Nata Malfoy - Три мгновения Страница 30

* * *

За окном бушевала гроза. Бешено выл ветер, сгоняя тучи над самой высокой башней Хогвартса, хлестая стены замка холодными струями дождя и снега, словно задавшись целью пробить в них брешь и ворваться вовнутрь, чтобы разметать, разрушить, разорвать в клочья все, что еще осталось нетронутым. Раз за разом клубящиеся и ворочающиеся огромным зверем черные тучи разрывала стальная вспышка молнии - отточенная до блеска, как кинжал. Она словно метила в небольшое стрельчатое окно под самой крышей одной из башен, за которым в кабинете, склонив голову к коленям, сидела маленькая фигурка.

Снова и снова Гарри прокручивал в голове события того дня, когда расстался с Малфоем.

Кажется, Драко был рад его видеть. Неужели действительно рад? Слизеринец не шел - летел через Большой Зал, разве что только не кричал от счастья. А потом Гарри оттолкнул его, как еще тогда, на первом курсе, отверг его дружбу. Да, гриффиндорец и в этот раз поступил правильно, но почему же так плохо? Словно отрезали полсердца...

А потом, сегодня - темный коридор, Альфред, не сумевший сдержаться и набросившийся на него с поцелуями... И Гарри снова представил себе, что его целует Малфой. А через несколько минут тишину коридора прорезали безутешные рыдания, и мальчик не увидел - почувствовал - что это Драко. Драко, который никогда не плакал.

Ноги сами привели Гарри в заброшенный кабинет прорицания - в этом году предмет изучали в одной из комнат Астрономической башни. Неодолимая сила привлекла его сюда, и теперь он сидел на парте, словно ожидая чего-то, что могло решить его судьбу. Все помыслы были заняты одним человеком, когда распахнулась дверь, и этот самый человек оказался на пороге.

- Малфой? - немой вопрос застыл на лице Гарри.

Слизеринец не ответил. Он стоял в дверях, пошатываясь, с бутылкой усладэля в руке, в расстегнутой рубашке, без мантии, и со странным блуждающим взглядом. Гарри показалось, что Драко пьян. Наконец, будто преодолев себя, Малфой зашел и закрыл дверь заклинанием.

«Что тебе нужно?» - хотел спросить Гарри, но не мог оторвать взгляда от глаз любимого, не мог произнести ни слова. Сердце разрывала бесконечная тоска от того, что эти глаза больше не будут смотреть с нежностью, эти губы не будут целовать его и шептать: «Я люблю тебя!». Гарри вздохнул, пытаясь избавиться от подступившего к горлу комка и сдерживая слезы, готовые покатиться по щекам.

Драко поставил бутылку на парту, и шагнул к нему, не отрывая взгляда от зеленых глаз. Подошел так близко, что, когда он за плечи поднял Гарри с парты, их разделяло всего несколько дюймов.

Гарри, не отрываясь, смотрел в серые тучи-глаза, и пытался увидеть, что скрывается за непроницаемой полосой дождя. Но глаза Драко застилал туман и только изредка в них сверкали молнии, наверное, преломившиеся и отразившиеся через тонкое стекло окна. Слизеринец поднял руку и легонько, кончиками пальцев, коснулся виска Гарри. Мальчик вздрогнул от этого прикосновения, как от электрического разряда, и чуть прикрыл глаза.

Драко насмешливо и вместе с тем грустно улыбнулся. Медленно, то на мгновение отдергивая руку, то вновь прикасаясь, провел пальцами по скулам Гарри, к шее. Каждое прикосновение заставляло Поттера вздрагивать. Он закрыл глаза, вспоминая, как нежно ласкали его эти руки, что могли делать длинные красивые пальцы.

Тонкая рука скользнула к груди, и Гарри вдруг стало трудно дышать. Драко чувствовал, как дрожит под его руками тело мальчика, и сердце стучит так сильно, что, кажется, разорвет нежную кожу.

- Ты боишься меня, Поттер? - тихо спросил Драко и, не дождавшись ответа, сказал это сам:

- Нет, ты меня хочешь. Ты безумно меня хочешь.

Гарри молчал, а Малфой, словно издеваясь, прикоснулся губами к бешено бьющейся жилке на шее мальчика. Гарри застонал и медленно опустился на парту. Драко подхватил его и, прижав к себе, зашептал на ухо:

- Что, профессор не может дать тебе того, что я? Из него плохой любовник?

Гарри хотел оттолкнуть его, но не мог. Руки были словно скованы, а тело без участия разума отзывалось на каждое прикосновение слизеринца. А тот продолжал:

- Ну, Поттер, скажи, что ты шлюха. Давай, это же правда!

Гарри собрал волю в кулак и вырвался из объятий Малфоя. Но тот перехватил его запястья, и с силой сжал, потом толкнул гриффиндорца обратно к столу, несколькими ловкими движениями стянул с него мантию, свитер, и расстегнул пару пуговиц на рубашке. Не успел Гарри среагировать, как Драко обхватил его за плечи, и нежно лизнул, а затем начал целовать грудь.

- Оставь меня... - выдохнул Гарри, гордость которого все еще сопротивлялась, а Драко зло усмехнулся и сказал:

- Зачем ты просишь о том, чего не хочешь? Я знаю, чего ты хочешь. Этого, - блондин запутал пальцы в смоляных волосах и резко, но не больно дернул вниз так, что голова мальчика запрокинулась, - этого, - и он пробежал легкими поцелуями по лицу и шее Гарри, - вот этого, - долгий, страстный поцелуй в губы, словно Малфой задался целью выпить его душу. - А еще ты мечтаешь, чтоб я трахнул тебя, так? Отвечай, моя маленькая шлюшка!

Гарри дернулся, из последних сил пытаясь разорвать эти дьявольские цепи, но Драко резко ударил его по лицу, сорвал очки, оцарапав острыми дужками висок Поттера, и швырнул гриффиндорца на парту.

- Что такое? Тебе не нравится, когда я называю вещи своими именами? Зато ты получишь то, что хочешь!

Дерзкими, нетерпеливыми движениями Драко раздел мальчика, не обращая внимания на его сопротивление.

- Ну давай, изобрази оскорбленную невинность! Так даже интересней!

- Драко, что ты делаешь? Отпусти, мне больно, - прошептал Гарри, когда Малфой заломил ему руки за спину, и снова ударил. - Что я тебе сделал?..

- Что ты мне сделал? Ах, тебе больно? - зашипел Драко, у которого перед глазами все почему-то стало ярко-красного цвета, точно как губы Гарри, которые еще сегодня днем целовал Эними. - А мне не больно?.. - простонал он, глядя в лицо бывшего любовника. - Я ненавижу тебя, ненавижу! - повторял он, как в бреду, и целовал Гарри. Целовал не как раньше, а сильнее, глубже, подчиняя себе, забывая о тепле и нежности, что еще так недавно чувствовал к этому мальчику. Тот, кого Драко боготворил, оказался предателем, только и ожидавшим подходящего момента, чтобы ударить в самое сердце. Это слизеринцев называют змеями? Нет, Змей - перед ним: этот черноволосый мальчик, у которого зачаровывающий взгляд аспида; которого нельзя разучиться любить, даже если ненавидишь - его яд проникает глубоко под кожу, в самые вены, смешивается с кровью, впитывается в сердце... Заполняет собой весь окружающий мир, с каждым глотком воздуха проникает в легкие и отравляет жизнь... Только, в отличие от укуса аспида, его укус не погружает медленно в сон - он просто так же медленно сводит с ума...

Поцелуи сменялись ударами, и Драко даже не замечал, что Поттер будто не сопротивляется, и это красное, тонкими струйками стекающее от виска к черным волосам - ни что иное, как кровь.

- Инкарцеро! - выкрикнул Малфой, почувствовав, что гриффиндорец пытается освободиться от его хватки. Волшебная палочка Гарри лежала в нескольких шагах, на ближайшей парте, и слизеринец в душе рассмеялся над глупостью своего бывшего - врага? любовника? - теперь это уже не имело значения. Только Поттер, за которым каждый год охотился Темный Лорд, мог так неосмотрительно бросать свое оружие где попало - подходите, мол, берите меня голыми руками, я к вашим услугам. Теперь вот он полностью во власти врага... Эта мысль заставила Драко хищно усмехнуться. Он стоял, наклонившись над партой, и наблюдал за тем, как глупый мальчишка отчаянно старается вырваться из цепких веревок, связавших его по рукам и ногам. Они почти душили его, не давая сделать даже маленький глоток воздуха - Гарри судорожно пытался вдохнуть, но грудную клетку стягивали веревки; он был похож на рыбку, которую выбросили на сушу, лишив даже малейшего шанса на спасение... Заметив, что мальчик теряет сознание от недостатка воздуха, Малфой слегка ослабил заклинание, снова ухмыльнувшись: «Ну не живодер же я!», а затем опять прильнул к сладким губам. Гарри дернулся, и больно укусил его.

- Ах так? Не нравится, русалочка моя? Ладно, Поттер, будем по-другому!

Мальчик вздрогнул, широко раскрытыми глазами глядя на застывшую в полете волшебную палочку из боярышника, зажатую в тонких аристократических пальцах. Малфой даже замер на несколько секунд, не понимая, отчего гриффиндорец так смотрит на него. «Он, что - боится?» - мелькнула мысль, и тут же утонула в бушующем пламени ярости.

Да, Гарри боялся. Не заклинания, которое вот-вот могло выскользнуть из этой палочки - а возмездия, ожидающего Малфоя, если он произнесет это. Слишком отчетливо в голове звучали слова лже-Грюма, предупреждавшего: «Использовать его - то же самое, что купить себе билет до Азкабана в один конец!»... Гарри хотелось закричать, умолять Драко остановиться, но он понимал, что этим еще больше разозлит слизеринца, и просто смотрел на него, пытаясь вложить в этот взгляд все, что разрывало его сердце.