No One Really Knows (СИ) - "Kri_On_Fire" Страница 4

Рванный вздох и тишина. Китнисс стоит и осматривает себя, пытаясь понять насколько сильно промокла. Полные гнева глаза смотрят на меня, намекая на то, какой я придурок. Поняв, что я не собираюсь извиняться, она, наверное, совершенно не задумываясь, снимает с себя майку и кидает в меня.

— Я в душ, — равнодушно бросает брюнетка и уходит в сторону ванной комнаты.

— Стой, — говорю я, а она оборачивается. Дежавю. Это снова повторяется. — Я с тобой.

Подхватив, так сказать, уже переистерившую Китнисс, я целую её страстно и требовательно. Также, как это было вчера. Закрепив ноги девушки на своей талии, придерживая её за ягодицы, я иду в сторону ванной. Китнисс запускает свои пальцы мне в волосы и тут же отстраняется.

— Черт подери, яичница! — вскрикивает она, показывая мне, слипшиеся, благодаря желтку, пальцы, а затем спрыгивает на пол.

— А вот нечего было мне это на голову сбрасывать, — возмущаюсь я, наигранно надувая щеки.

— Да ладно тебе, Пит, — говорит она и целует меня, попутно затягивая в ванную.

— Я прощён? — ухмыляюсь я, закрывая дверь.

***

Вверх-вниз, вверх-вниз,

Вверх улы-улы-улыбнись мне,

Вверх-вниз, вверх-вниз,

Убийца королей, королева убийц.

Вытирая полотенцем голову, выхожу из ванной. Да, Китнисс та ещё штучка. Что-то в ней есть такое, что отличает её от остальных девушек. И глубоко у себя в душе я это понимаю. Понимаю, что с её появлением, во мне что-то щёлкнуло. Я мог не забирать её к себе, мог просто выставить её сегодня из дома сразу после того, как проснулся или после того, как получил яичницей по голове. Но я ведь этого не сделал. Как не странно, но я даже и не задумывался об этом.

Китнисс, улыбаясь, выходит следом и целует меня в щеку. Я без задних мыслей обнимаю её, крепче прижимая к себе. Однако, спустя минуту она выбирается из кольца моих рук и, присев на край кровати, надевает на себя чулки.

— Ты уходишь? Серьезно?

— Повеселились и хватит. Как-нибудь повторим, — говорит она, играя бровями.

— Повеселились, — повторяю я, но уже не так весело. Я не хотел, чтобы она уходила. — Знаешь, это выглядит так, будто ты бросаешь меня.

— Но мы ведь и не встречались, — констатирует она, надевая платье. — Застегнешь? — спрашивает она, повернувшись ко мне спиной.

— Тебе же жить не где, — застёгивая молнию, вспоминаю я, будто это заставит её остаться.

— Я не говорила, что не где, просто не хотела ехать к родителям. Им все равно уже на меня плевать. Ещё трое детей есть, — объясняет она, расчесывая мокрые волосы. — У тебя есть фен?

— В ванной, на тумбочке, — говорю я, продолжая стоять на месте.

Образовавшуюся тишину нарушает телефонный звонок, а затем и включённый фен. Увидев номер, я не особо захотел отвечать. Что-что, а нотации от отца мне не нужны. Дело в том, что Джесс, которая моя бывшая, является дочерью мужчины, главного держателя акций компании, с которым мой отец уже очень давно ведёт переговоры насчёт совместной работы.

С отцом у меня никогда не было хороших отношений. Точнее, мы общаемся, но мне все равно кажется, что ему плевать. У него там своя семья, а двадцатичетырехлетний сын ему ещё с рождения, а то и с периода зачатия, был не нужен.

Однажды он вообще осмелился заявить, что не видит во мне ничего своего, сводя все к тому, что мама меня просто нагуляла. После того случая, он стал осмысливать фразы перед тем, как их озвучивать. Нет, что вы, я его не избивал. Не потому что не хотел, а потому что не успел. С тех пор, я вообще перестал как-либо воспринимать его «заботу», да и в принципе его существование.

— Я внимательно тебя слушаю, — отвечаю я, потому что если бы не ответил, то он бы приехал сюда. Я не желаю, чтобы кто-то нарушал моё одиночество.

— Нам нужно поговорить. Жду тебя в офисе в течении часа, — говорит он и тут же бросает трубку, даже не дав мне ничего ответить.

— Но, я… Черт, — протягиваю я, но в ответ лишь слышу звук гудков. — Ну, что за человек? — ругаюсь, попутно двинув ногой тумбочку. — Никогда не спрашивает, чего хочу я! Всегда все должно быть так, как он захочет! Лучше бы вообще не появлялся в моей жизни! — кричу я, смахивая стопку журналов со столика, падаю на диван.

— Кого это ты так ненавидишь? — спрашивает Китнисс, выглядывая из спальни.

— Отец.

— Не родной? — интересуется она, присев на диван.

— В том-то и дело, дорогая моя. Родной. Но это всего лишь прилагательное, которое вряд ли у меня когда-либо будет ассоциироваться с ним. Как человек, которому я никогда не был нужен, может быть моим отцом? — поясняю я, прожигая взглядом стену.

— Пит, извини, я ведь… — начинает она, положив свою руку мне на плечо.

— Ты здесь не при чем. Тебе не за что извинятся. Это не ты ведь бросила меня, — слегка улыбнувшись, говорю, поцеловав её руку. — Ты уже высушила? — спрашиваю я, заправляя выбившуюся прядь за ухо.

— Да, я не буду тебя задерживать, — отвечает она и тут же встаёт с дивана.

— Тебя подвезти? — окликаю её я, идя за ней к входной двери.

— Нет, не надо, сама доберусь, — отказывается она, надевая туфли. Я не сдерживаюсь и вновь целую её. — Все, Пит, хватит, иначе я никогда отсюда не уйду, — отстраняясь, смеётся она.

— Обещай мне, что мы увидимся вновь, — говорю я, перекрывая дверь.

Она улыбается и, чмокнув меня в щёку, говорит:

— Как распорядится судьба, — отвечает она, вновь прикусывая губу. — Мало ли, может ты найдёшь на своём холодильнике бумажку с моим номером.

Не веря своим ушам, я иду на кухню, где замечаю записку с красиво написанным именем и цифрами мобильного телефона. Улыбаясь, я снимаю листок и возвращаюсь к двери, у которой уже никого нет.

***

Весь путь, от дома до офиса отца, девушка не выходила у меня из головы. Эти серые пронизывающие глаза, бархатная загорелая кожа. С ней все совершенно по-другому. В принципе, я никого и никогда не просил остаться. Может и просил, но лишь ради удовлетворения в постели. Но не её. Я был бы определённо рад, если бы знал, что она мирно спит в соседней комнате, а не просто извивается каждую ночь подо мной.

Припарковавшись у офиса, я глубоко выдыхаю и настраиваю себя на обычный разговор. Без повышенных тонов, ссор и оскорблений.

На семнадцатом этаже стеклянного здания располагался кабинет отца. Его секретарши всегда улыбаются мне при встрече, хотя, наверняка, в своих начёсанных светлых головушках соображают, что очередной мой приход вновь закончится скандалом.

Останавливаюсь перед дверью, вновь обдумывая, зачем мне все это надо. Собравшись с мыслями, я все же захожу внутрь.

— Здравствуй, папа. Прошу, давай без всех этих церемоний. Коротко и по делу, — отчеканиваю я, завалившись в мягкое кресло.

— И в кого ты такой? — спрашивает отец, одетый в классический черный смокинг с белой рубашкой. Кое-где в волосах уже проступает седина.

— Уж точно не в тебя, — шёпотом отвечаю я.

— Ты что-то сказал? — спрашивает он, однако, скорее всего, он все же услышал то, что я сказал. Закатываю глаза, показывая, что это в корне не то, для чего я приехал. — Впрочем, не важно. Пит, почему же я узнаю о том, что ты расстался с Джесс? Неужели ты забыл о сотрудничестве наших компаний? Ты хотя бы представляешь себе, что будет, если её отец откажется подписывать контракт? — начинает повышать тон отец.

— Пап, — устало протягиваю я. — Сдалась тебе эта Джесс. Она, её папа, ваши контракты — они никаким образом меня не волнуют. Мне 24 года. Я сам в праве выбирать с кем мне встречаться, и уж тем более, я сам разберусь, кого мне брать в жены.

— Ты даже не представляешь, что натворил! Все мои планы провалятся, если он не подпишет! Неужели нельзя унять своё эго и жениться?

— Жениться на той, с которой меня ничего не связывает? На той, которую я не люблю? Какой в этом толк, пап?! — кричу я в тон ему.

— Твоя мать бы этого хотела, — говорит он, а я уже не выдерживаю.

— Откуда тебе знать чего она хотела? Ты прожил с ней счастливую семейную жизнь? Ты был с ней на протяжении её беременности? Ты сидел рядом с ней, наблюдая за тем, как она умирает? Ты ночами плакал оттого, что ничего не можешь поделать? — выкрикиваю я, делая особый акцент на то, что уж точно не он должен говорить о том, чего бы она хотела. — Нет, ты и на чуть-чуть даже не представляешь себе, как она жила! Ты просто заделал ей ребёнка и слинял! Тебя совершенно не волновало её, а уж тем более моё будущее!