Lomion (Twilight_Face) - Фамильяр Страница 46

В огненном вихре я не вижу лица самого главного в моей жизни мужчины, только темный силуэт, который удивительным образом чернее уже вступившей в свои права ночи.

Мне вдруг хочется объяснить ему, что происходит, и я говорю, при этом мой голос оглушающим рокотом прокатывается по поляне, так было когда-то, вспоминаю я… точно, на кухне в домике на побережье, когда я объяснял Сириусу, что будет, если кто-то обидит волшебника…

- И-Драйг Гох вновь, спустя девять столетий, пришел в наш мир! - грохочет мой голос. - Чтобы стать оружием в руках мстителя, носящего печать Amoris Mori Vindicta.

Я медленно поднимаю руки, словно держу над головой маленькую сферу, и тут же меж моих пальцев образуется огненный шар. Я чувствую Силу, кипящую во мне, чувствую, что корни этой Силы уходят глубоко в землю, чувствую, что не мой фамильяр, а я сам стал истинным проводником сил Небытия.

Я раскрываю ладони, и огненный шар срывается в небо, а вместе с ним с места за моей спиной срывается дракон, чтобы в черной вышине, там, где пламя взрывается огненным фейерверком, расправить крылья и выпустить струю огня, опаляя звезды.

- Возвращайся! - уверенно командую я, и И-Драйг Гох, заложив крутой вираж в небе, снова превращается в огненную стрелу, чтобы вновь пронзить мое сердце. Вот только боли уже нет. Я принимаю его в своей душе, как часть себя. Могучую и неотделимую.

После чего опускаю руки, и на поляне вдруг становится очень тихо, потому что ветер, вызванный моими силами, стихает. И да, вот теперь я ощущаю холод.

- Гарри Поттер, - произносит директор, когда я подхожу к их укрытию под сенью деревьев Запретного Леса, на ходу накидывая на себя мантию (рубашкой я решил пренебречь - долго одевать, а я замерз). - Ты вновь нарушил правила…

Я смотрю на него пристально, но в его словах нет осуждения. А что в них? О, да! Восхищение! Еще бы, думается мне, не каждый волшебник способен призвать фамильяра, а уж такого - и подавно.

Я встречаюсь взглядом с пребывающим в шоке Северусом, и его ресницы вздрагивают.

- Гарри… твои глаза… - полушепотом выдыхает он, а я моргаю.

- Что с моими глазами?

- Нет, ничего… показалось, видимо, - неуверенно продолжает он. - Должен сказать, что это было… впечатляюще…

- Согласен с тобой, Северус, - поддакивает Дамблдор, - весьма впечатляюще. Никогда раньше не видел, чтобы фамильяр в прямом смысле слова жил в волшебнике. И твоя Сущность, мой мальчик… она истинно твоя… Дракон, кто бы мог подумать…

- Не просто дракон, директор, - отвечаю я. - Это И-Драйг Гох. Легендарный валлийский дракон, он запечатлен на флаге Уэльса, сэр.

Северус переглядывается с директором, после чего заинтересованно спрашивает:

- Поправь меня, если я ошибаюсь… Этот дракон уже был на земле ранее? А ты не знаешь, случайно, кто тогда был его хозяином, Поттер?

- Хм, конечно знаю!

- И кто же, Гарри? - продолжает начатый Снейпом допрос директор.

- Мерлин, - коротко отвечаю я и наслаждаюсь шоком, отразившимся на их лицах.

Мы возвращаемся в замок, погруженные каждый в свои мысли. На пороге у главного входа мы останавливаемся

- Ну что ж, мальчики, спасибо вам за прогулку. Ты удивил меня, Гарри… Очень удивил. Теперь необходимо время, чтобы обдумать все плюсы нашего теперешнего положения. Я не представляю, зачем тебе фамильяр, Гарри, - говорит Дамблдор, я пытаюсь протестовать, но ловлю предостерегающий взгляд Северуса и замолкаю.

- Меня восхищает, насколько сильным волшебником ты стал, мой мальчик, - продолжает он. - Завтра воскресенье, советую тебе хорошо отдохнуть. Проводи его, Северус, будь добр.

И директор, улыбнувшись одними глазами, покидает нас.

Мы, молча, смотрим друг на друга. Северус рассматривает мое лицо, потом быстро оглядывается по сторонам, сделав широкий шаг ко мне, заключает меня в объятия. А я шиплю от боли… на моей груди свежая рана. Я вдруг понимаю, что в водовороте моих сил он мог и не видеть, как она образовалась.

Он отстраняется, с тревогой глядя на меня:

- Что? Что случилось?

- Печать… на груди… больно… - только и могу прошептать я, прижимая в защитном жесте руку к груди, пытаясь сдержать мгновенно выступившие в уголках глаз слезы. Черт! Как больно!

- Идем, - вдруг резко произносит, хватая меня за свободную руку, и быстро ведет меня по направлению к подземельям.

- Нужно… в больничное крыло, наверное… - бормочу я.

- Черта с два! Я сам тебя осмотрю и приму необходимые меры, - отстраненно произносит он, а я уже предвкушаю, как его нежные руки, будут сначала изучать страшный рубец, а потом легкими движениями наносить какую-нибудь гениально сваренную мазь. Мне становится так тепло, так уютно от этой мысли, что я даже нахожу в себе силы улыбнуться.

- К тому же, - вдруг продолжает он, - тебя ждет еще серьезный разговор, Поттер.

Ой, а вот мы и добрались до разбора полетов. Я судорожно пытаюсь выстроить в голове оправдательную речь, но для этого приходится вспомнить о причинах, толкнувших меня на столь опрометчивый поступок… Я вновь, будто во сне, вижу, как он целует Люциуса Малфоя.

- Ты прав, - серьезно произношу я, с точностью до микрона попадая в его интонацию, - разговор предстоит. Только не думай, что ждет он одного меня.

Я вижу, как сбивается его шаг. Неприятные вопросы будешь задавать не только ты, Северус, но и я. И тебе, любовь моя, придется ответить на них, хочешь ты этого или нет. Я не хочу снова мучиться неизвестностью и делать неверные выводы.

Мы подходим к двери его личных покоев, которая бесшумно открывается настежь при его приближении и так же бесшумно закрывается за мной, как только я оказываюсь в его комнатах. Я привык к этому месту, вдруг понимаю я. Не замечал раньше, когда приходил на «отработки», а вот сейчас заметил, что чувствую себя здесь уверенно и спокойно. Спокойнее, чем в общей спальне седьмого курса в гриффиндорской башне.

Он разворачивается ко мне и жестом указывает на кресло у разожженного камина, я плетусь, спотыкаясь о ковер, а он принимается искать что-то на заставленных неисчислимым количеством пробирок, колб и флаконов полках.

- Снимай мантию.

Я послушно стягиваю ткань, шипя от боли, ощущая, что она успела пропитаться моей кровью и прилипнуть к ране.

Откинувшись в мягком кресле, я смотрю на огонь, прикрыв глаза. Мне уютно здесь. Чувствовать тепло от каминного пламени, слышать краем сознания, как Северус тихонько позвякивает стеклянными колбами где-то сбоку. Обстановка здесь похожа на ту, которую мы умудрились создать в домике не побережье, в ней та же непринужденность. Интересно, это как-то связано с тем, что Северус умеет выбирать для жизни комфортные места? Или с тем, что для меня любое место будет комфортным, если рядом он? Не знаю, не могу думать…

- Боже милосердный! - приглушенно говорит он, и я открываю глаза, которые, оказывается, успел закрыть. Он судорожно сжимает в руке флакон с каким-то зельем, потом словно загипнотизированный, опускается на колени перед моим креслом, прикасаясь кончиками пальцев к коже рядом с ранами. Я с силой сжимаю челюсти, и из моей груди невольно вырывается стон, который будто бы отрезвляет его.

- Я сейчас, подожди, - быстро произносит он, отбрасывая на соседнее кресло флакон. Его содержимое оказалось, видимо, неподходящим. - Подожди еще несколько секунд.

Он резко поднимается и устремляется к своим полкам, бормоча:

- Да где же ты, Мордред тебя возьми… Где…

Я внимательно слежу за его действиями, он, наконец-то находит искомый флакон, после чего так же быстро вновь направляется ко мне, падая на колени.

В одной его руке высокий флакон с зельем, в другой - баночка с мазью.

- Держи, выпей весь, - произносит он, подавая мне зелье.

Я послушно принимаю откупоренный флакон и опрокидываю в себя его содержимое. По телу расползается удивительное тепло, и боль отступает, Северус в это время отвинчивает крышку баночки, зачерпывая густую, пахнущую ментолом мазь и начинает наносить ее на мои раны, едва прикасаясь к коже.

- Какой же ты идиот, Поттер, - бормочет он. - Безмозглый имбецил, чтоб тебе неладно было. Вечно ты попадаешь в переделки и ищешь неприятностей на свою задницу.

Он еще что-то говорит. Ругается, чертыхается, клянет меня на чем свет стоит, уделяя особое внимание отсутствию у меня мозгов. А я могу только слабо улыбаться. Я понимаю, что это у него такой способ не показать мне свои переживания, не показать насколько он волнуется о моем состоянии.

Когда, спустя несколько минут, он отнимает руки от моей груди, я уже лежу в полудреме. Наслаждаясь его заботой, приправленной едкими выражениями. Это удивительно гармонично. Я научился читать его фразы между строк, поэтому, когда я ощущаю, что он прижался лбом к моим коленям, я аккуратно провожу своей ладонью по его затылку, зарываясь пальцами в волосы, и произношу:

- Я тоже люблю тебя, Северус…

Он поднимает на меня взгляд и испытующе смотрит мне в глаза.