Рожденный в Сейретей (1-92 главы) - Алексей Мойса Страница 29

- Я все понял, - сокрушенно выдохнул мужик. – Он мне больше ничего не должен, правильно?

- Это, конечно, так, - кивнул я. – Но только потому, что я сам выплачу все его долги. Если они справедливы. Меня больше всего интересует то, что у старшего Мугурумы никаких таких долгов не было. Как же так получилось, что один пацан оказался должен денег или услугу почти каждому торговцу и держателю магазинов в этом забытом Королем Душ городке? Он пашет на трех работах, как раб, лишь бы вернуть все деньги. А больше всего должен именно вам, скромному владельцу магазина керамики.

И это была не уловка разговора. Все действительно молчат как рыба об лед, когда заходит тема разговора, почему, черт побери, у Кенсея столько долгов?!

Ответы тупые до крайности. Просто занимал. Что-то испортил или разбил. Типа его тетя до смерти должна была. И еще десять откровенно невнятных причин, как паренек младше меня на пару лет оказался способен накопить такой долг меньше чем за полгода.

- Ну, это деликатная тема… Немного неловкая для нас.

- Хотя я не хочу вас пугать, - перебил я торговца. – Но предупрежу. Если вы солжете или ответ мне не понравится…

Дайки, о котором Маоро, казалось, забыл, положил ладонь сверху на рукоять клинка. Пальцами он захватил обернутую желтым шнуром рукоять, слегка потянул.

Отполированная сталь показалась из ножен с тихим шелестом. Лезвие, об которое волос упав бы разрезался. Сталь, которую превосходит лишь та, из которой куют Асаучи. И почти незаметная волнистая гравировка.

Маоро, который вряд ли когда-либо видел такой дорогой клинок, с опаской и жадностью уставился на меч. Такой можно достать лишь в лучших оружейных магазинах первых районов Руконгая. Один такой клинок стоит как десять его лавок.

Дайки смотрит на беднягу взглядом убийцы, бездушным и резким. А потом пальцы расцепились, ладонь опустилась, клинок с опасным лязгом и щелчком вернулся в ножны. Как гильотина.

Торговец вздрогнул так, что я почувствовал это, как и вся беседка. Краткой угрозы, на которую любой шинигами только бы посмеялся, ему оказалось достаточно. Запел как соловей.

И он был честен. Тема и правда немного неловкая. Она затронула совесть и корысть людей, самоотверженность одного мальчика и одну обезумевшую девочку.

История о нападении Пустых, о Кенсее и… Маширо. Зеленоволосый торнадо в детской форме. Краеугольный камень всех нынешних проблем парня.

А дело было так.

Жили-были в одном большом доме сразу две семьи. Обычное дело для такого города. И звали эти семьи Мугурума и Куна.

Во время нападения Пустых один из монстров направился точно на этот дом, желая явно вкусных душ двоих детей. Мальчика и девочки. Кенсея и Маширо.

Разумеется, взрослые пытались их защитить. Но в итоге… Дом в руинах. Дети остались сиротами. Кенсей лишился последней родни, тетки. А Маширо обоих родителей. И оба они оказались пробужденными. Явно не просто от стресса и вида Пустого, а видели кое-что похуже.

Потому что говорят, что Кенсей не разговаривал ни с кем больше недели. А девочка, Куна Маширо… Сошла с ума. Впала в детство, будто навсегда желая остаться с родителями в том счастливом времени. Без тревог, без боли, без забот и правил.

Девочка стала настолько безответственной и потакающей сама себе, что причиняла кучу беспокойства всем вокруг.

Она брала сладости с полок так, будто нормально, брать, что хочешь и не платить. Могла заснуть в чужом доме. Украсть еду прямо из кухни. Взять товары, чаще блестящие или милые, и сказать что это подарок.

А еще она просто бьет по лицу людей, которые ей не нравятся. Если ее ругают, то она пинается или убегает.

- …она настоящее бедствие! – всплеснул руками торговец, чуть не опрокинув чашку. – С ее силами она запросто убегает даже от стражников. Как-то раз она забежала в мой магазин керамики, носясь за кошкой, как чокнутая! И они разнесли все до мелких осколков! Все, ни одной вазочки и тарелки целой не осталось!

- Это печально, - тихо поддакнул я.

- Конечно! – яростно кивает торговец. – Почти год честной работы вдребезги, убытков столько, что у меня чуть сердце не остановилось! А что она сказала?! Кошечка-кун виноват! Кошечка-кун! Клянусь Королем Душ, если бы у меня не оставалось тех каплей сочувствия, я бы бросился задушить ее прямо там. И таких ситуаций по всему городу чуть ли не каждый день! Если бы не Мугурума, ее бы давно выкинули из города в лес на потеху зверям!

Торговец отдышался, вытер лоб платочком и уже спокойнее закончил речь:

- Многие знали родителей Маширо. Из жалости и прошлой памяти поначалу многое ей прощали. Но всему же есть предел! Сейчас только Кенсей-кун и репутация его погибших родителей шинигами удерживает многих чтобы не устроить самосуд и… Ну, вы понимаете?

- Нет, не понимаю?

Маоро опустил глаза и тихо произнес:

- Сколько он так будет тянуть по жизни безумную девочку? А она сама, как говорят, прежняя оболочка себя старой. Я слышал, что девочка была умной и вежливой, очень спокойной и тихой. Не то, что сейчас. Милосерднее для всех было бы…

- Я понял, - резко пресек я мямлящего мужчину. – Это все, что мне нужно было знать, Маоро-сан.

Дайки правильно понял мой взгляд. Он резко кивнул торговцу.

- Пойдем. Я тебя провожу.

Торговец боязливо покосился на клинок в ножнах. Поднялся и пошел как на казнь. Я со вздохом добавил:

- К вам зайдут на днях. Оценят ущерб и все заплатят. Как и всем остальным.

Всем ясно, что это не долги Мугурумы, а вина только Маширо. Я не обязан был вступаться и платить, каким бы другом семьи не был старший Мугурума. И причина такого расточительного милосердия так и жгла любопытством ум прилизанного торговца керамикой. Но торговец не успел открыть рот, как его прервал Дайки.

- Это не твое дело, почему. Иди за мной. А будешь лишние вопросы господину задавать, я тебе язык отрежу.

- П-понял!

Ох уж этот Дайки. Я покачал головой с улыбкой, глядя на удаляющиеся спины. Спокойно и в тишине допил чай, поднялся и потянулся до тихого хруста в суставах.

Это была интересная и печальная история. А теперь…

- Пора бы мне тебя увидеть лично, Кенсей. И Маширо тоже.

Глава десятая. Кенсей и Маширо.

Я иду по руинам разрушенного района