Elinberg - История одного оборотня Страница 33

Мистер Поттер учится на первом курсе Хогвартса, и его главное увлечение - квиддич.

«Я думаю, я поступил объективно. То есть, не должны побеждать те, кто игнорирует правила игры или же пытается их обойти. Они же нечестно играли! Конечно, честно-нечестно - это понятие относительное, с этим я соглашусь. Но разве мы видели игру? Азарт, желание успеть и показать собственные силы? Египту нужна была победа для галочки, для каких-то своих политических заморочек. Ведь это у них сейчас беспорядки во власти?» - рассказывал нам юный ученик.

Мы думаем, что парень прав - недавний захват власти последователями Культа Эхнатона крайне не понравился населению.

«Они обещали прогрессивное развитие, но какой может быть прогресс при радикальных методах?» - недоумевала Матильда Бэгшот, признанный знаток истории.

«В самом деле, это же нонсенс! Словом, им нужна была победа, чтобы показать, что власть не изменила ничего в худшую сторону. Разве ж это спортивный дух? Не хотел бы я, чтобы квиддич стал оружием для политиков» - смущенно закончил мистер Поттер свое интервью. (подр. см. стр. 22).

«Что же делается с нашим миром?» - спросим мы вас, и в следующем номере опубликуем опрос: «Прав ли был Джеймс Поттер?».

С вами был Райан Скитер».

- Джейми, ты откуда слова такие знаешь? - воззрился Сириус на друга, закончив со статьей.

- Читать надо больше! - хихикнул тот.

- Ниже нос, недоразвитое подтверждение теории Дарвина! - выпалил Блэк.

- Это ты сейчас выругался или как? - недоумевал Поттер.

- Сам не знаю.

Мистер Поттер только головой покачал и в кабинет удалился.

Мы возвращались в Хогвартс спустя несколько дней. Неспешные сборы, отвлечение на то, на се - обычное приятельское общение.

- Почему мои носки лежат в твоем чемодане? - грозно надвигался на меня Блэк тем же вечером.

- Э-э-э, Джеймса спроси? - удивился я.

Не я же их брал, честное слово.

- Дже-е-еймс!

- А?

- Почему мои носки лежат в чемодане Ремуса?

- А почему мой журнал валяется под твоей кроватью?

- Носки важнее! Я-то думал, куда они исчезают…

- Да мама их стирала, а я думал, что ты не станешь зеленые носить, вот и к Ремусовым положил.

- А чего это я зеленые носить не буду?

- А пижаму мою никто не видел? - вздохнул я, глядя на двух в позе баранов на одном мосту.

Сборы продолжались. Чемоданы стали явно больше по сравнению с прошлым разом, когда мы их доставали за счет многочисленных презентов четы Поттеров, за счет новогодних подарков…

- Глянь, Джейми, он сумку мою носить будет! - ухмыльнулся Сириус, когда я клал на самое дно новогодний подарок.

- Само собой , он ее носить не будет - ты его достанешь, - пожал плечами Джеймс, не отрываясь от жизненно важного выбора - плакат какой команды с собой взять.

- Да я в жизни никого не доставал! - возмущался Блэк.

- Конечно, не ты. Характер твой, - невозмутимо отвечал Поттер.

- Успокойся, Сириус, она мне очень понравилась, - слегка преувеличил я.

Не в моих правилах было носить сумки, состоящие из перевязанных вдоль и поперек цепочек-ленточек-липучек. Где он ее только достал?

Впрочем, очередное наше приключение началось уже в поезде, и я со свободной душой могу перескочить через утомительные сборы - не интересно, в самом деле, читать про то, как мы друг у друга вещи различные искали. Хотя, да, признаю - наличие пижамы Сириуса на люстре в ванной было неожиданным.

Хогвартс-Экспресс ходуном ходил, а уж наше купе и подавно - статью про полуфинал читали все. Не успев попрощаться с родителями, затащить чемоданы в купе, ребята неслись искать такого знаменитого Джеймса Поттера, утершего нос всему Египту.

- Да ладно тебе, расскажи, как это было? Ну, там, ты на стадионе, в руке снитч, в душе ликование и все такое? - выдыхали восторженно все новые гости в нашем маленьком купе.

- Как будто сами не знаете! Это было так, потом так, а потом - ну ва-а-а-аще! - размахивал руками Сириус.

Обычно незваные гости уходили сразу после этого. Джеймс не возражал.

- Поклонники так утомили, - пожаловался он нам.

Ну да, а мы не поняли.

- Тяжкое бремя - слава, - горестно вздыхал Блэк ему в ответ.

Я тактично молчал.

Время шло, и мы приближались к Хогвартсу. Бурные радости учеников уходили, сменялись обычным оптимизмом и теплом от встречи с друзьями, проходы Экспресса больше не заполняли толпы хаффлпаффцев, а только освещались мягким светом и тихой мелодией магического радио, которое, по желанию, в купе можно было отключить.

Я думаю, все ощущали когда-нибудь то чувство, возникающее, когда ты находишься в теплом помещении, а за окном твориться что-то невообразимое из снега и ветра, похожее на конец света. Его ты видишь, но не ощущаешь - и становится так… Просто хорошо. Такое чувство было несомненным проводником в нашей поездке, когда британская погода слишком разгулялась.

Мы вывалились из купе шумной кучкой, как, впрочем, всегда и делаем. Сидеть долго на одном месте выше наших сил, и мы решили прогуляться по проходам. Одетые в традиционно-зимние свитера, с улыбкой до ушей, мы шли знакомиться с остальными ребятами - проучившись половину курса, ты не знаешь такой же половины собственных однокурсников и ребят из своего дома.

За стеклянными дверьми царило то же ощущение. Девчонки-первокурсницы громко что-то обсуждали, уютно на сидениях, завернувшись в куртки, смеялись, когда мы мимо проходили. Ребята постарше обычно читали или играли в шахматы. В проходах мы не встречали никого, кроме дежурных старост, и это ничуть не омрачало нашу прогулку.

- Ой, извините, - врезалась в меня совсем маленькая девчушка, которую я бы за однокурсницу и не принял, но меньших здесь и не водилось.

- Да ничего, - пробормотал я ей вслед.

Согласитесь, что, в пустых проходах в вагонах, бегущая со всех ног девчонка привлекает к себе внимание?

- Мало ли, в туалет ей приспичило, - усмехнулся как ни в чем не бывало Блэк.

- Я подумал, что про туалет опять Снейп сказал, - поставил точку в маленьком происшествии Джймс.

Мы продолжили гулять по коридору.

За те недолгие каникулы, которые мы провели дома, школьная жизнь как-то померкла в воспоминаниях, исчезла под напором других воспоминаний, но стоило лишь кинуть взгляд на зарытый в снег Хогвартс, как они возвращались: и урок Защиты в октябре, когда мы бегали от заколдованный мячик и проявляли чудеса ловкости, и завтрак в Хэллоуин, когда сэр Николас пытался одеть на себя тыкву, но, по понятным причинам, взять ее не смог, и вечера в библиотеке с кучей книг, и домашнее задание по Зельям на последний день каникул. Вспомнилось и то, как темнело в шесть часов, а учителя бегали по этажам чрезвычайно рассерженные - ведь еще вчера в это время было светло. Как конец учебного дня совпадал с концом нормального - на фоне ледяных коридоров на первом этаже ученики если не впадали в спячку, то забирались в постель уж точно. И в библиотеке можно было запросто с размаху опуститься в кресло, в котором райвенкловка забыла чашку с горячим шоколадом… Словом, мы снова становились частью школьной жизни; но если еще до каникул учеба казалась чем-то темным и бесконечным, то сейчас можно было явственно ощутить то, что через несколько месяцев снова настанут каникулы, что через пару месяцев у кого-то день рождения, а там и солнышко греть начнет… Есть ради чего жить каждый учебный день, не совмещая его с обычным. Так ведь бывает - зима поглощает все перспективы и прячет их до конца каникул, только тогда их и открывая. Вот и мы вспомнили - и совсем скоро Лили будет праздновать день рождения (в день полнолуния, как назло), и мое через несколько дней - тогда, кстати, праздничное настроение не уходило две недели - до дня рождения Джеймса.

Мы стояли на платформе - кареты задерживались. Стояли и оглядывались - то и дело на лице ребят рядом появлялись улыбки гораздо более сияющие, начинали светиться глаза, а затем они принимались пихать друзей, напоминая о совместных проделках, плавно переходя на обсуждение будущих.

- А хорошо мы тогда клей Филчу в моющее подлили, - попал под то же странное явление Сириус. - Надо бы что-то в таком же духе вытворить.

И совсем неважно то, насколько глупым это было, ведь оно прошло, а воспоминания остались. И вот на ту стенку вы проектировали чей-то украденный дневник, и вот через ту дверь бежали в медкабинет с очередным приступом смертельно-опасной, как всегда, болезни. Это своеобразная история, она не бывает ни плохой, ни хорошей - она просто была, а уж если повлияла на настоящее так вообще…. Истории предавались все ребята на площади, хотя, конечно, не у всех она похожа. Для девчонок-старшекурсниц - это воспоминания о делах любовных, то и дело вызывавших смех, хотя и не смешных вовсе. Девушки вообще эмоциональнее.

И такое настроение будет продолжаться до утра, пока вас не перехватит новое, жаждущее действий и требующее времени и энергии. На ужине ты улыбаешься, когда видишь учителей, и не потому, что они пролили на себя сок, а просто у них с тобой - общая история. Мы улыбались даже Слизнорту, что раньше воспринималось равным улыбке слизняку. А учителя (даже Слизнорт, он это любит) улыбались нам - для них мы тоже история, но настоящая, родная. И среди нее как-то забывается и падение Горация перед собственным подземельем, где случайно разлили особо противную основу для зелья, и временное облысение анимагической формы МакГонагалл, и наглое поведение в медпункте, и открытая клетка с нюхлерами прошлой осенью. Это просто было.