Кель'Дорей, эльф из мира Warcraft (СИ) - Хорошко Евгений Алексеевич Страница 44

— Лучший целитель всего Кель-Таласа — её отчим Ванделлор, чего ещё нужно? — скептически хмыкнул Малдор. — Так он решил, будто ей полезно будет для душевного равновесия сходить по следам последнего видения.

— Какого именно? — устало вздохнул Террил.

— Синее солнце восходит над вратами Стальгорна и уходит на небеса, — пробормотал Малдор. — Пылающие лучи обрамляют собой лик высокорождённого эльфа, как ореол. Падая на землю, они сжигают траву и плавят под собой камень. Занятно, не так ли?

— Слушай, погоди, — опешил Террил. — Последнее видение как-то уж слишком, в строк...

— Террил, — настойчиво попросил Малдор. — Ни слова о деле, когда протеже Ванделлора поблизости. Наше дело — выгулять эльфийку у Стальгорна и отправить её папаше, при первой же возможности. Тебе тут всё ясно, надеюсь?

— Ясно, — проворчал Террил.

Глава 18. Пилите

На речном пути в Каз-Модан.

— Да они лес что, жрут что ли, эти дворфы!? Сколько можно покупать у нас древесину? — Трум привычно ворчал.

Вся баржа, на которой сплавляли товар по реке, была забита брёвнами сверху донизу. И как назло, на запах сосновой смолы у Трума вдруг обнаружилась неудержимая аллергия. Чих и кашель преследовал его везде, где только возможно. Ароматом смолы пропитался каждый сантиметр грузового судна, и спасения от него просто не было.

Лишь глубоко в трюме, где гоблины хранили боевой крошшер, Трум мог придти в себя, забравшись в кабину. Опустив за собой толстое кристаллическое стекло, как рыцарское забрало, помощник Среброкинса ещё долго содрогался от приступа жестокого кашля. Будь его воля, он бы и вовсе из бронекапсулы не вылезал, но ему требовалось ходить за едой и питьём.

В кабине крошшера отдыхать, и даже просто находиться было приятно, как лежать на райских облаках. Новейшая модель от магженера Шверца, «Ш-72», отличалась от старой модели, как рыцарский конь от хромого осла. Кристаллическое стекло открывало полный обзор из кабины, но при этом пробивалось только из пороховой пушки в упор. Особые магические наручи и поножи заставляли голема повторять все движения своего хозяина, пока тот оставался в кабине и сидел в удобном кожаном кресле. Никаких к орочьей матери, рычагов и переключателей — сплошная магженерия!

Бронированный корпус ощущался гоблином, как собственная вторая кожа и повторение его тела.

Приступ аллергии постепенно оставлял гоблина в покое, и Трум быстро пришёл в себя. К его неописуемому удивлению, в трюм прямо сейчас кто-то громко ломился с непонятными целями.

Гоблин насторожился, поднимаясь на обе ноги — и бронированный голем молниеносно выпрямился вместе с ним, глухо ударив бронированным шлемом по потолку трюма. За тонкой деревянной преградой начиналась палуба корабля, по которой вовсю раздавался переступ многочисленных человеческих ног. Они были слишком тяжёлыми для гоблинов, которые составляли большую часть экипажа.

«Здесь какие-то люди!? Откуда!?» — опешил Трум от такого расклада.

Деревянная дверь в трюм распахнулась от наглого пинка ногой, и внутрь шагнул какой-то здоровенный дылда — Трум уже заранее невзлюбил незваного гостя за то, что тот был крошшеру аж по пояс. Самому гоблину приходилось долго карабкаться в кабину, а стремянки вечно не напасёшься.

— Ах-ха-ха! Мать моя женщина, гоблины-судоходы, упасть — не встать! — человек надрывал со смеху живот, спускаясь в трюм. Раздетый по пояс, он сверкал голой и потной волосатой грудью, а на голове у него была повязана чёрная бандана. В руках он держал изогнутый ржавый клинок. И при этом он гоготал, не переставая, словно увидел нечто невесть какое смешное.

— Гоблины везут лес в Каз-Модан дворфам, бхах-ха-ха! — ржал, утирая слёзы, мужик. — Торговцы нашлись, гы-гы-гы.

Трум поморщился. После того, как босс расчепушил Скрюча и заимел кучу крошшеров, у фирмы обнаружилось дикое перепроизводство древесины, которую требовалось куда-то девать. Ударили по рукам с дворфами Стальгорна, и теперь им шли брёвна за какие-то жалкие гроши, но в непостижимых объёмах. Всё это добро требовалось как-то перевозить, так что Среброкинс решил освоить и новый для него рынок речных перевозок в Каз-Модан.

Путь из гоблинов в дворфы, естественно, осваивать он отправил кого-то ещё. Труму просто не повезло оказаться поблизости, когда босса осенил очередной великолепный план.

— Человек, а ну стой! Ты кто такой? — Трум решительно шагнул вперёд, и массивная бронированная машина качнулась вперёд вслед за ним. Правая конечность голема опустилась на деревянный пол, перегородив человеку путь. Левую кисть крошшера заменял диск циркулярной пилы, оснащённый магическим движителем — память ещё с тех времён, когда крошшеры использовались на лесозаготовке.

С резким шипением острейшие лезвия пришли в движение, заставив незваного гостя в ужасе отшатнуться. Если бы Трум немного не рассчитал — придурок остался бы без ноги.

— А-а-а! — заорал мужик, падая на спину и пытаясь отползти от приближающегося к нему Трума.

— Босс, что там, в трюме!? — раздались встревоженные голоса с палубы корабля. Внутрь заглянули всклокоченные головы каких-то незнакомых людей, и только теперь Труму стало кристально ясно, что же происходит.

— Так вы пираты что ли, огра мне в зад?! — прошипел гоблин, стремительно выпрыгивая на палубу. Крохотные человеческие фигурки с дикими криками порскнули от клешни боевого крошшера, как испуганные тараканы.

— А ну, СТОЯТЬ!!! — орал Трум, поведя циркулярной пилой из стороны в сторону. — А не то всех вас здесь на куски распилю, к орочьей матери!

Не сразу, но ему удалось заставить всех пиратов сбиться в кучку и сдаться. Торжествующая зеленошкурая команда тут же принялась вязать неудачливых грабителей, изредка награждая особенно непонятливых пинками.

— Не убивайте нас, гоблины! Умоляю! — молил, размазывая слёзы и слюни по чумазой роже, вожак пиратов. Для острастки, Трум ещё раз включил циркулярную пилу и провёл острейшими движущимися лезвиями в полуметре от макушки пирата.

— Всё, что хотите, отдам! — испуганно воскликнул пират. — Только не убивайте!

— Так, стоп, — опомнился Трум. — С этого момента поподробнее.

— Всё, что хотите, отдам! — продолжал молить пиратский главарь, и Трум раздражённо вздохнул.

— Короче, вот тебе переговорный камень — разговаривай насчёт выкупа с шефом, — рявкнул гоблин, доставая из-за пазухи амулет для связи со Среброкинсом. Кратко обрисовав начальнику происходящее, Трум приспустил кристаллическое стекло кабины и перебросил через него амулет.

— Так ты — пират, значит? Настоящий? — тут же раздался из него, не на шутку заинтригованный, голос шефа. — У тебя есть чё? Трум, отпили ему пока ногу.

Пират дико заорал, когда Трум со зловещей улыбкой приблизил к нему лезвие циркулярной пилы.

— Я всё отдам! — орал пират. — Забирайте корабль! Мой груз, все деньги, забирайте. Пожалуйста, только не пилите, а-а-а!

— Одного корабля маловато будет, — деловито отозвался Среброкинс. — Одна штука нам, как не пришей хвост. Короче... есть тут ещё пираты? Много вас тут? Отвечай! Трум, отпилил уже ногу ему? Следующую пили!

— Много тут наших, да-а-а... — размазывая щёки по щекам, ныл главарь. Между тем, у Трума появилось отвратительное предчувствие. Босс снова что-то удумал.

— Трум! — приказал Среброкинс. — Выпытай у придурка, где собирается для сбыта добычи вся их пиратская кодла и нанеси им визит. Тебе в помощь вышлю ещё тридцать крошшеров дирижаблями. Захвати все корабли, что найдёшь, и срочно отправляй в Лордерон. Товар забил все склады — его нечем уже вывозить, а деревья в Лордероне ещё остались. Это катастрофа!

— Есть, шеф. Понял вас, шеф, — отозвался Трум.

— И не вздумай опять утопить крошшер! — прошипел ему по магической связи Среброкинс. — Отпили пирату ещё одну ногу. Конец связи.

— Есть, босс, — уныло произнёс гоблин и повернулся к главарю, который истошно завопил почём зря. Трум не собирался ничего ему пилить — не хватало ещё пачкать кровью любимый крошшер. Ему и так не платят за то, чтобы его чистить. Но вот с кораблями — с ними людишкам придётся расстаться по-хорошему.