Бьёрн Магнуссон (СИ) - Добрый Волдеморт Страница 4

Бьёрн осторожно огляделся по сторонам и, не обнаружив чужих внимательных глаз, раскрыл окно на противоположной стене телекинезом, и впустил в комнату свежий ветер и запах дождя.

Воспитанники приюта Ридхэм начали нехотя просыпаться, и первым подскочил Джек Пикверри, который спал как раз возле того самого окна.

— Какого дьявола! — завопил мальчишка, ощутив бьющие по лицу капли дождя. — Какая сволочь открыла это чёртово окно?

От его воплей подскочили остальные воспитанники и стали ругаться на раннюю побудку, а Бьёрн, предусмотрительно закрывший глаза, сделал вид, что тоже только что встал.

— Ты что орёшь, придурок? — проснулся самый крупный в комнате мальчик с незатейливой фамилией Смит.

Вообще, в приюте многим детям давали самые распространённые фамилии, так что Смитов, Джонсов, Браунов и Тейлоров хватало в каждой комнате.

— Кто-то открыл окно, и меня заливает дождём, — пыхтел Пикверри, тщетно пытаясь захлопнуть тяжёлые створки. Наконец несколько детей с соседних кроватей присоединились к нему, и вместе закрыли непослушное окно. Сразу стало тихо, было слышно только злобное шипение Джека, который вынужденно перестилал кровать, переворачивая мокрый матрас на другую сторону.

Никто не жалел Пикверри. Наоборот, большинство детей в комнате радовались его неприятностям. Мальчишка увлечённо доносил обо всех шалостях других воспитанников приютской администрации и, естественно, не пользовался популярностью среди учеников Ридхэма.

К сожалению, просто избить мелкого стукача и тем самым заставить его замолчать было нельзя, потому что администрация приюта строго следила за своими подопечными и в случае чего никогда не скупилась на розги.

Бьёрн переглянулся с соседями и презрительно заулыбался, сев на кровати.

— Джек! А может, ты всё наврал про дождь? — весело крикнул Бьёрн. — Может, ты того, компот вчерашний в брюхе не удержал?

Комната грохнула, а Пикверри зло оскалился.

— Тебе лишь бы смеяться Вильямс. Смотри, вот узна́ю какой-нибудь твой грязный секретик, всё расскажу воспитательницам. Не удивлюсь, что это ты соседей подговорил мне гадость сделать!

Соседи по койкам, только что помогавшие Пикверри закрывать окно, разразились протестующими возгласами и возмущённо послали его подальше.

Раздражённые вопли местного стукача, перемежаемые дружным смехом остальных детей, прервала воспитательница, заглянувшая в дверь.

— Хватит ржать! — холодно отрезала женщина. — Бегом на зарядку.

Мальчики начали активно одеваться. Порядок в приюте был не хуже военного, нарушителям не жалели розог. После зарядки детей отправили на завтрак, а потом их ждала учёба и работа в мастерских, где дети осваивали какие-нибудь профессии.

Большой зал с длинными столами, за которыми принимали пищу несколько десятков детей, наполнялся гулом. Стоял обычный шум: стук ложек по тарелкам и чавканье. Раздался звон разбитой кем-то тарелки, и тут же послышалась ругань поваров. Дети старались есть быстро, чтобы успеть на занятия.

Магнуссон оттащил свой поднос на стол грязной посуды, где стояли дежурные по столовой, и отправился в комнату, чтобы взять учебники для занятий. В коридоре его перехватила воспитательница и приказала:

— Следуйте за мной, мистер Вильямс.

Бьёрн вопросительно посмотрел на женщину.

— К директору, — сухо скомандовала воспитательница.

Немного заволновавшийся мальчик пошёл вслед за ней, слушая размеренный цокот каблуков.

Возле кабинета местного начальника воспитательница открыла дверь и, засунув голову внутрь, доложилась:

— Сэр Дэвис, я привела его.

— Пусть войдёт, — раздался визгливый голос директора, и воспитательница, отступив в сторону, подтолкнула Бьёрна внутрь.

Магнуссон вошёл в кабинет, а дверь за ним закрыла воспитательница. Про визиты к директору, куда, по слухам, приглашали некоторых учеников, никто из этих детей не рассказывал. Однако в их глазах мелькал страх и какое-то ощущение беспомощности. Бьёрн, несмотря на свои десять лет, был очень умным мальчиком, и от этого внезапного приглашения не ждал ничего хорошего.

Директор Дэвис сидел на чёрном кожаном диване, закинув ногу за ногу, и пил виски. Его одутловатое лицо, чем-то напомнившее Бьёрну больного бульдога, внушало отвращение.

— Подойди поближе, мой мальчик, — своим противным высоким голосом приказал Дэвис. — Угощайся, — он махнул рукой в сторону рабочего стола, где мальчик заметил вазу с конфетами и заварник с чаем.

Бьёрн настороженно покачал головой и остался стоять на месте.

— Мне так и сказали, что ты совсем ещё дикий, мой мальчик, — Дэвис растянул в резиновой улыбке толстые губы. Его глаза внимательно ощупывали тело воспитанника, вызывая в Бьёрне чувство гадливости.

— Для чего я здесь, сэр? — не выдержал Магнуссон липкого взгляда директора приюта.

— Я… хочу, — растягивая слова, продолжил Дэвис, — предложить тебе выбор. Один из моих родственников был хорошо знаком с Анни Макферсон и поддерживал её во всём. Ты вряд ли знаешь, кто эта достойная всяческого уважения женщина, но те идеи, что она продвигала в обществе, актуальны и поныне. У тебя есть маленький выбор, мой мальчик, и он прост. Ты можешь отказаться от этого предложения, и тогда… Прямо завтра в числе других проблемных подростков я продам тебя в Австралию. Это называется трудовая миграция беспризорных детей, мой мальчик. Возможно, там, на плантациях среди местных крокодилов и кенгуру, ты найдёшь своё счастье… А возможно, и смерть! — маленькие бульдожьи глазки Дэвиса опасно сверкнули. Не заметив на лице мальчика испуга, директор тем не менее продолжил:

— Второй вариант — ты принимаешь мою нежность и заботу, которыми я тебя окружу. Поверь, ты об этом не пожалеешь.

Директор демонстративно медленно провёл языком по своим толстым губам и похотливо уставился на Бьёрна, ожидая его реакции.

Однако того, что произошло дальше, директор Дэвис предвидеть не смог.

— Типли! — властно позвал Магнуссон, и в кабинете прямо из воздуха появилось сморщенное ушастое существо ростом около метра. Почти голое, уродливо непропорциональное и с огромными выпуклыми глазами. Одето существо было в какую-то серую накидку, которая едва прикрывала тело.

— Слушаю, маленький хозяин, — пропищала уродливая тварь, кланяясь мальчику. Да так низко, что большие кожистые уши негромко шлёпнули по паркетному полу кабинета.

— Убей этого человека! — мальчик ткнул пальцем в замершего от неожиданности директора. — Только сделай так, чтобы другие решили, что у него проблемы с сердцем.

Уродливое существо тут же перевело взгляд холодных выпуклых глаз на шокированного мистера Дэвиса, который беззвучно открывал рот, будучи не в силах поверить в творящуюся чертовщину. А потом существо просто щёлкнуло пальцами.

Дэвис почувствовал, что не может дышать, попытался вскочить с дивана, но тут же рухнул обратно. Его лицо покраснело, руки заскребли по груди, а из быстро синеющих губ потекла тонкая струйка слюны. Несколько конвульсивных подёргиваний, и тучное тело директора замерло навсегда.

— Спасибо, Типли, — мальчик погладил ушастого по голове и подошёл к дверям. Попытавшись открыть их, он понял, что те заблокированы. Постучав несколько раз, Бьёрн ничего не добился, развернулся и подошёл к столу. Конфет попробовать действительно хотелось, и юный Магнуссон налил себе первую кружку чая. Потом ему надоело, и он с любопытством облазил весь кабинет. Не найдя ничего достойного внимания одиннадцатилетнего пацана, Магнуссон снова забрался в кресло подальше от трупа директора и задремал.

Очередной сон, где суровые воины то рубились на мечах, то выкрикивали какие-то заклинания. И пусть Бьёрн далеко не всё понимал из того, что видел, но мальчик чувствовал, что каждый раз после этих снов в нём что-то незаметно меняется.

Его разбудила скрипнувшая дверь, и внутрь просунула голову старшая воспитательница. Первое, что она увидела, — это протирающий спросонья глаза мальчик, свернувшийся калачиком на кресле возле окна. А потом её взгляд упал на мёртвое тело директора Дэвиса, и женщина пронзительно завизжала.