Параллельная жизнь (СИ) - Чернов Сергей Страница 3

– Слушай, мам, а Мульча где?

– Рядом, вон у окна сидит и на меня смотрит…

Следующая моя просьба повергла мамочку в ступор.

– Мама, просто позови её и подержи телефон около неё, – надавил я, – Неужто трудно.

– А-д-ж-ж-ж, ну, хорошо…

– Мульча, ты меня слышишь? – после паузы спросил я.

– М-р-р-р…

– Слушай меня внимательно, – и я провёл инструктаж. Вкратце, Мульча должна следить за онни. И когда СунОк начнёт мне звонить, Мульча обязана её контролировать. Как только онни начнёт орать в телефон, Мульче нужно её укусить. За ногу.

– Только смотри, Мульча. Не очень сильно. Она всё-таки моя сестра и тебя кормит. Ты всё поняла?

– Р-р-м-я-у! – подтвердила кошка.

– Передай телефон маме, – машинально скомандовал я и только потом понял, чего ляпнул. Но как ни странно, в телефоне вновь послышался голос мамы.

– О, небесные боги, Юночка! Твоя кошка меня пугает.

– Мамочка, не пугайся. Мульча – член нашей семьи, вот и всё. Ты всё слышала?

– Конечно, Юночка, – вздохнула мама.

– Сделай онни внушение. Это не допустимо. Я в госпитале, врачи предупредили, что волновать меня нельзя, а она с первого слова начинает орать, как резаная. Я один раз из-за неё чуть телефон не разбила. Уронила от неожиданности. Ты ей всё объясни, а Мульча за ней присмотрит.

Закончил разговор с облегчением. С Чо СуМаном беседовать намного проще. И договориться легче.

Теперь можно продолжать работать. На фоне чувства удовлетворения от пары решённых проблем дело пошло. Хорошее настроение – нажатая педаль газа в любом деле.

Индивидуальный номер под себя сделаю на основе песни «Бангкок». Не возьмусь поручиться, но, скорее всего, наши эту мелодию спёрли на Западе. Ну, а я сопру у них. Вернее, переработаю. Название такое же простое «Tokyo tonight», видеоряд для клипа свой, аранжировочку ещё живее… держись, Япония!

Этот день прошёл продуктивно. Кроме «Бангкока/Токио» начал доводить до ума пару идей для японского тура. На японском же языке. Я же обещал СонЁн альбом, там у меня на самом деле целый пласт. Откуда, сам не понял. Такой музыки и слов не помню, но есть ощущение чего-то знакомого, из того мира. Надо проверить, нет ли здесь чего-то подобного…

19 сентября, 11 утра. Госпиталь

Совсем не волноваться не получилось. Только что звонила ЁнЭ.

– ЮнМи, ты только не волнуйся и не переживай.

Ага. Как раз после такой подготовки людей кондрашка и бьёт.

– Да говори уже, ЁнЭ, – безжалостно рву паузу.

– В сети кто-то вбросил информацию о твоём дяде. Пишут, что ты родственница изменника родины и всё такое.

– Понятно. Но ты хотела мне про какие-то неприятности рассказать. Из-за которых я должна волноваться и переживать.

Молчание в трубке. Настолько недоумённое, что про себя хихикаю.

– ЁнЭ, ты там живая? Я же волнуюсь. Что там у тебя ещё?

– Нич-чего… – запинается менеджерша, – в сети тонны хейта про тебя. Разве это приятные новости?

– ЁнЭ, дорогая, про дядю я давно знаю. Давно готова ко всему. Конечно, это неприятность, но она известная и ожидаемая.

– Хорошо, что ты так относишься, – ЁнЭ приходит в себя, – но в сеть не выходи. Незачем гадости про себя читать.

– Свяжись с ГаБи. Пусть клуб выходит в сеть и бьётся. За моё славное и доброе имя.

– Хорошо. Хейтеры выдвигают идею, что ты должна отказаться от такого родственника.

– Об этом не может быть и речи, – резко отказываю я, – Во-первых, официального сообщения о суде не было. Ведь не было? Во-вторых, контрабанда это не измена родине. Бывает, её сознательно допускают, потому что она выгодна. В-третьих, судебная ошибка тоже возможна. В качестве примера можно привести случай со штрафом на меня из-за Мульчи. Явный судебный косяк.

– Кстати, а что там со штрафами? Ты что-нибудь предприняла?

– Да. Сейчас военные юристы этим занимаются. Скорее всего, приговор будет аннулирован, а дело пересмотрено.

– Хорошие новости…

– Ты всё поняла? Все эти «во-первых» и «во-вторых» – доводы для моих фанов. Пусть работают.

– Хорошо, ЮнМи. Выздоравливай.

Вот такой разговор у меня только что произошёл. Хотя ЁнЭ успокаиваю, но на самом деле не всё так просто. Не тонны, а мегатонны хейта на мою головушку обеспечены. Только меня сейчас армия защищает. И про дядюшку они не знать не могут. Его ведь военные прихватили, пограничники. Так что командование, пропустившее приказ о моём награждении, должно было всё взвесить. Поэтому хейтерам придётся утереться и заткнуться. А я на обед пойду. В госпитале обед, макароны дают, хе-хе…

После обеда еду в свою часть. Как сказано в предписании «получить инструкции от командования». Встречусь с «любимым оппой», кхе-кхе. Вот он «обрадуется»! Уж я-то постараюсь…

Примерно то же время. Агентство FAN Entertainment, кабинет директора.

– Они что, совсем с ума сошли?! – ЮСон с возмущением смотрит на склонившую перед ним голову ЁнЭ, – Какая Франция? Мы же турне по Японии готовим?

В ответ ЁнЭ беспомощно разводит руками. С армией не поспоришь, если включили Агдан в состав делегации, значит всё.

– Агдан – военнослужащая, господин директор. Обязана выполнять приказы командования.

– А мои приказы она выполнять не обязана! – горестно вскрикивает ЮСон. После паузы отдаёт команду:

– Узнай точнее, сколько времени это займёт. И что у тебя ещё?

– Господин директор, в сети распространилась информация, что дядя Агдан осуждён за связи с Пукхан. Незаконная контрабандная торговля.

Лицо директора теряет всякую осмысленность. Затем ЮСон хмурится, но не очень искренне. Кажется, его это мало трогает.

– Ты говоришь, завтра Агдан награждают медалью? – ЮСон задумчиво барабанит пальцами по столу какую-то мелодию. ЁнЭ не распознала какую, но готова была поручиться, что-то из репертуара Агдан.

– Хорошо. Иди. Держи руку на пульсе. Будут новости, сразу ко мне.

«Все вокруг с ума сошли», – размышляет ЮСон, машинально доставая цилиндрик с таблетками. Подумав, засовывает обратно. «Военные сажают дядю Агдан и тут же награждают её саму. Что это значит? Дядя не так уж виноват? Дядя сам по себе, Агдан сама по себе? А-д-ж-ж-ж! Или Агдан на таком уровне, что её родственники могут пить кровь у младенцев, а ей ничего не будет?»

Директор взялся за телефон и через несколько минут появился КиХо.

– Так, КиХо, плохие новости, – ЮСон вываливает всё на менеджера, – Так что планы опять меняются. И как нам быть, я не знаю.

– Для промоушена ИньЧжон Агдан не нужна, – пожимает плечами КиХо, – СонЁн тоже может без неё спеть. Совсем без полного состава «Короны», вместе с Агдан, не обойдётся, но, в крайнем случае, танцевальные номера можно и без неё исполнить.

– Так, – отбарабанив пальцами ту же самую мелодию, выносит решение ЮСон, – готовь два варианта плана. С Агдан и без неё.

Когда КиХо уходит, ЮСон опять достаёт цилиндрик. На этот раз выковыривает таблетку и забрасывает её в рот. Посидев немного с закрытыми глазами, резко их открывает.

– А ведь это идея!

Никогда не спящий чат (Чтоб ему пусто было. (с) Агдан)

(**0) – Я знала, знала, знала! Я всегда знала, что с этой семьёй не всё в порядке! Вот откуда Агдан появилась. Мать с отцом выгнали из семьи, сестра – алкоголичка и сама она выскочка.

(**1) – А теперь ещё и дядя – изменник.

(**0) – И тодук-кояньи дома держат. Ненормальные. Правильно ей штраф выписали за неё. Мало ещё.

(**2) – И под судом она за кражу была. Не доказали только. Улик не хватило.

(**1) – Ничего, сейчас университет Ёнесай её за клевету привлечёт. Её онни алкоголичка, а виноват университет.

(**2) – Она не только алкоголичка. Она ещё и мошенница. Заранее знала, что акции Кирин вырастут в цене и закупилась. Потом продала и хвасталась на своём канале пачками денег.

(**0) – А в школе Кирин что она вытворяла! Она сама алкоголичка.

(**4) – А как ей гнилым бананом в мордашку прилетело, видели? Кх-кх-кх…

(**0) – Видела. Жалко только одним. Надо было завалить её до головы гнилыми бананами и тухлыми яйцами.