Кель'Дорей, эльф из мира Warcraft (СИ) - Хорошко Евгений Алексеевич Страница 49

Обменявшись на земле парой слабых тычков, мы отползли друг от друга, хрипя от ненависти. Я пытался собрать последние остатки силы воли, чтобы ударить заклинанием... хоть каким. Сознание словно залипало, когда я пытался прикоснуться к магической энергии.

— А ну-ка, посторонись, брат! — услышал я чей-то голос. Возле меня появился седобородый дворф с секирой наперевес. Он занес её над чернокнижником-эльфом, но не успел он её опустить, как внезапно замер. Из его ушей, рта и глаз полилась кровь. Еще через секунду, он рухнул замертво.

Эльф выглядел ужасно. Казалось, будто тягучая, чёрная кровь истекает прямо у него из-под кожи. Алый блеск глаз померк, а серая кожа приобрела нездоровый, бледный оттенок.

Собрав все свои силы, он гордо выпрямился, без страха глядя на приближавшихся к нему коротышек. Кто-то из них стрелял в эльфа из ружей, но пули каким-то мистическим образом огибали худую фигуру, взрыхляя песок или выбивая искры из обломков каменных кирпичей.

А потом дворфы начали падать...

Один за другим, они останавливались, замерев, как в недоумении. Из каждой поры их кожи начинала сочиться кровь, наконец, обильной струей она вырывалась изо рта, и воин замертво падал. Раздались предупреждающие крики. В эльфа из рядов дворфов вылетел огромный огненный шар, но на полпути остановился и отправился обратно, усугубив своим взрывом всеобщую панику.

Я встал. Несколько мгновений отдыха позволили мне прикоснуться к магии, и я чувствовал, что способен сражаться. Словно почувствовав что-то, эльф повернулся ко мне.

Луч энергии собрался у моей ладони и отправился в полет, завершившийся у груди колдуна. Он не сопротивлялся... казалось, что тьма вокруг него сама пыталась безуспешно остановить магический удар, даже без приказа своего владельца. Его охватил яркий синий огонь... и почти сразу же, потух.

Магический канал, по которому меня питала магия Искривлённой пустоты, приказал долго жить. Перерезанный сгустившейся завесой между миров, словно сам Азерот восстал против нарушения порядка, и остановил прорыв хаотичной энергии на свою поверхность. Отныне я был сам по себе, и внутри меня поднялась волна сожаления. Голод уныло царапнул меня своими когтями, словно без привычной подпитки необузданной магией, ничто больше не могло его полностью утолить...

Сейчас я был беспомощен, как новорожденный котёнок, сражённый магической отдачей. Если чернокнижник захотел бы меня сейчас убить, ему не помешало бы ничто.

С подкатывающим к горлу страхом, я следил за поднимающимся на обе ноги врагом. На краткий миг, алые глаза предателя ярко вспыхнули... а потом эльф пошатнулся. Пули дворфов, ранее не способные его поразить, вдруг вонзились в его тело со всех сторон. Раздались очередные хлопки длинных ружей.

Эльф дёрнулся в последний раз. Его взгляд был направлен на небеса.

— Забери... меня, — услышал я шелест его голоса.

Через мгновение эльф поднял голову вверх и издал страшный крик. На его месте поднялся столб непроглядной тьмы, в которой он пропал, бесследно растворившись. Пугающая, словно бы одушевленная, она заглянула в душу всем и каждому, заставив содрогнуться от леденящего ощущения чужого взгляда. Во тьме нарастали колебания, на которые все, и я в том числе, смотрели с ужасом, ожидая развязки.

Тьма конвульсивно дернулась, на мгновение расширившись вдвое, а потом схлопнулась в одну точку. Больше о присутствии эльфа не напоминало ничто, и на поле боя воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием полыхавшего где-то поблизости огня.

Я смог подняться на подкашивавшихся ногах. Закрывшийся канал в Искривлённую пустоту оставил меня разбитым, словно меня избивали весь день напролёт. Отголоски нашей связи ещё колыхались внутри, словно вновь просясь мне в ладони... но сил потянуться к нему у меня больше не было.

Камни на земле внезапно показались такими мягкими, что меня неудержимо к ним повело. Веки смеживались сами собой, а спутанное сознание не отличало уже сон и явь. Мир закрутился перед глазами, прежде чем надолго погрузиться во тьму.

***

Лагерь дворфов словно и не заметил, чтобы его обитатели куда-то уходили. Все так же стояли собранные палатки, аккуратно были разложены вещи. Но кто знает, когда за ними теперь придут — и придут ли вообще?

Дворфы уселись в круг. Отблески пламени большого костра играли на усталых лицах. Они победили, но какой ценой? Полтора десятка — вот и все, что осталось от их некогда многочисленного и вооружённого до зубов отряда.

— Победили, — сумрачно произнес Брални, русоволосый дворф. Его борода была изрядно опалена пламенем во время боя, а на лице остались ожоги. Остальные дворфы лишь хмуро кивнули ему в ответ.

— Завтра утром вернемся на развалины замка, — произнес один из них. — Негоже оставлять павших среди нежити.

Один из дворфов достал из-за пазухи металлическую фляжку.

— Помянем? — спросил он, и вскоре фляга пошла по рукам. Жидкое пламя резко пронеслось по пищеводу. Выдохнув, Брални передал флягу дальше.

— Как там эльф?— спросил он.

— Как и Карадин — до сих пор без сознания, — ответили ему, — Остроухий бледный лежит совсем, но вроде ничего.

— Он связал чёрного ублюдка боем. Видели, как из донжона вырывались синие протуберанцы, как будто искры летят? — сказал Брални. Остальные горячо закивали.

— Если бы он вылез сразу — все бы там полегли, — сказал один из дворфов.

— Как пить дать, полегли бы, — согласились с ним.

— Меня больше сейчас волнует, как ухитрился выжить там Карадин, — сказал дворф по имени Глорин, один из знакомцев Брални.

Все видели, как взгляд черного мага обратился на Карадина. Командир стоял на самом острие удара злой магии, которая сразила половину отряда. Все видели, как он зашатался, но так и не был сокрушен. Сейчас это казалось чудесным спасением, тем более, что магия черного культиста никого не щадила и раненых после неё не осталось. За одним исключением...

Карадин лежал без сознания в одной из палаток, как и эльф, и был тем самым исключением.

— Его благословили сами древние духи гор, не иначе, — заметил Брални, почесав бороду, на которой играли тусклые отблески костра.

— Похоже на то, — согласился Глорин и раскрыл рот, собираясь добавить что-то еще...

Громкий треск. Костер зашипел. Рухнувшие в него с огромной скоростью глиняные горшки разлетелись вдребезги, разбрасывая вокруг себя какую-то пыльцу, на версту разившую запахом полыни и травы.

Попав в открытое пламя, пыльца мгновенно воспламенилась и вокруг костра закружились клубы ядовито-зелёного дыма. Кашляя и задыхаясь, дворфы пытались отползти подальше от костра, но дым забивался в горло и носоглотку даже сквозь крепко сжатые пальцы. Он проникал между сомкнутых ресниц и вызывал отчаянную резь в глазах. Силы быстро оставляли могучих подгорных воинов — меньше десяти ударов сердца потребовалось, чтобы все выжившие дворфы не могли больше стоять.

Отчаянно, из последних сил загребая землю прочь от костра, они ползли прочь до тех пор, пока их веки окончательно не смежил сон. Ещё спустя несколько ударов сердца над головами дворфов захлопали гигантские крылья, разбрасывая вокруг ветви и пожухлую листву.

— Как и всегда, чистая работа, — бесстрастно произнёс Малдор, оглядываясь по сторонам. — Вяжем их.

Глава 21. Воевать не туда

Темнота казалась мне живой, одушевленной и полной звуков, что доносились до меня, как сквозь вату. Я слышал перестук капелек воды по камням, скрип дерева и разговоры, почему-то на талассийском.

Я подскочил, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Тот маг ещё жив?!

— Он очнулся, — услышал я мелодичный мужской голос. В тот же миг меня рывком вздёрнули на ноги, грубо ухватив за плечи. Сведённые от длительной неподвижности мышцы тела не слушались, и я повис на чужих руках, как куль с песком.

Я помрачнел. Чёрного культиста здесь не было, но мои неприятности только начинались.