а так же по всему второму этажу, бродили люди весьма очевидной профессии. Боевики, выступающие в роли телохранителей.

— Добрый день, господа. — Поприветствовал я Кьюриоуса, Марогона и двух незнакомых мне гоблинов.

— Воистину добрый, мистер Вильгефорц! Пожалуйста, присаживайтесь. Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — тон Кьюриоуса совсем не соответствовал той ноте, на которой мы расстались вчера.

— Нет, пожалуй воздержусь. Давайте ближе к делу.

— К делу так к делу. Познакомтесь, наши оценщики — мистер Гирбурт и его подмастерье, Орг.

Коротышки, по моему желанию, сразу приступили к своим обязанностям, подробно информируя меня о расценках на камни в магическом мире. Рассказывали они профессионально, но сумма выходила неутешительная. Камни, добытые не магическим путем практически невозможно сбыть. Учетом бриллиантов занимаются гоблины Гринготтса, огранкой алмазов с их приисков, соответственно, тоже они. В подобной ситуации магловский камень будет выделяться, буквально кричать о нелегальном происхождении.

Однако, применение таким камням всё ещё можно найти. К примеру их используют для создания артефактов, запрещенных к продаже в Британии и на континенте. Не все артефакты требуют специальную магическую огранку камня, а значит дешевле выходит просто купить магловский камень. А раз есть спрос, должно быть и предложение.

Всё равно я ожидал совсем другую сумму. В перспективе за все мои камни я могу получить максимум миллион галлеонов и это без учета пятнадцатипроцентной комиссии. Меня терзают крамольные мыслишки. Похоже, меня пытаются обмануть, хотя, что я знаю об экономике магической Британии? Недостаток информации как обычно порождает страхи и сомнения, которые я развею прямо сейчас.

Потянувшись рукой к карману, я достал заранее заготовленные два камня, поколебавшись для вида, достал остальные семь. Вот сейчас и проверим, являются боевики в холле всего лишь охранниками закрытого мероприятия или начнут сейчас работать по специальности.

Гоблины деловито принялись оценивать каждый камень по отдельности, никак не выдавая удивления, если не ценностью, то дерзостью неизвестного мага, новичка на черном рынке. По их мнению, я поступил глупо, придя на встречу один с товаром. Какими бы честными не были Кьюриоус и Марогон, но всякая честность имеет предел, так зачем испытывать судьбу?

Я читал их мысли с трудом. Коротышки имели неплохие артефакты, скрывающие разум, и без грубого вмешательства узнать, о чем они размышляют — задача нетривиальная, однако даже поверхностное зондирование мыслей, позволяет через одно слово узнать о чем они думают. Разобраться несложно, с моим то опытом.

Гораздо сложнее дело обстоит с закадычным компаньонами. Кьюриоус носит магическое кольцо с нескрываемой сигнатурой, добавим сюда оклюменнцию, которую делец его уровня не может не знать, и получаем труднодоступный разум. Я даже пытаться незаметно прочесть его стал, пустая трата времени. Его протеже невидим для магии разума, он просто не существует передо мной, и это настораживает.

Абсолютная скрытность разума возможна в двух случаях. В первом — человек находится на недостижимом расстоянии, во втором — он мертв. Значит буду считать его мертвецом или разновидностью призрака, пока не выявлю его истинную сущность.

Итоговый вердикт гоблинов отличался лишней сотней тысяч галлеонов от предполагаемой стоимости всех камней.

— Итого сэр, девятьсот двадцать две тысячи пятьсот галеонов — общая стоимость всех камней за вычетом комиссионных процентов.

— Меня устраивает. — Я взглянул на Марагона.

— Мистер Вильгефорц, прямо сейчас мы можем купить у вас лишь три бриллианта. Собрать всю нужную сумму за день, как вы сами прекрасно понимаете, невозможно. Однако, если вы никуда не торопитесь, то ровно через четыре дня у нас будет вся необходимая сумма на руках.

— Договорились.

Я продал три самых малых бриллианта, взял деньги и был таков. Теперь, когда мои финансовые операции, точнее финансовые операции Гарри Поттера, героя магической Британии, нельзя отследить, настало время прогуляться по всем лавкам Лютого, а потом закупиться серьезными алхимическими ингредиентами, и перестать маяться дурью.