E-light - Виртуоз Страница 48

- Здесь хорошо, - сказал Гарри, повернув к Драко голову.

- Я скучал по этому месту, - ответил Малфой. - Иногда.

Было хорошо лежать так вдвоем: Драко уткнулся лицом в «подушку» из своей робы, его спина изгибалась нежно, как стебелек цветка.

- Я люблю тебя, - сказал Гарри.

В этот момент он отбросил все сомнения и расчеты, пошел навстречу любви смело, наплевав на последствия, не оглядываясь назад, оставляя за спиной страх и смерть.

Только молодым свойственно верить в бессмертие и в любовь.

Гарри чувствовал себя сейчас молодым. Вечно молодым. Вечно восемнадцатилетним.

- Ты слишком торопишься, - ответил Драко.

Наступила тягостная пауза.

- А ты все чего-то ждешь? - спросил Гарри.

Драко приподнял голову, посмотрел на любовника. Вздохнул раздраженно, сел и начал:

- Гарри, что такое любовь, по-твоему?

- Это доверие, - убежденно сказал Гарри. - Это когда доверяешь другому настолько, что он становится своим. Тебе же в голову не приходит спрашивать, веришь ли ты своей руке? Или ноге? Так и с любовью. Тут или веришь, или нет.

Драко снова вздохнул:

- Ох уж это гриффиндорство. То ли мозги вам там промывают, то ли они у вас от рождения отсутствует. Природный дефект.

- Нет. Просто вас в Слизерине не учат доверять. Хочешь, я научу? - Гарри порывисто вскочил на ноги, протянул руку. - Дай мне свою палочку.

Драко потянулся к карману робы, посмотрел на любовника недоуменно.

- Ты веришь мне? - спросил Гарри, глядя Драко в глаза.

Малфой пожал плечами, отдал палочку, пробормотав: «Что за детские игры…»

Он подогнул под себя ногу, с неосознанным вызовом глядя на Гарри. Поттер, держащий в руках обе палочки, настораживал поневоле.

Отступив на шаг, аврор сказал:

- Знаешь, нас в аврорате учат доверять… Напарник должен верить напарнику. Иногда от этого зависит жизнь.

Виртуозное движение палочки - и ковер начал подниматься в воздух. Драко вскрикнул изумленно:

- Эй! - вцепился в край, и ковер тут же накренился: Драко быстро-быстро отполз на середину. Земля удалялась с такой скоростью, как будто Драко взлетал на метле; но под ногами было не надежное древко, а колышущаяся ткань.

Драко почувствовал, что его вот-вот одолеет морская болезнь. Поттер, сволочь!

Когда ковер перестал трястись, Драко лег на живот и аккуратно свесил голову, заглянув за край. Далеко внизу стоял Поттер, похожий на спятившего дирижера: одну палочку он прижимал к горлу, а другой указывал на ковер, должно быть, поддерживая заклинание левитации.

Драко чуть не стало дурно при мысли, что будет, если Поттер опустит палочку вниз.

- ПРЫГАЙ, ДРАКО, - раздался его голос, усиленный «сонорусом». - ПРЫГАЙ; Я ПОЙМАЮ ТЕБЯ!

Таких ругательств этот столетний коврик еще не слышал.

- Я ТЕБЯ НЕ СЛЫШУ, ДРАКО! - звучно сказал Гарри. - ПРЫГАЙ, У ТЕБЯ НЕТ ДРУГОГО ВЫХОДА. СКАЖЕШЬ ВСЕ НА ЗЕМЛЕ.

Драко посмотрел, сколько до земли, заскулил еле слышно. Ветер раскачивал ковер; Драко попытался подползти к краю и ткань начала нагибаться.

Было страшно, страшно, страшно, страх заполнил все тело, заморозил кровь в жилах. Зубы помимо воли выбили барабанную дробь. Мать твою, Поттер… к дементору тебя под подол!

Драко рывком вскочил на ноги, пошатнулся, взмахнул руками - и прыгнул.

Несколько секунд неконтролируемого полета - точнее, падения, а затем его словно подхватила мягкая волна, подхватила и принесла - к Гарри. «Мобиликорпус».

Гарри обнял его, не давая упасть…

- Палочку, - потребовал Драко.

Получил требуемое, отошел на три шага:

- Ступефай!

Сногсшибательное заклинание приподняло его самого и швырнуло со всей силы оземь. Драко сел, удивленно глядя на предавшую его палочку, обратившуюся против хозяина.

- Отзеркаливание, - объяснил Поттер. - Я ее заколдовал.

Он подошел и протянул Драко руку.

- А если бы Авада Кедавра… - пробормотал Малфой, сидя на земле.

- Я тебе доверяю, - со смехом сказал Гарри. И, увидев взгляд Малфоя, поспешно предупредил: - Следующие два тоже зеркальные.

- Флорус, - из палочки выскочил букет из трех роз. - Флорус, - на этот раз получились тюльпаны.

Драко положил букеты на траву и сказал:

- Трюки дешевого фокусника. Розы и тюльпаны - это так пошло…

Он откинулся на землю, раскинув руки, глядя в голубое небо.

- Драко, ты обиделся? - Гарри склонился к нему. - Драко, теперь моя очередь прыгать. Пошли!

- Не боишься, что не поймаю? - спросил Драко, не шевелясь.

После пережитого страха во всем теле была какая-то слабость, словно руки и ноги стали резиновыми.

- Боюсь, - честно признался Гарри. - Но прыгну.

- Ну и дурак, - только и сказал Малфой.

Через некоторое время Гарри устроился рядом, заглянул Драко в лицо. Голубое небо заслонили обеспокоенные зеленые глаза.

- Ты обиделся?

Драко поморщился.

- Просто люблю смотреть в небо. Ты не любишь?

Гарри повернулся на бок, подпер голову локтем:

- Мне больше нравится смотреть на тебя.

- Мерлин, какая пошлость… - Драко скривился. - Лучше молчи. А то эстетическое впечатление от твоей физиономии непоправимо портится торжествующей банальностью.

- Не сердись, тебе не идет, - ответил Гарри. - И это не пошлость. Мне нравится смотреть на тебя. И какая разница, сколько раз эти слова произносили до меня, если я говорю их в первый раз!

Драко помотал головой: ну зачем надо было это начинать!

- Не нужно слов. Не нужно… - Драко взял любовника за руку. - Просто докажи… - он подтянул к себе Гарри, вцепившись в него не хуже кошки, и выдохнул: - Иди сюда.

Их соединение на природе было лучшим из всего, что у них до сих пор было. Они задыхались, стонали, сливаясь с травой, с землей, с небом. Они были этим летом, и ветром в небе, и солнцем, цепляющимся за верхушки деревьев; были золотящимися листьями, и пусть кто угодно сказал бы, что это пошло, но это пошлым не было.

Пошлыми все делают только слова.

* * *

Первый день рабочей недели был не так уж плох. Для понедельника.

Но не для Зика Мэдривера. Напарник сидел, мрачно уставившись на пергамент перед собой:

- Я отравлюсь.

- Не отравишься.

- О Мерлин, ты хоть представляешь, из чего делают пергамент? Вот представь: я говорю тебе порезать на кусочки твои кожаные ботинки и съесть…

- Они не кожаные. Из кожзаменителя.

- Ха-ха, и как Драко Люциус Малфой, наш молодой перспективный дипломат, допустил это…

- Даже у Драко не до всего доходят руки. И глаза, - Гарри с удовольствием пошевелил пальцами в носках: носки внешне совершенно не отличались от пищащих, но зато не устраивали шум по всяким пустякам.

На столе перед аврором лежал недоделанный отчет о выявленных служебных нарушениях, почти затерявшийся среди бумаг о представлении дела вампира Розье на разбирательство в Уизенгамот.

Вечная, как институт государства, бюрократия. Еще Чингисхан разменял простой взмах мечом, мгновенно решавший все вопросы, на перья и чернила. Но сам он до конца жизни предпочитал махать палочкой и мечом.

- Слушай, Гарри… - заныл Зик, - я умру, и ты будешь в этом виноват. Ты мстишь мне за голубичную наливку? Мелко и недостойно. Ты ненастоящий друг…

- Пиши-пиши, - безжалостно отозвался аврор.

Зик, высунув кончик языка от усердия, приступил к ювелирной работе, заполняя фразой «Долой цинизм» пространство величиной с почтовую марку.

Выписав эти слова сто раз, он сказал удовлетворенно:

- Ну вот. Теперь я умру не от несварения желудка. Теперь я отравлюсь концентрированными чернилами.

- Целители Святого Мунго спасут тебя.

Зик вздохнул и призвал маникюрные ножницы из набора Роутера:

- Твоя беда в том, что ты, как и всякий романтик, готов угробить весь мир - только бы не принимать его таким, какой он есть. Голову на отсечение даю: если бы она в тебя не втюрилась, дементора бы с полтора она сдала тебе своего троюродного дядюшку.

- Но в любви она мне не признавалась, Зик. Смирись с этим - ты проиграл.

- Только формально, - нарезав марку в китайскую лапшу, Зик с отвращением поглядел на черные от чернил полоски. - Ладно, не поминайте лихом...

- Не ешь, - остановил его Гарри. - Выкинь.

Мэдривер посмотрел на напарника наполовину обрадовано, наполовину удивленно, и Гарри великодушно махнул рукой.

- Но она все равно в тебя влюблена, - распыляя несложным заклинанием пергаментные обрезки, вредным голосом уточнил Зик.

- Хм… ты знаешь, что такое любовь? - поинтересовался Поттер.

Чем была любовь?

Еще позавчера Гарри с уверенностью отвечал на этот вопрос. А сегодня он сам спрашивал об этом.

Было ли то, о чем он говорил Драко, любовью? И, - если он задавал такие вопросы, - можно ли было вообще говорить о любви?

- Не вопрос, - ответил Мэдривер. - Любовь - химическая зависимость. Физиология и временно расстроенная высшая нервная деятельность.

- Умный, - хмыкнул Гарри. - Ну и чем тогда отличается настоящая любовь от наведенной? Ну, от амортентии там или… вейлочар?