E-light - Виртуоз Страница 34

Гарри устало сполз по колышкам вниз и, с трудом трансфигурировав аврорскую мантию в одеяло, постелил его на каменный пол. Лег и глянул вверх, на ненавистные плиты.

Всего лишь шесть дюймов отделяли его от жизни и свободы, но он не мог их преодолеть.

Прохлада, разгоряченному работой телу поначалу показавшаяся приятной, теперь потихоньку пробиралась к костям, незаметно подталкивая организм к болезни.

«Ну, от воспаления легких я точно не умру. Не успею», - Гарри перевернулся на бок, обхватив себя руками, свернулся в позе зародыша и укрылся свободным концом одеяла.

Мозг не считался с желанием хозяина передохнуть и постоянно подкидывал новые мысли и идеи.

Если попытаться протолкнуть прут вверх, наколов на него обрывок ткани…

Если ждать помощи, надо двигаться как можно меньше и не расходовать кислород зря. Услышат ли они «полтергейст»?

А он так и не подарил куклу и прочие подарки Ольди - не нашел времени, чтобы зайти. Если он не выберется, останется внизу, что скажут Ремус и Тонкс, приехав из командировки и обнаружив Драко Малфоя в доме на Гриммаулд-Плейс?

Папка в «Моих документах» на компьютере в министерской квартире… ее надо было стереть еще год назад или спрятать подальше. В системную папку Windows, например… хотя все равно найдут. После его смерти все его бумаги и документы тщательно перероют. Ну и Мерлин с ними; пусть узнают, что он качал с Интернета порнуху, и напечатают про это в «Мистере Колдуне» или «Ведьмочке», и пусть на всех этих любопытных пикси нападет не проходящий понос.

А что подумают про него Рон с Гермионой?

Несмотря на упорно лезущие в голову пессимистичные мысли, умирать Гарри не собирался. Сдохнуть в этой яме было бы слишком нелепо. Нет, в бою другое дело… хотя зачем умирать в бою? Он молод, у него куча друзья, его окружают люди, которые его любят!

Смерть, сучья дама, ищи себе другого идиота. Гарри, шепотом выругавшись, нашарил молоток и крепко сжал рукоять. Вот и проверим, осталась ли с ним его удача.

Вскочив, он снова полез наверх, решив попробовать забить торчащие из щели прутья вглубь до самого конца, раздвинуть хоть немножко плиты и протолкнуть наружу мантию или телефон; любую вещь, способную указать спасателям на его местонахождение.

Он стучал, откинув голову под углом почти в 90 градусов: руки затекли, спина тоже, он боялся, что вот-вот рухнет вниз и свернет себе шею, но продолжал усердно трудиться. Как человек, не раз в жизни бывавший в смертельных передрягах, он мог бы поделиться с журналистами бесценным секретом: нет никакого подлинного величия перед старухой Морриган. Перед лицом смерти человек также мелочен, как и в жизни, если, конечно, он не разыгрывает сцену «Уход Великого Героя».

«Моей последней мыслью могла бы стать: «Как же я взмок, рубашку хоть выжимай», - подумал Гарри, и тут сверху треснуло, плиты начали расходиться: он едва успел отдернуть голову, вжавшись в стену, счастливо избегнув падающих металлических стержней.

Яркий свет прожектора после серого сумрака Маски ослеплял: Гарри щурился, с наслаждением ощущая лицом поток свежего воздуха и пытаясь различить темную фигуру наверху.

- Эй, - раздался голос Зика. - Кто здесь?

- Король Артур. Я вернулся* , - хрипло ответил Гарри. - Давай руку, Зик.

- Ты ее видел? - Гарри сидел на своем импровизированном «одеяле» у стены (подальше от закрытой ямы), отказавшись от транспортировки к выходу с помощью «мобиликорпуса».

Вообще-то, он не был уверен, стоит ли ему уходить. Вампир здесь, она не спит, более того, она охотится… На шее Зика хорошо были видны следы, оставшиеся от клыков; Мэдривер потер ранку, брезгливо поморщившись.

- Занесет заразу какую… Эта тварь, наверное, крысами питается. Ну, видел… и что? Знаешь же: «зов вампира». Я ни-че-го не помню.

Воспоминания Зика начинались с того момента, когда он очнулся в одной из дальних боковых пещер. Видимо, вампир приманила его зовом, завела за собой, укусила, впрыснув ровно столько анестезирующей жидкости, чтобы обездвижить жертву, и отправилась на охоту за следующей добычей. Но Зику повезло. Наверное, он вытянул единственный выигрышный лотерейный билет из полумиллиона - чертов счастливчик Мэдривер - неизвестный анестетик на него почти не действовал. Организм быстро справился с полученной порцией, и Зик пришел в себя раньше, чем охотница вернулась.

Здесь, снаружи, прошло всего лишь двадцать минут. Гарри даже не верил, что его мучительная эпопея длиною в полтора часа в том каменном мешке для Зика уместилась в одну не слишком долгую прогулку. Впрочем, желания гулять по шахте дальше Зик не испытывал.

- Как думаешь, у нее светлые волосы? - спросил Гарри, пытаясь сделать логичные выводы из появившейся у них информации.

Она не забрала у Зика палочку. Она не знает, что это такое. Следовательно, раньше она не общалась с магами. Значит, не она была тогда в Лондоне?

С другой стороны, может, магия для нее не помеха? Домовики достаточно устойчивы к магии волшебников, возможно, у вампира с таким темным и туманным прошлым имелся абсолютный иммунитет…

Ладно, и все же она не всесильна. Зачаровать сразу двоих не может, использовать «вампирий зов» без перерыва не способна. Ей нужно время для накапливания энергии.

- Не знаю, Гарри… пойдем отсюда, а? На тебе лица нет, - сказал Зик тоскливо, светя на напарника прожектором. - Сюда отрядом надо приходить…

Гарри досадливо отвернулся, загораживаясь от света рукой, глянул в темный коридор… и вскочил на ноги с воплем:

- Вон! Вон она!!!

Тень мелькнула в глубине «ложного» коридора; Гарри заметил ее только благодаря маске, но послать заклинание не успел: с силой впечатался коленями в камень, упав во второй раз за день. Черт, он же ноги себе отсидел… Со стоном Гарри поднялся и кинулся вслед за Зиком, птицей мчавшимся впереди.

Кидать заклинания? Попадет в напарника. Догнать Зика и обогнать?

Проще сказать, чем сделать… Гарри бежал уже на пределе, надбавить ходу он не мог.

- Ступефай!

- Зик, осторожней! Там ловушки!

- Петрификус Тоталус!

У развилки тень кинулась в левый коридор, и Зик, затормозив, прекратил за ней гнаться, прицелился:

- Explodo!

- Черт! - выругался Гарри.

Маггловское ругательство вылетело из груди так просто и свободно, словно он не жил с одиннадцати лет среди магов. Он побежал быстрее (оказывается, пределы возможного для человека куда растяжимей, чем для железа), но на развилке замедлился, а затем и вовсе остановился, глядя в спину стоящего впереди напарника. Зик ворошил носком ботинка темную груду у своих ног.

Гарри прижал ладонь с палочкой к боку, где прыгала, бесясь, селезенка, болезненно поморщился и пошел дальше шагом.

Спешить необходимости уже не было.

Мэдривер перевернул голову вампира так, чтобы можно было видеть ее лицо.

Обычное вампирское треугольное лицо, глядя на которое нельзя определить ни пол, ни возраст существа.

- Черт, - снова сказал Гарри. - Надо ж было ее допросить…

- Извини… Рефлекс… - проговорил напарник, хватая ртом воздух, до сих пор не в силах отдышаться после погони.

Луч прожектора скользнул с лица на пол и начал шарить по разорванному взрывом телу, одетому в грязный истрепанный плащ: шахта - это тебе не индийские джунгли, голым тут не побегаешь. Но Гарри в своей Маске Ночи прекрасно видел лицо вампира и без всякого света.

Возможно, эта картина была б достойна кисти сюрреалиста, - если б убрать оттуда голову.

На темном камне разметались, расчерчивая его белыми штрихами, спутавшиеся пряди светлых волос.

[* - «Hic jacet Arthurus rex quondam, rexque futurus» - «Здесь покоится Артур, король в прошлом и король в грядущем» - надпись на могиле Артура. Легенды говорят, что Артур проснется и вновь явится править Британией].

* * *

На дверь в архиве кто-то прибил три кожаные полоски - чтобы она не хлопала, когда обрадованные окончанием занятий на КПК (курсах повышения квалификации) маги вываливались из темноты холодного коридора, живо напоминавшего о школьных временах, и шли шумной толпой штурмовать столовую. Может, полоски были из кожзаменителя, Гарри их никогда не рассматривал.

Он только замечал, как с каждым днем ленточки все сильней разлохмачиваются, теряя пристойный вид и функциональную полезность - дверь хлопала все громче и громче, а стесанной кожи, вздыбившейся из лент лоскутками, становилось все больше и больше.

Чем это зрелище медленного разрушения поразило Гарри, он сказать не мог. Для него здесь существовала явственная аналогия с человеческой жизнью: человек бьется в тенетах повседневных забот, не замечая того, как постепенно он изнашивается, истрепывается, стареет, становится дряхлым и, наконец, умирает.

Мысли не были грустными: скорее, они имели нехарактерный для Гарри философский оттенок. Человек, которого столько раз пытались убить, волей или неволей станет относиться к жизни иначе. Осознавать ее бренность. Понимать, что Дверь в Великое Ничто готова открыться в любой момент: сегодня, завтра, сейчас: не через сто лет, не через семьдесят и даже не через двадцать.