Primero - Неизвестная переменная, или О роли личности в истории Страница 43

Наскоро приготовив обед, юноша улегся обратно на кровать — ему нужно было преодолеть последствия болезни, а затем…

У Александра Рейнара Броуди были, воистину, генеральские планы.

Сжав в руке серебряный талисман в виде собаки, он ощутил привычное успокоение и провалился в спасительный сон.

В отеле он пробыл еще два дня — за это время его память практически восстановилась, а затем он поехал в квартиру, которую снимал, чтобы начать новую жизнь.

Конец ретроспективы.

Да, они помнили этот день.

— Что произошло? — задал животрепещущий вопрос Люпин.

— Сегодня Гарри Поттер окончательно умер, — роняя слова, словно камни, тихо проговорил Северус.

В комнате повисло тягостно молчание — каждый из присутствующих задавался только одним вопросом.

— Как? — произнесла леди Малфой, внезапно охрипнув.

— Он попал в аварию, — Снейп не поднял взгляда — он крутил в руках бокал и смотрел на блики, играющие на жидкой глади, — ехал домой и попал в аварию. Он умер мгновенно — спасатели ничего не успели сделать.

Гермиона зажала рот рукой, пытаясь сдержать крик, рвущийся изнутри, а из глаз стальной леди широким потоком текли слезы.

Рон неверящим взглядом уставился на своего бывшего учителя, словно пытался отыскать следы того, что все сказанное было ложью.

Драко, обняв супругу, до боли сжал руку, впиваясь ногтями в ладонь — он поверил сразу, и теперь ему было больно.

Кингсли тихонько постукивал кончиками пальцев по гладкой поверхности стола и, казалось, забыл как дышать.

— Это точная информация? — тревожно поинтересовался Люциус.

— Да, — раздался сорванный голос Блэка, — я все чувствовал. Он умер. Моего мальчика больше нет.

Они просидели в кабинете директора магической школы до самого утра — говорили, вспоминали, обсуждали дальнейшие планы. И пили. Много пили. Вот только облегчения это не принесло — блаженное чувство легкости обошло их стороной, оставив вместо себя пустоту и больную голову.

Тяжелое это слово — никогда. Очень тяжелое. И страшное.

Они никогда больше не заговорят с ним, не увидят, не смогут попросить прощения — за все — вольные или невольные обиды, неприязнь и непонимание. Больше ни у кого не будет возможности высказать благодарность — за дружбу, любовь, за сделанный выбор.

Никто никого не обвинял — да и не смог бы сейчас, даже, если бы очень захотел. Теперь это никому не было нужно. Но это не отменяло того факта, что каждый из присутствующих чувствовал себя виноватым — иррациональное чувство, но бороться с этим не было возможности, а врать себе они не хотели.

Напоследок Рон проговорил, что нужно будет навестить место последнего упокоения друга — сказать последнее «прости». И все с ним согласились.

Амелия рыдала на плече мужа, не в силах успокоиться. Все случилась так неожиданно. Хотя, как смерть может быть другой? Казалось, только вчера они провожали отца домой после праздника — с шутками, подарками и улыбками. А теперь он лежит — такой спокойный, неподвижный и совсем неживой.

Господь Вседержитель, как же это больно — знать, что никогда. Никогда больше любимый отец не обнимет ее, не прижмет к груди и не скажет, что все хорошо. Никогда больше не подбросит счастливого Конора в небо, слушая серебристый смех внука. Никогда больше не откроет двери в их дом и не скажет, что жить надо веселее. Никогда больше не улыбнется свой изумительной улыбкой, заставляющей окружающих чувствовать тепло и любовь. Никогда больше его зеленые глаза не посмотрят не нее, подбадривая и, как бы обещая, что все плохое обязательно кончится. Никогда больше он не скажет, что все ее страхи надуманы — что они пустяк, который не стоит ее драгоценного внимания. Никогда.

Ричард, взявший на себя все хлопоты, связанные с похоронами, выглядел словно призрак — казалось, за несколько дней он истончился — сильно осунулся, побледнел, а под глазами залегли черные тени. Ему во всем помогал Лиам, зная, как сильно это ударило по всем ним.

И теперь, стоя у разрытой могилы, Дик только и мог прошептать младшей сестренке:

— Вот и остались мы с тобой сиротами, Мили — нет у нас больше папы, — это был единственный раз, когда в его голосе чувствовалась жалость к себе.

На прощание с Александром Броуди пришли многие из его учеников — бывших и настоящих. За свою не очень долгую жизнь, Алекс успел помочь очень многим детям — школа–интернат, которой он руководил, была лучшей в стране. Его любили — как учителя, а потом как директора, который никогда и никому не отказывал в помощи.

Попрощаться пришли и коллеги Алекса — преподаватели и работники Министерства образования. Они тоже говорили о нем много хорошего — и слова их были искренними.

И вот могила зарыта, памятник установлен, а цветы разложены. Все, кто приходил в этот день на кладбище, уже отбыли на поминальный вечер, и только заходящее солнце бликами играло на серой поверхности могильного камня.

Александра Рейнара Броуди похоронили рядом с супругой, как он и хотел. И теперь они до конца дней будут неразлучны.

А потом наступила ночь и пошел дождь. Может быть, кто–то увидел в этом знак — вдруг небо тоже плачет о незаконченной жизни?

Но ночь стала не единственной гостьей этого места. Около полуночи у последнего пристанища Алекса Броуди раздался резкий звук схлопывающегося воздуха.

И как только луна выплыла из–за туч, ее свет выхватил лица ночных посетителей: ближе всех к могиле стояла статная женщина, закутанная в черный плащ. Ее волосы, казавшиеся темными, были собраны в сложную прическу, а бескровные губы то и дело подрагивали. В шаге от нее стоял мужчина — его длинные серебристые волосы, стянутые в низкий хвост черной лентой, в лунном свете словно бы светились; фигуру же скрывал точно такой же черный плащ, как и у его спутницы. Но самым странным было не это. Рядом с ними стояло необычное существо — небольшое, около метра ростом, большеухое и большеглазое. Малыш плакал, размазывая по мордашке слезы — было видно, что у него только одна рука.

Внезапно женщина тихо спросила:

— А как ты об том узнал, Добби?

— Добби, плохой эльф, — всхлипнул малыш, — Добби подслушал магов в «Хогвартс». Добби не мог не прийти.

— Конечно, не мог, — вздохнул Драко, — ты ведь тоже был его другом.

Домовик часто–часто закивал, но отвечать не спешил — в его маленьком тельце рождались сейчас только всхлипы.

Через несколько минут ночную тишину прорезал еще один хлопок — посетителей стало больше. Все пришедшие были одеты примерно так же, как и Драко — в черные траурные мантии. Гермиона оглянулась и встретилась взглядом с главой своего Рода — Сириусом Блэком. Рядом с ним стояли друзья — Ремус Люпин и Северус Снейп. Чуть дальше находились Кингсли Бруствер, Рон Уизли и Люциус Малфой — единственные, знающие правду о настоящей жизни Мальчика — Который-Выжил.

Пришедшие молчали — все уже было сказано — теперь им оставалась только печаль и тоска по тому, что уже никогда не случится. Не осталось даже слез — ведь они ничего не могут изменить.

Перед тем как уйти, Северус подошел к могильному камню, прикоснулся к нему волшебной палочкой и что–то пошептал. Как только он закончил, на памятнике проявилась надпись: «Здесь покоится Гарри Джеймс Поттер — лучший друг, сын и великий маг, сумевший изменить мир».

— Ее смогут увидеть лишь волшебники, знавшие Гарри лично, — тихо произнес он, словно оправдываясь.

В ответ, Гермиона лишь кивнула и, силясь сдержать непрошенные слезы, до крови закусила губу. Драко обнял супругу и прошептал:

— Ну что ты, ма Мио, не плачь, — говорил он, слегка поглаживая ее по напряженной спине, — не думаю, что Ри одобрил бы такие проводы.

— Да–да, конечно, ты прав, — пробормотала она, — не смотря ни на что, Ри всегда любил жизнь.

Спустя некоторое время, ночные гости с тихим хлопком растворились в ночной тени, оставив у памятника лишь свежие цветы необыкновенных расцветок.

Спустя еще год, Северус Снейп пришел в комнату к своему другу — профессору трансфигурации Сириусу Блэку и положил перед ним рукопись, которую только сегодня закончил. Раскрыв кожаный переплет, лорд Блэк пробежал глазами название: «Гарри Поттер — неизвестная переменная в истории Магического Мира».

Конец.

______________________________________

Tabula rasa (лат. «чистая доска»)

Delens memoria, perdere magicae nucleus — стереть память, уничтожить магическое ядро

Delere memoriam destruens essentia magicae — уничтожить память, разрушить магическую сущность

Ita est — fiat — так есть — да будет так

КОНЕЦ

Примечания

1

Протуберативная активность — выдуманный термин.