Я тоже её люблю (СИ) - "Леопард заманчивый" Страница 32

Фил… Валерка, ты всегда нас защищал. Помню, по гаражам лазали, а потом я грохнулся. Это ты меня тогда домой пёр. А потом, в восемьдесят девятом, точно так же Саню раненого тащил на себе… Что же мы увидели от Сани? Он одно задвигал, что ты за безопасностью не доглядел; ты виноват в том, что крот гранату подкинул. Ты, брат, представляешь? Вот и мне смешно.

Санёк, а ведь я мог и слинять. Тогда, с дачи. Как ты хотел, а? Говорил, чтобы мы головы за тебя не подставляли. А я даже не представляю по-другому. ОМОН меня спокойно там расстрелять мог, но я даже не подумал кинуть тебя. Что ты взамен сделал? По морде мне съездил за гранату. Ну да, я бы тебе её повесил, как же. Интересно, какой же ты в этом мотив углядел? А ведь до сих пор обидно: я бы никогда на тебя не подумал…

От последней промелькнувшей мысли стало совсем скверно. Досада на Белова за тот разлад в девяносто первом снова охватила его, и Пчёла сделал глоток виски, пытаясь прогнать резко возникший в горле ком. Я нечестный товарищ, верно, Саня? А разве ты ни разу не предавал нас? Когда Ольку постоянно обижал, например. Ей страшно рядом с тобой, я же вижу. Ты не знаешь, чем она живёт, чем дышит. Хотя и я не лучше…. Даже не объяснил ей, зачем пришёл, как хотел с ней просто побыть, как она нужна мне, всё время нужна. А я… Получилось, что трахнул и ушёл. И что она теперь думает? Предатель. Предатель ты, Пчёлкин… С силой удерживая кнопку выключения на сотовом, что как назло, назойливо трещал, Витя яростно бросил телефон в стену, закрывая лицо руками. Никого не хотелось ни видеть, ни слышать.

— Твою мать, да чё вообще происходит? — в очередной раз не дозвонившись до абонента, Белов отбросил телефон на край стола. — Кос, ты вообще в курсе, где его черти носят? — Саша вышел на середину стола, с нервным хрустом разминая пальцы.

Холмогоров лишь растерянно повёл плечами. Белый злился не на шутку, контракты горели, но страшнее всего Космосу становилось от того, что он почти наверняка догадывался о причинах внезапного исчезновения Пчёлкина.

— Сань, ей богу, что ты у меня спрашиваешь, — отмахнулся он, закуривая сигарету.

— Может, серьёзное что случилось? — встревоженно предположил Фил.

— Вот поезжайте и узнайте, — стальным голосом скомандовал Белый. — И да, мне абсолютно не важно, кто из вас поедет вечером в банк. Либо ищите Пчёлу, либо разгребайте сами, — заключил он, накидывая на плечи чёрное кожаное пальто. — Я вроде никого деньгами не обижаю, а вы, получается, подставляете меня. Ой как нехорошо. Всё, я домой, — напоследок отрезал Саша, прихватив со стола пистолет и пачку «Мальборо».

— Космос, ты правда не в теме? — когда Мерседес Фила проехал уже километров пять, он наконец заговорил.

— Вот странные вы, — Холмогоров уже практически срывался на крик. — Я что, один, по вашему, должен всё знать? Мы, между прочим, братья, а вы дальше баб своих ничего не видите, — он нервно сплюнул в открытое окно машины и закурил очередную сигарету. — Я к Пчёле схожу, не найду — значит, встречу проведу сам, — заключил уверенно.

Филатов лишь молча кивнул, повернув в нужный двор. С делами в «Курс-Инвест» они действительно стали думать о работе куда больше, чем друг о друге. И сейчас эта мысль неприятно отдавала противным скрежетом в груди. Фил закурил, задумчиво облокотившись о руль автомобиля.

Космос уверенно поднялся на нужный этаж, на миг замерев перед дверью квартиры, после чего порывисто затарабанил кулаком по железной двери. К его удивлению, открылась она в ту же минуту; вот только непрезентабельный вид хозяина не говорил ему ни о чём хорошем.

— И чего ты бухаешь? — Холмогоров уверенно прошёл внутрь без приглашения, оценивая масштабы «трагедии». Пустые бутылки, перевёрнутая пепельница и явный запах виски буквально кричали о душевных страданиях лучшего друга. — Пчёла, послушай, Белый рвёт и мечет, — обеспокоенно начал он.

— А он умеет что-то другое? — Витя насмешливо ухмыльнулся, проходя за ним в комнату. — Кроме того, чтобы рвать, метать и бить друзьям рожи, а?

— Ты был там тогда, да? С ней был? — в лоб спросил сын астрофизика, деловито наливая себе стакан виски.

Витя закашлялся и, казалось, на минуту оцепенел. Он пристально посмотрел в глаза лучшего друга, изо всех сил пытаясь сфокусировать на нём свой пьяный взгляд.

— Где был? — попытался соврать Пчёла. Но по глазам Холмогорова он понимал отчётливо: тот догадывался.

— С Ольгой, — Космос громко отхлебнул и отодвинул стакан. — Три недели назад, когда Белый за бугор свалил, — с долей сочувствия пояснил он, — ты же переспал с ней?

— Кос, ты псих, — Пчёлкин схватил бутылку, уже было сделав глоток, когда темноволосый товарищ силой выхватил её у него из рук.

— Короче так, — Холмогоров тяжело вздохнул, отставляя бутылку в сторону, — иди там в душ, или куда надо, и трезвей. Вечером надо быть в кредитном отделе, — заключил он, похлопав друга по плечу. — И да, брат, ты же знаешь, что в этом вопросе я на твоей стороне был всегда. Белый поступил совсем не по совести тогда…

— Кос, тебя что, заело на этой теме? — Витя невольно ухмыльнулся.

И всё-таки, он настоящий друг. Космос… Спасибо тебе. Пчёла ещё раз неоднозначно посмотрел на друга, после чего кивнул, провожая Холмогорова взглядом уже в дверях. Я не могу их подставить, даже не смотря на Саню. Надо приводить себя в чувство и возвращаться.

Белов летел по шоссе, нервно сжимая в руках руль, и курил одну за другой. Взвинченный, он не заметил ни двух усердно пытавшихся его остановить инспекторов ГАИ; ни красного света светофора, на который он проехал трижды; ни сигналивших ему водителей других машин.

Изо всей силы хлопнув входной дверью подъезда, он несколько раз стукнул кулаком по стене, после чего пересчитал ногами ступеньки и задёргал ручку двери. Та, на удивление, поддалась ему без ключей.

— Оля? — Саша вопросительно позвал жену, пройдя внутрь.

— Саш, я в комнате, — отрешённо отозвалась та, — привет.

Белов коротко поцеловал жену в щёку, скорее механически, нежели с чувством, — из головы у него никак не выходила встреча с партнёрами в банке, запланированная на этот вечер и висевшая буквально на волоске.

— Саш, — Оля попыталась улыбнуться как можно более непринужденно и искренне, надеясь хоть немного приободрить мужа. — Мне нужно тебе кое-что рассказать.

— Говори, я слушаю, — пробормотал Белый себе под нос, даже не подняв на жену взгляда.

Он подошёл к столу и принялся сосредоточенно перебирать бумаги. В груди неприятно кольнуло, но отступать было поздно. Пусть ему всё равно, пусть он, как обычно, занят делами и не хочет слушать меня… Надо сказать ему прямо сейчас, потом будет только сложнее.

— Мы с Томкой к врачу ходили, — от каждого слова было нестерпимо больно. Оля постаралась сохранить спокойствие, насколько это было в её силах. — Я беременна, Саш, — почти шёпотом произнесла она.

Белый резко выронил бумаги из рук, в полоборота разворачиваясь к Оле. В следующую минуту на его лице просияла гордая улыбка, и он кинулся обнимать жену.

— Сына мне родишь, маленькая моя! — произнёс с восклицанием, — у меня будет сын!

— А вдруг девочка будет? — взгляд Беловой, кажется, немного потеплел.

Она внимательно смотрела на Сашу, пытаясь разгадать его эмоции. Рад ли он?

— Запомни, родная, — с уверенностью отчеканил Белов, — у Александра Николаевича Белова девочки не будет!

У Александра Николаевича Белова девочки не будет… Сашины слова эхом раздались в сознании, а в груди всё сжалось настолько, что было сложно сделать вдох. А был ли бы так категоричен Витя, если бы узнал, что навсегда оставил частичку себя?.. Что ж, возможно, для неё и для Саши всегда будут иметь значение совершенно разные вещи. Почему она не думала об этом раньше? На фоне тех долгих лет, что им предстояло жить бок о бок, мысль о том, насколько они чужие друг другу, причиняла ещё большую боль. Что, если ложь только усугубит всё? Впрочем, сейчас следовало беспокоиться совсем о другом…