Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ) - "Латэна" Страница 47

Малфои всегда плавали хорошо. Хоть в болоте, хоть в реке. Вот ещё Люциус выйдет…

Поговаривали, что у старшего Малфоя в одном из сейфов банка «Гринготтс» хранятся папки с позором всего Министерства Магии. Даже на самого мелкого чиновника есть информацию, крупицы которой достаточно для отправки в Азкабан. Сказки вроде детских историй про говорящих зайцев, как считал Симус. Но почему-то многие недоброжелатели Малфоев вдруг примолкли. Может быть, потому что аврорам отправили в Азкабан богатых Пожирателей Смерти из известных семей, но почему-то забыли о том, что в том же Лютном переулке хватает волшебников, которые считают идеи темного мага Волдеморта просто отличными. Колдовское дно. Собрание великолепной в своей мерзости швали. И Люциус Малфой знал, с какой стороны и с чем к ним подходить.

Малфои все ещё были опасны.

Волшебные газеты уже в открытую называли их оппозицией «великому Дамблдору». Симуса Флеминга, Драко Малфоя и Теодора Нотта.

С последним Симус сдружился так же крепко, как в своё время с Дином Томасом в Хогвартсе. Он не понимал, как это могло вообще произойти. Просто однажды Теодор Нотт появился в зале Совета магов и занял место между Драко Малфоем и Симусом. После заседания они сидели в маггловском ресторане, хрустели жареной картошкой и разговаривали о том, как давно не виделись.

История Теодора была обычна для чистокровного волшебника, чья семья оказалась уличена в принадлежности к Пожирателям Смерти. Приговор Визенгамота, конфискация имущества в пользу «жертв действий Пожирателей Смерти»… . Никто никогда не видел этих «жертв». Потом многочисленные штрафы, ограничения на волшебную палочку, запрет на аппарацию, запрет на использование порталов, запрет занимать любые должности в Министерстве Магии, запрет… .

Но Теодор Нотт выплыл из своей ямы. Причем сделал это другим способом, нежели Малфой. По слухам он завел в маггловском мире своё дело. Очень немногие чистокровные волшебники могли общаться с простецами. Единицы могли зарабатывать на этом общении золото. И Теодор Нотт принадлежал к их числу.

Чьё-то прыткое волшебное перо поставило их на одну линию и они стали держаться вместе, как будто так и было запланировано изначально.

Когда об этом узнал лорд Арчибальд, а узнал он почти сразу, в замок вызвали мага, который несколько лет назад скреплял Нерушимую клятву.

Я оставлю твою обязанность действовать во благо семьи, — говорил старый волшебник. — В остальном…  у тебя и своя голова на плечах есть. Сдохнешь — сам виноват будешь. Но не вздумай семью за собой тянуть.

Собственная голова у Симуса действительно была. И водились в ней порой интересные мысли. Он доверял своей интуиции, которая твердила, что находиться рядом с Дамблдором просто опасно. Это всё равно, что залезть в логово к мантикоре — станешь едой. И Симус не лез. Он стал частью оппозиции.

Оказалось, что по древнему правилу член Совета магов может выдвигать на обсуждение любые вопросы, касающиеся устройства и благополучия магического общества, если его поддержат, как минимум, еще двое волшебников. Ни Драко, ни Теодор, ни, тем более, сам Симус этим правом так и не воспользовались. Но со стороны семьи Малфой явно что-то готовилось. Оставалось только ждать.

Так и жили. В замке, где он до сих пор чувствовал себя гостем, его всегда ждала супруга, к которой удалось привыкнуть со временем, маленькие, ещё не узнающие своего отца, дети и строгий дед, всё еще требующий ежедневного отчета. Раз в месяц с помощью портала Симус перемещался в Италию, где в уединённом доме под присмотром двух целительниц жила Эрин Флеминг. Несмотря на благоприятные прогнозы, мать так и не оправилась от потрясения. Иногда у неё бывали просветления, когда она узнавала окружающих, задавала вопросы о том, где она и что случилось, но вскоре колдунья вновь погружалась в тихое безумие. Под присмотром посторонних ей предстояло жить до конца жизни.

Один раз в неделю, как правило, по вторникам, он появлялся в «Серебряном источнике». Отец остался единственной ниточкой, которая связывала его с прошлым. С беспечным детством, в котором самой большой бедой была потеря кубка по квиддичу.

Нет, едва избавившись от давления Нерушимой клятвы, Симус попытался восстановить связи с прежней жизни. Окончившие Хогвартс волшебники ежегодно собирались на встречу в одном из волшебных питейных заведений. Хорошая традиция, пришедшая их маггловского мира. Симус побывал на празднике, посвященном четырёхлетию выпуска, и понял, что любые его попытки обречены на провал.

У волшебника, которого считают другом Драко Малфоя, не может быть ничего общего с прежней гриффиндорской жизнью. На том вечере Симус пробыл от силы час. Пошатался по скромному залу ресторана для волшебников, чувствуя, как чужая ненависть, зависть и любопытство прожигают его насквозь. Конечно, никто не спросил напрямую:

Зачем ты сюда явился?

Но невысказанное «что он здесь делает?» витало в воздухе. Разговоры замолкали, стоило ему подойти ближе.

Конечно, не все вели себя враждебно. Джастину Финч-Флетчли было безразлично, чем занимается Симус и с кем. Магглорожденный выпускник факультета Хельги Хаффлпаф, сын известного в мире простецов политика, был мало озабочен делами магического мира. Его больше волновала карьера отца, который мог стать в скором времени премьер-министром Великобритании. Они превосходно поболтали об изменениях маггловского мира и важности общественного мнения.

И Парвати Патил… . Симус никогда не общался близко с этой девушкой. Слишком красивая, слишком гордая в своей чистокровности, чтобы иметь дело с полукровкой. Не только в Слизерине гордятся своей родословной. Просто на всех прочих факультетах расслоение по степени чистокровности не так заметно и вроде как считается дурным тоном его демонстрировать.

Симус был ошеломлен, когда Всё-Ещё-Патил вдруг завела с ним разговор. На пятой минуте разговора намерения молодой колдуньи стали ему понятны. «Ежедневным Пророк» то и дело называл его «наследником семьи Флеминг». Журналисты редко вникают в тонкости магического этикета и общения. И, конечно же, ни в одной газете так и не появилось упоминаний о его браке с Катариной Кнеллер и об ожидаемом через три месяца втором ребёнке. Год назад Катарина родила девочку, которую назвали Эстир. Рождение первого ребёнка женского пола не было у волшебников дурной приметой, но всё же лорд Арчибальд был заметно раздосадован, когда ему сообщили пол младенца. Сейчас Катарина была беременна во второй раз и дед, да и сам Симус надеялись, что это будет мальчик.

Симус обещал обеспечить семью Флеминг тремя детьми мужского пола. И собирался выполнить свою клятву. В конце концов, это несложно. Не он рожает.

Но пока… . пока жена не может принимать его в своей спальне…

Нет, он же тоже человек! Молодой волшебник послал кокетке свою самую обаятельную улыбку. Красивая любовница в его положении совсем неплохо. Хотя сначала необходимо посоветоваться с дедом.

Немного лучше дела пошли с Дином Томасом, хотя о возрождении крепкой дружбы говорить не приходилось. Дин тоже был полукровкой, сыном волшебника, который погиб, не зная, что любимая девушка беременна. Более того, он даже не рассказал своей волшебной семье об экзотической любовнице-маггле. На пятом курсе Хогвартса Дин прошел дорогостоящую процедуру определения родства у каких-то магов и нашел родственников. Но они, конечно, от него открестились. Темнокожий полукровка плохо вписывался в философию семьи О'Коннор.

Дин трудился в Министерстве Магии в Департаменте Магических Происшествий и Катастроф. Он занимал должность старшего секретаря одного из многочисленных отделов. Подобная должность — высшая планка для магглорожденных волшебников, которые существуют в магическом мире без поддержки чистокровных покровителей. Конечно, Симус мог бы по старой памяти поговорить со старым другом деда, который занимал должность главы этого самого Департамента. Но зачем?

Вместо этого Симус решил, что компетентный секретарь семье Флеминг не помешает. Лорд Арчибальд к предложению отнесся скептически, но особо не возражал. Дин же согласился на новую работу с радостью, беспрекословно подписал строгий магический контракт и оставил опостылевшее Министерство Магии.