Возвращение в Аргентум - M. J. Scott Страница 29

Венсер считал удары сердца. Он знал расстояние до центра Мирродина. В точно рассчитанный им момент он ощутил приток жизненных сил в теле. Мир принял его жертвоприношение.

Кос, с другой стороны, рухнул на колени. – Ты… мелкий… червь… - начал он, прежде чем упасть лицом на землю. Его тело замерло и больше не шелохнулось.

- Как называется это заклинание? – выкрикнул Венсер Лилиане, не отводя глаз от испарений, поглотивших его бесценные серебряные средства к существованию.

- Кровавая Связь, - сказала она, затем добавила, - думаю, моя грудь только что вывалилась из платья.

* * * * *

Мой капитан.

Боюсь, ты оскорбишься подобному обращению, поскольку ты вовсе не моя. Конечно же, ты оскорбишься и твои глаза вспыхнут подобно обсидиановым клинкам. Без сомнений, ты должна оскорбиться, чтобы твои губы сжались в возмущенном выдохе, который, как ты полагаешь, я не услышу. Если тебе угодно, прошу, оскорбись этим никчемным обращением, чтобы эти последние образы, роящиеся в моем деградирующем рассудке стали правдивыми, а не нелепыми мечтами умирающего.

В тот день, когда ты ворвалась в наш лагерь, так много лет назад, был первым днем моей жизни. Я помню, ты просила об обращении, дабы избавиться от мучающих тебя снов. Я был столь страстно взволнован как военной, так и личной перспективой выполнения твоего пожелания, что я даже не спросил, что это были за сны. Много ночей спустя после того как ты впервые проснулась Фирексийкой я думал о том, чтобы спросить тебя об этом, но всегда вопрос этот казался неуместным и предательским по отношению к нашей цели. Я так и не нашел верного момента, а теперь уже слишком поздно. Я никогда не узнаю, что тогда привело тебя ко мне. Мне не суждено узнать основу твоего решения, постичь скитания твоей души. Это окончательное, полное поражение моего короткого, пустого существования.

Думаю, я всегда знал в своем «сердце», что твоя душа не принадлежит к этому миру. В тебе есть энергия… убеждение, страсть чужеродная Мирродину… как нет подобной силы ни в одной итерации обширной Фирексии. Поэтому, дело не только в том, что ты не «моя» - ты не наша.

Мое дражайшее желание лишь в том, чтобы мое бескрайнее восхищение тобой стало бы столь же скоротечным и несущественным для твоего жизненного пути, как черномоль для ядра мира.

Пусть свет Лейсы ярко озаряет твой путь, и зеленая луна отыщет мирное место в твоих воспоминаниях, куда бы ты ни отправилась.

—Воринклекс, Голос Голода. Претор, Заросли, Новая Фирексия.

* * * * *

Громадный миэр выглянул из-за края кратера. По обе стороны его массивного заостренного подобно клюву черепа возникли любопытные аналогичные овальные головы размером поменьше. Вскоре вдоль жерла кратера выстроилась целая шеренга в несколько миэров в ширину, окаймляя по центру голову Крупного Миэра.

Снаружи кратера гремел хаос. Белые Фирексийцы дрались с позолоченными людьми и зелеными Фирексийцами. Все смешалось. Головы мелких миэров повернулись в сторону большой головы.

Крупный миэр жестом обозначил головной убор. Все мелкие миэры с пониманием кивнули – это был знак белых Фирексийцев. Затем крупный миэр вытянул руку так, чтобы ее было видно всем, и резко опустил большой палец.

Со звуком, подобным облаку цикад, серебряная волна миэров наводнила поле боя, развернувшееся у порога их обиталища.

* * * * *

Венсер вошел в назначенный час. Он был здесь всего пять минут, но уже вспотел, чувствуя прилив клаустрофобии, и понятия не имел, о чем они говорят. Лилиана распахнула дверь, плюхнулась на диван, и принялась болтать о каких-то людях, местах, делах, преступлениях… и прочих вещах, слышать о которых он был не готов. Там были подробности о размере и толщине какого-то определенного вожака минотавров. И что-то о том, как Джозу называл ее шалавой и шлюхой, хотя сам перетрахал половину прислуги в замке. Венсер определенно уловил что-то о домашнем скоте… или зверинце? – короля гномов, и о том, как именно клыки вампира чувствуются, когда входят в различные, на первый взгляд, случайные места, что привело к дальнейшим комментариям о сравнении щупалец или рук ведалкенов. Теперь беседа каким-то образом приняла эмоциональный оборот и обрела теоритический характер. Более философский. Венсер вздохнул и потер виски.

Она звучно отрыгнула и продолжила свою речь как ни в чем небывало.

- Когда кто-нибудь… настолько увлекается мной, что не может с собой совладать и растворяется во мне… Тогда я и сама в нем растворяюсь… В этот момент я чувствую себя освобожденной.

Венсер хотел было спросить, подразумевала ли она буквально «в ней», но передумал, мельком подсчитав количество бутылок вина, разбросанных по комнате. Пустых бутылок. Все, что осталось от обширной коллекции Джор-эла.

- Должны быть и другие моменты, когда ты чувствовала себя освобожденной, - сказал Венсер, переводя взгляд на лежащий на диване силуэт, со свисающей вниз головой и копной гладких, перепутанных темных волос, ниспадающих на пол. Ее бессильная рука свисала, покоясь пальцами на наполовину осушенном бокале.

- Если они есть, то я их не помню, - объявила она полу со сдавленным пренебрежением в голосе. Венсер промолчал. Некромантша со стоном перекатилась, с усилием сдвинув волосы с лица.

- ГдеэтотКос, - требовательным тоном буркнула она.

- Он пришел в себя и связан, готов к переправке на место.

- Клетка?

- Готова, но есть изъяны… Я не ложился всю ночь. Я сделал все, что…

- С изъянами, но рабочая, это нормально. Прям, как я! – Она взмахнула рукой, пролив немного вина из бокала.

Пол был завален хламом. Венсер наклонился и поднял пару… чего-то кружевного, и быстро положил их на декоративный столик. Подумав, он сунул руки в карманы.

- Сегодня у нас Венсер неразговорчивый, а? Это тоже нормально, - растрепанные волосы сползли с дивана.

Венсер молчал, уставившись в пустоту.

- Ну, так ты этого хочешь, или как? – Лилиана приподнялась на локте. Она многозначительно позвенела бледными пальцами по бокалу вина, затем бессильно вывернула запястье и выронила бокал. Он разбился в дребезги, и остатки бордового содержимого разбрызгались по темному полу ее комнаты.

- Да, - сказал Венсер. Он повернулся влево, протянул руку и открыл дверь. Лучи тусклого света озарили горькое выражение его лица.

- Яйца скорпиона! Ты можешь хоть притвориться, что мы идем веселиться? – Лилиана ринулась вперед и пронеслась мемо него с надменным шатанием. Когда он двинулся за ней в