На кровавых волнах (СИ) - "Mass Adrian" Страница 35

Акено опешила. Какую ещё сделку ей мог предложить офицер Токкэйтай, недвусмысленно показавший, что он готов сделать с попавшими ему в руки «вражескими диверсантами».

— О чём вы, полковник?

— Прямо сейчас вы разворачиваетесь к нам, складываете оружие и сдаётесь, — голос Китано звучал спокойно, но твёрдо. — Даю слово офицера, что в допросной окажутся только офицеры. Остальным гарантирую быструю и почётную смерть. В третий раз вам всё равно не убежать.

Вот так просто всё оказалось. Акено предложили приговорить большую часть команды к казни. Рука с трубкой задрожала. В той ситуации, в которой был «Хареказэ», это даже можно было назвать не самым плохим вариантом. Впрочем, всё ещё можно было попробовать сдаться американцам, если они, конечно, примут капитуляцию.

— Дайте нам пять минут, пожалуйста. Надо обдумать ваше предложение, — выдавила из себя Мисаки.

— Пять минут. Время пошло.

Акено медленно сползла по стене. Её начало трясти. Разумеется, она не собиралась соглашаться на такую сделку, но от одной мысли, что с точки зрения полковника это было щедрым предложением, становилось страшно. Одна ошибка — и «Хареказэ» со всей своей командой любо пойдёт ко дну, либо будет обречён на ещё более ужасную участь.

— Командир? — над ней склонилась обеспокоенная Коко, разглядывая побледневшее лицо. — Что случилось?

— Это полковник… — с трудом ответила Мисаки и сбивчиво, с трудом преодолевая накатывающую панику, пересказала диалог.

Секретарь подняла руку и помогла ей подняться. В её глазах тоже читался страх, но одновременно с ним — какой-то задор.

— И всё?

— И всё. Мэгу-тян, мне нужна связь с экипажем, — Акено снова взяла в руки трубку. — Всем внимание! К нам приближаются японские и американские корабли. Я не хочу сдаваться ни тем, ни другим. Что было в первый раз — вы знаете, к тому же нам очень повезло познакомиться с сержантом Кавадой. Во второй раз нам вряд ли так повезёт. Но в противном случае нас могут потопить, — она сглотнула. — Вы знаете, я сделаю всё возможное, чтобы вас защитить, но если люди полковника Китано доберутся до нас, то будет даже хуже, чем если нас просто потопят. А чего ждать от американцев, я даже не представляю. И прежде чем мы будем действовать, я хочу знать ваше мнение. Прорываемся или понадеемся на милость американцев?

Полминуты царило гробовое молчание. Мисаки стояла, уткнувшись лбом в стену и закрыв глаза. Она была готова драться с обоими флотами, прорываться, бороться за жизнь до последнего — но только если остальной экипаж был готов. Она чувствовала, что лишь если все выложатся на полную, у «Хареказэ» будет шанс спастись.

— Это дальномерный пост. Командир, мы через столько всего прошли не ради того, чтобы сдаваться. Давайте прорвёмся!

— Это машинное. Какая ещё сдача в плен? Мы что, зря в мазуте изгваздались, пока топливо качали? — голос Марон был полон азарта. — Турбины работают как часы, только дай команду — и полетим!

— Говорит команда по борьбе за живучесть. У нас всё готово. Если будем драться — сделаем всё, чтобы не утонуть.

Следом отзывались и из других частей корабля. Суть ответов была одна и та же: они проделали весь этот путь не для того, чтобы поднять руки. Надо прорываться дальше, что бы ни случилось. Нужно попытать удачи, хуже всё равно уже не будет.

— Спасибо всем, — Акено опустила руку с трубкой и обернулась к остальным, кто был на мостике. — А что вы скажете?

— Да они давно нарываются на постреляшки! — воскликнула Мэй. — Только покажи, куда целиться!

— Угу, — добавила Шима. — Орудия заряжены.

— Командир, ты сказала, что ценишь меня за умение убегать, — произнесла Рин. — Так давайте сбежим от них! Мы ведь уже сбегали, в этот раз тоже справимся. Просто скажи, что делать.

Осталась лишь Коко. Она не скрывала, что её распирал азарт. Её ответ и так был написан на лице, но всем было интересно, как оный будет высказан.

— Эти фраера хотят взять нас на понт? — воскликнула она. — Покажем, как братва с «Хареказэ» решает дела!

Акено улыбнулась. Она чувствовала настрой команды. Что бы ни случилось, девчонки всё ещё были готовы идти за ней. А значит, они как-нибудь прорвутся.

— Мэгу-тян, дай мне связь с японскими кораблями, — командир терпеливо дождалась подтверждения. — Полковник Китано, говорит Мисаки Акено, командир «Хареказэ». Вы меня слышите?

— Слышу хорошо. Так вы принимаете моё предложение?

Мисаки фыркнула. Паника уже исчезла, уступая место холодной злости.

— Если я кому-то и сдамся, то настоящему офицеру, а не кровожадному маньяку. Мэгу-тян, потеряй эту частоту.

Повесив трубку, она наткнулась на удивлённый и немного восхищённый взгляд Коко. Да и остальные были удивлены в не меньшей степени. Акено, впрочем, и сама от себя не ожидала такой грубости. Но она слишком устала бегать и бояться. Раз боя всё равно не избежать, так пусть хоть полковник позлится.

— Полный вперёд! — скомандовала Мисаки. — Машинное, мне нужна полная боевая скорость. Расчётам зениток быть наготове. Рин, держись точно между эскадрами. Если они заметят друг друга и устроят перестрелку, у нас будет шанс уйти.

— Мы окажемся под перекрёстным огнём, — заметила Коко. — Но стрелять они будут не только в нас, но и друг в друга. Я в деле, командир!

— Я готова! — воскликнула Рин, вцепившись в штурвал.

— Но мы же тоже шмальнём пару раз? Да? — почти с мольбой сказала Мэй.

— Если придётся, то будем стрелять, — кивнула Акено. — Мы вправе защищаться всеми доступными способами. Всем приготовиться к бою!

Время, казалось, ползло как улитка. Обе эскадры сближались, приближаясь одновременно и к «Хареказэ». На связь никто не выходил — впрочем, частоту Императорского флота радисты не слушали, а какой в эту эпоху пользовались американцы, никто не знал.

Право на первый выстрел досталось самолётам. Два разведчика сцепились недалеко от эсминца, кружа над океаном и огрызаясь из пулемётов. К обоим уже шло подкрепление.

— Не открывать огонь, — приказала Акено. — Стрелять только по тем, которые будут заходить на нас. И пусть каждая зенитка прикрывает свой борт, но по возможности помогайте друг другу.

Она отчаянно жалела, что рядом сейчас не было сержанта Кавады. Приходилось действовать по наитию, пытаться представить, как должен воевать корабль, оказавшийся меж двух огней, когда угроза приближается и по морю, и по воздуху. И страшнее всего были самолёты, само существование которых считанные дни назад невозможно было даже представить.

— Крейсер открыл огонь! — доложила Мачико.

— Право руля!

«Хареказэ» вздрогнул, когда в воду упали снаряды.

— Я могу шмальнуть, — предложила Мэй.

— Только одной торпедой, — ответила Акено. — Пусть поманеврируют. Рин, лево руля!

Вскоре количество всплесков вокруг эсминца увеличилось. Больше усердствовали американцы, которые явно не были заинтересованы в захвате пленных. Японцы же больше интересовались американцами и явно целились так, чтобы обездвижить «Хареказэ» и регулярно «перекидывали». Только через несколько минут постоянных перелётов Мисаки поняла: полковник либо продолжает считать их американскими диверсантами, либо боится, что они пойдут сдаваться.

Потом пришёл черёд эсминцев. Как и предсказывала Акено, флоты интересовались не только «Хареказэ», но и друг другом, так что большая часть снарядов пролетала над кораблём. Но схватка самолётов теперь шла не в отдалении, а прямо над ними: крылатые машины сцепились друг с другом, пока другие, с бомбами под крыльями и торпедами под брюхом, пытались прорваться к вражескому строю. И если это случалось, безоблачное небо начинали прорезать цепи трассеров.

— Самолёт на восемь, заходит на нас! — крикнула Мачико, которая даже несмотря на обстрел продолжала дежурить на своей мачте.

К ним стремительно приближалась крылатая машина с торпедой под брюхом. Из-за странной формы крыльев она своим силуэтом напоминала растянутую букву W.