Magenta - Покровители Страница 40

Северус принес его в спальню и осторожно опустил на кровать. Он накрыл его своим большим тяжелым телом, и это было сладко и немного страшно — быть в плену, в его власти, под ним. Гарри задрожал. Он не знал, почему дрожит.

— Не бойся, хороший мой, — Северус покрыл его нежными поцелуями. — Посмотри на меня, Гарри, — попросил он. — Я тебя позвал… я хотел сказать… Я тебя люблю, Гарри. Мерлин свидетель.

Гарри показалось, что кровать под ним разворачивается и левитирует в пространстве. Что он падает куда-то. Что его сердце перевернулось, описало какой-то кульбит по немыслимой орбите и вернулось на место, колотясь об ребра.

— Я люблю тебя, — повторил Северус. — Очень люблю, — совсем тихо прошептал он.

По щекам Гарри потекли слезы.

— Я тоже, очень… Очень-очень тебя люблю, — всхлипнул он, обнимая Северуса за шею.

— Я не сделаю тебе больно, мой хороший… — Я потихоньку, — шептал Северус, сцеловывая его слезы.

Его нежный жаркий язык вошел в рот Гарри, мягко, будто тоже спрашивая разрешения. Сладкая дрожь пробежала по всему телу мальчика и замерла трепещущим огнем где-то внутри, в паху. Губы Северуса скользнули к его соскам, которые вдруг превратились в напряженные ждущие прикосновения бусинки. Учитель накрыл сосок языком, обвел кончиком языка вокруг, взял мягкими губами в рот и нежно пососал. Гарри издал звук, похожий на мурлыканье. Точно так же Северус потрогал второй сосок, будто зная, что именно об этом просит мальчик.

— Мой хороший, мой красивый… ты не знаешь, какой ты красивый, — прошептал он тихо, любуясь юношей.

Влажным теплым языком Северус провел вниз, к пупку, поцеловал там и нежными касаниями губ спустился ниже. Гарри застонал и раскрыл бедра. Северус почувствовал, что опять теряет голову. Желание юноши, такое откровенное, такое соблазнительное в своем бесстыдстве и одновременно беззащитности сводило его с ума. Его рот наполнился слюной. Мерлин, помоги мне, взмолился он. Он приник губами к этим доверчиво раскрытым бедрам, ждущим прикосновений, как цветок ждет пчелу. Его рука нежно охватила член, красивый, дерзкий, твердый. Он приподнял яички и стал ласкать их языком, вылизывать промежность. Он притянул к себе бедра Гарри, чувствуя, как мальчик движется ему навстречу, бессознательно желая большего. Одной рукой лаская член, он коснулся языком нежного розового входа, обвел вокруг, тихонько толкнулся внутрь. Гарри ахнул от неожиданной ласки.

— Что ты делаешь… — попробовал возмутиться он. — Еще… еще, — стонал он через секунду. Язык любовника скользил между его яичками, дразнил промежность, обводил розовое колечко и нырял внутрь. Рука Северуса ритмично ласкала его член, касаясь большим пальцем нежной уздечки, и с каждым движением Гарри казалось, что он сейчас взорвется, еще немного, и… Вдруг Северус прижал его к своему лицу еще сильнее, язык вошел к Гарри внутрь и начал медленно двигаться по кругу, словно расширяя вход. Мальчик застонал, забился в сладкой судороге, сжал руку Северуса, держащую его член, умоляя двигаться быстрее. Ему было так стыдно, так сладко, и так хорошо, о Мерлин, как хорошо. Гарри было мало языка, он вцепился в волосы любовника, вертел бедрами, сгорая от стыда, удовольствия, восторга. Язык Северуса опять заскользил вверх по промежности, и мальчик почувствовал, как горячие губы охватывают его головку, а внутрь проникает мокрый от слюны палец. Гарри показалось, что Северус заполняет его всего. Теплая ладонь массировала его яички, пока палец двигался внутри, а рот и язык, ласкающие головку, сводили с ума. Вдруг палец внутри его тела прикоснулся к такой чувствительной точке, что Гарри задохнулся от восторга. Потом еще и еще. Гарри показалось, он теряет сознание. Удовольствие захлестнуло все его существо. Задыхаясь, он замер на грани наслаждения и наконец взорвался толчками оргазма во рту Северуса, оргазма настолько яркого и острого, что он потерял чувство реальности происходящего. Из его глаз вдруг потекли слезы. Гарри лежал весь дрожа, с колотящимся сердцем.

— Гарри, — испугался Северус, — ты плачешь, тебе больно? — он обнял мальчика, прижимая к себе с любовью и волнением.

— Разве?.. — Гарри не понял, что плачет. — Мне так хорошо, что я не знаю, что сказать… Такого со мной никогда не было, — всхлипнул он. — Что это было, Северус, что?

— Там внутри есть место… если его трогать, это очень… очень приятно, — прошептал Северус.

— Ты хочешь внутрь? — одними губами спросил Гарри.

— Если ты хочешь, — Северус прикоснулся губами к губам Гарри. В его глазах было столько любви, что Гарри подумал, что сейчас сойдет с ума.

— Я хочу, я так хочу, чтобы тебе было хорошо. Пожалуйста, я не боюсь. Мне с тобой не страшно, — торопливо сказал он. — Что это? — спросил он, видя, что учитель взял с тумбочки маленький флакончик.

— Тебе не будет больно, я обещаю.

— И тут зелья, — вздохнул Гарри.

— Это не зелье, это маггловский любрикант. Я его усовершенствовал, правда, — самодовольно сказал учитель.

— Проведешь на мне эксперимент? — сказал Гарри. — Надеюсь, любрикант — от слова любовь?

— О да, — согласился Северус.

— Можно, я намажу тебя? — спросил мальчик. — Маленького… то есть Совсем Не Маленького Севу?

Сева не возражал. Гарри щедро набрал смазки и нежно растер ее по всей длине.

— Я о себе забочусь, ты не думай, — сказал он «Севе».

Он какое-то время продолжал достаточно ритмично «намазывать». Северус понял, что еще немного, и его планам не суждено будет осуществиться.

— Я тихонько, не бойся, — прошептал он Гарри, нежно лаская его ягодицы. Он смазал свой палец и покружил немного вокруг отверстия. Палец начал массировать вход, осторожно расширяя, давая мальчику привыкнуть к давлению. Палец двигался легко, и Северус прибавил второй. Гарри удивился — то, чего он боялся, оказалось так сладко и возбуждающе. Это было потрясающее наслаждение, ласкающий язык Северуса у него во рту и пальцы там внутри. Член Северуса терся о его член, и в этом было такое захватывающее ощущение их единства, их дружбы, их любви, — того, что невозможно описать словами, потому что это не было только физическим контактом. Гарри не возражал, когда пальцев стало три. Он чувствовал, как нарастает в нем волна удовольствия.

Северус на мгновение остановился.

— Тебе будет больнее, если я сверху. Лучше первый раз по-другому, — прошептал он ему в ухо. Он уложил Гарри немного на бок и пристроился сзади.

— Ты такой шелковый, весь шелковый… — Он прижался к Гарри всем телом, целуя спину, и мальчик почувствовал себя в кольце его любящих рук.

— Возьми его, — попросил Северус. — Ты сам меня остановишь… если тебе будет больно, — он положил руку Гарри на основание своего члена.

Гарри понял, что он может вытолкнуть его в любую минуту, если захочет. Это вдруг его совершенно успокоило.

— Ты мой… Мой, — прошептал ему на ухо бархатный низкий голос.

Северус вошел в него так медленно, как только было возможно. Мальчик был такой восхитительно тугой внутри, что Северус чуть не кончил сразу на входе. Пальцы Гарри прижимали его член у основания, и это было безумно возбуждающе. Мужчина замер внутри нежного горячего тела юноши, переживая растущее ощущение наслаждения. Он гладил худенькие плечи мальчика, нежно касался губами выступающих позвонков. Гарри начал понемногу двигаться, насаживаясь на него все глубже. Северус целовал спину Гарри и чуть не плакал. Благодарность и нежность переполнили все его существо. О Мерлин, как он мечтал об этом. Как давно мечтал. Он охватил член мальчика рукой и ласкал его в такт движениям Гарри.

— Мне не больно, мне совсем не больно, — шептал Гарри. — Мне хорошо… очень…

Северус слегка изменил угол проникновения. Гарри двигался совершенно свободно, и Северус входил в него до конца, теряя голову от ощущений тепла, упругости, нежного охвата. Гарри убрал руку, и учитель понял, что мальчику действительно не больно, что он доверяет ему полностью.

Вдруг Гарри застонал. Потом еще и еще. Это был такой ни с чем не сравнимый звук удовольствия, что Северус едва смог сдержаться, чтобы не кончить в ту же секунду. Гарри извивался на нем, отыскав волшебное место внутри своего тела, где член Северуса ритмично касался его простаты. Вдруг Гарри всхлипнул, вцепился ногтями в бедро мужчины, и горячая влага толчками вырвалась из его тела.

— Мерлин! — дико выкрикнул он. Его сердце выскакивало из груди.

Северус больше не сдерживал себя. Он стал двигаться резче и сильнее, входя и выходя на всю длину. Страсть, сдерживаемая так долго, самоконтроль, выдержка, — все полетело к черту. Глухое рычание вырвалось из его горла. Как извержение Везувия, из его тела ринулся горячий поток жизни, перетекая в тело любимого.

Гарри нежно гладил его бедро, совершенно мокрое от пота. Своей спиной он слышал бешеный стук его сердца и прерывистое дыхание у себя на шее.

— Спасибо… мой хороший, мой любимый… — Северус уткнулся в его волосы. Он до сих пор дрожал.