Владимир Ящерицын - Заблудший Страница 49

Конечно если писать уж очень-очень медленно, то этот эффект не заметен, но при быстром письме(ну а фактически это не письмо, а воспроизведение моим разумом знаков на чакре вслед за движением такого же воображаемого карандаша) все выглядит совсем не реалистично.

В конце концов, я плюнул на это дело. Выглядит, что я пишу? Да! А если Кобаяси будет стоять рядом — буду «писать» очень медленно…

Справившись с своей модифицированной «хенге», я обратил внимание на остальных учеников. Как оказалось, абсолютное большинство из них откровенно скучало: всетаки наш класс — это лучшие из лучших и не то что азбуку(кстати, довольно сложную), а даже писать умели на вполне приличном уровне.

Преподаватель это быстро понял и даже пообещал на радостях на следующем занятии тест на проверку наших знаний.

Звонок объявил конец занятия и учитель, объявив перемену, стал собирать свои бумаги.

Под шокированным взглядом своей соседки я разрушил «тетрадь» и «карандаш», втянув обратно в тенкецу свою чакру.

Следующий урок у нас… Тайдзюцу.

Кобаяси не успел выйти в коридор, как в класс вошел жилистый мужик с протектором деревни на бритой налысо голове и одетый в стандартный костюм чунина. Его движения казались немного рваными.

Обменявшись кивками с предшественником, он зычно произнес:

— Класс! Мое имя Изаму Абэ. Я — ваш учитель по тайдзюцу. Поскольку на улице идет дождь, мы будем заниматься в зале. Все за мной!

И он вышел из класса.

Коротким «шуншином» я возник сразу за спиной учителя. При этом он остановился и внимательно смерил меня взглядом. Покивав своим мыслям, шиноби развернулся и неспеша пошел дальше. Я молча двинулся за ним.

Благодяря этой заминке, наши уже успели сгруппироваться за нами.

Пока мы шли по коридору и спускались по лестнице, я лумал над замим Академическим курсом тайдзюцу.

Сомневаюсь, что нас с самого начала будут чему-то учить. Скорее поставят против друг друга, что бы выяснить наш уровень.

Хоть медиков пригласят? Я-то буду пытаться сдерживаться, но если припечет, то могу ведь и убить случайно. И это без чакры и псионики. Да и физически я довольно силен…

Потом — а чему нас будут учить? И как?

Ладно, скоро увижу.

Зал был большим. Деревянный пол, высокие крашенные бетонные стены. В зале также был, сейчас пустующий, второй этаж, представляйвший собой нечто вроде ложи в театре. Туда из зала вела довольно узкая лестница.

Учитель вывел нас на середину помещения и обренулся к нам. Окинув нас всех взглядом, он начал говорить:

— Вы все состоите в группе «А», а значит должны представлять что такое тайдзюцу. Каждый шиноби в той или иной мере умеет дратся. Наше тело — это наше главное оружие. Еще не было шиноби, не знающего хотя бы пары приемов в тайдзюцу. Будете ли вы боевиками, поддержкой или ирьенинами — вам всегда будет нужно тай… Это, пожалуй, все, что я вам хотел сказать. — он открыл один из кармашков жилета чунина. Достав из него аккуратно сложенный лист бумали, он медленно его развернул и пробежался по написанному там глазами. После чего, посмотрев на нас, произнес: — Сейчас, я буду называть имена и вызванные будут дратся друг с другом. Правила просты: никакого ниндзюцу или гендзюцу. Одно тай… — Он неожиданно посмотрел на меня: — Если кто из вас может, топусть не использует чакру. — все ясно, не дурак. Учитель заскользил взглядом по остальным: — Я имею право прекратить поединок в любой момент. По моему окрику вы прекращаете кошачью свалку и расходитесь в стороны. Не забывайте, что вы все из Конохи. Поэтому никакого выцарапывания глаз и откусывания яичек… Парни будут драться с парнями, а — он неожиданно широко улыбнулся и продолжил: — наши маленькие бешеные фурии будут разбираться между собой… — Он посмотрел в листок и назвал первые имена: — Джун и Хиро!

Вперед вышли два мальчика. Я с ними был незнаком. Пара ударов кулаками, неожиданно разразилась обменом резкими ударами ног. — Достаточно! — скомандовал учитель и, коснувшись листка бумаги карандашем, вызвал следующих: — Шин и Сэдэо!

Еще пара мальчиков обменялась ударами и после команды учителя разошлись. Я не увидел каких-то захватов или бросков. Рукопашка местных состояла в основном из точечных сильных ударов. Впринципе, откуда ноги ростут у этого тайдзюцу мне было понятно.

Все дело в чакре. Один единственный усиленный чакрой удар и схватке конец. При захвате стоит усилить свое тело чакрой и на этом захват заканчивается так или иначе: если у тебя чакры больше — то ты просто разрываешь противника на куски, а если у врага — он тебя. Вот так. Всвязи с этим необходимо свести контакт с телом противника в минимум, поэтому броски еще возможны, а вот захваты — проводить только при явном преимуществе над противником.

Задумавшись, я чуть не пропустил свое имя:

— Акио и Мичимару!

Не думал, что меня поставят против него. Было бы лучше, если бы был кто-то из Хьюг.

Итак, если чакрой пользоваться нельзя, то можно попробовать один очень красивый захват. Естественно, в нормальном бою его не особо применишь: проход в ноги — на поле боя, когда все будут применять чакру направо и налево — дело очень рискованное, а вот покрасоваться…

Криво улыбнувшись, я вышел вперед.

Правую ногу вперед, корпус наклонить, руки поднять на уровень груди, пальцы рук чуть расслабить…

Мичи стал в другую стойку. Что-то подвижное.

Наш учитель явно напрягся больше обычного и, когда мы замерли, произнес:

— Готовы? — дождавшись нашего кивка он скомандовал: — Начали!

Мы бросились друг к другу: Мичи ушел в высокую выпрыжку с выходом правой ногой на удар, я же оттолкнулся и проскользнул под ним, руками ухватив его за поджимающуюся левую ногу. Потянув его за собой, я оттолкнулся от пола и, продолжая удерживать его ногу, стартовал вверх уже у него за спиной. Его тело потянуло следом за мной. Изогнувшись в воздухе красивым мостиком, я тяну дальше его ногу по кругу, утаскивая и его тело следом за ней. Лишь каким-то чудом Мичи не долбанулся на первом мотке головой об пол. Гравитация начала делать свое дело и, продолжая тянуть его тело за собой, я почти идеально выернулся, приземлившись на ноги. А вот Мичи, пролетев надо мной, с огромким «ду-дух» брякнулся об пол.

— Стоп! — заорал учитель и бросился нас разнимать.

Я отпустил все еще удерживаемую мной конечность и сделал шаг назад.

Учитель сел рядом с Мичи и стал водить по нему руками, светящимися зеленым светом. Практически сразу тот зашевлился и сел, тряся головой.

Изаму встал и, покосившись на меня, сделад очередную пометку в своем листке.

Я протянул руку Мичи. Пару секунд он смотрел на нее, а потом, все-таки, оперся на нее и встал. Сделав шаг, он скривился от боли.

— Все в порядке? — я решил проявить заботу.

— Растяжение связок. — вместо него ответил учитель и продолжил: — После занятия, я тебя, Мичимару, подлечу.

К нему подскочил Тору и, подперев плечом, помог отойти в сторону.

Я же подошел к учителю и спросил:

— Сенсей, а можно я пока потренируюсь в стороне?

Он покосился на меня и покивал головой.

Отойдя в сторонку от толпы детей, я стал в начальную стойку и стал отрабатывать гимнатические «па», вплетая в рисунок «Ярость дракона». За полгода тренировок на полигоне он стал у меня очень неплохо получаться и мне удалось научиться контролировать сам момент отрыва чакры и формирование «пасти». Тем не менее, я чувствовал, что мне еще есть куда стремиться.

Я успел выполнить лишь четверть своего ежедневного комплекса, как тестирование в тайдзюцу закончилось и преподаватель созвал всех.

Похоже, девчонки отовались за все прошлое, настоящее и будущее — разительный контраст между тем, что было до спаррингов и стало после. Растрепанные и расцарапанные они действительно напоминали «бешеных фурий». Преподаватель стал оказывать детям помощь в залечивании их синяков, царапин и иных травм(часто морального характера).

Работы у него было немного — лишь девчонки и пара парней.

Закончив, учитель произнес:

— Ладно, ваш примерный уровень мне ясен… Встаньте и постройтесь по росту. Девочти отдельно, мальчики отдельно…

Естественно тут же начался бардак.

Изаму пришлось самому расставлять нас. Кое-как наведя порядок, он заговорил:

— Основа тайдзюцу — это физическая сила, скорость и ловкость. Кроме того, развивая свое тело, вы будете укреплять свои чакроканалы. Итак, отжимания от пола. Девочки — двадцать раз, мальчики — сто. Начали!

Для меня отжимания были так же тяжелы как и усилие при дыхании. Оттолкнувшись от пола ногами, я принял вертикальное положение ногами вверх и, опираясь на правый кулак, стал выжимать свой вес.

Хоть какое-то усилие. Может брать с собой утяжелители?