Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ) - "Латэна" Страница 5

В течение долгого «дня» девушка изо всех сил старалась не заснуть. Поэтому после дементоров «отход ко сну» был немного легче. Как она смогла заметить, почти все обитатели камер поступали точно так же. Своими разговорами они не давали друг другу задремать до прихода дементоров. Нет ничего хуже, когда дементор начинает контролировать твои сны. Это верный путь к безумию.

Каким-то образом Пожиратели Смерти узнали, что она якобы убила своих родителей. И несколько суток всячески изощрялись по этому поводу. И самое ужасное, именно они как раз и заявляли, что Гермиона не могла этого сделать, что ее подставили. Они, а не авроры, которым оказалось легче запытать человека до полусмерти, чем разобраться и выслушать объяснения.

Когда количество палочек на стене достигло тридцати, Гермиона начала всерьёз беспокоиться. Не получив ни единого письма за целый месяц, друзья должны заволноваться и начать разыскивать подругу. По правде говоря, её давно должны были вытащить из этого ужасного места. Но из внешнего мира по-прежнему не было никаких вестей. Иногда в коридор приходили надзиратели. Но лишь для того, чтобы увести некоторых Пожирателей на допрос в Аврорат.

Гермиона старалась не показывать своего волнения. Беллатрикс Лестранж была очень проницательна и любила громко комментировать любые действия Гермионы. На потеху всем остальным.

Девушка понемногу отчаивалась. В её мыслях прокручивались всякие ужасы. Присутствие дементоров стало восприниматься по-другому. Гермиона уже просто не могла сопротивляться — не могла защищать свои счастливые воспоминания так яростно, как в первые недели. И после с трудом справлялась с оцепенением, практически заставляя себя есть, двигаться и слушать разговоры узников.

Кажется, именно так и погибают в Азкабане.

Помощь пришла от одной из Пожирательниц смерти. Гермиона не видела её лица из своей камеры, но знала, что она носит имя Алекто Керроу. Керри, как называли её остальные. Здесь же сидел и Амикус Керроу, её брат.

Эй, Грейнджер, — ленивый голос мисс Керроу и последующая за окликом просьба вырвали Гермиону из транса, в который она впадала всё чаще. — Может, расскажешь что-нибудь? Сказку хотя бы. Магглы, я слышала, большие выдумщики. Хоть позабавимся напоследок.

Из камер раздались смешки и кашель. Беллатрикс уже открыла рот, чтобы выдать заранее приготовленную фразу о нежелании грязнокровки с ними общаться, когда раздался тихий, слегка хрипловатый голос из камеры напротив.

Есть…  кое-что, — Гермиона собралась с духом, вспоминая давным давно прочитанный роман. Она ожидала неизбежных насмешек, но просто поговорить хотелось неимоверно. Она сходила с ума из-за своих тревожных мыслей и невозможности разговаривать. — История называется «Проклятые короли». Это цикл исторических романов. Там выдумка, основанная на реальной истории. Человека, который их написал, звали Морис Дрюон.

Маггл? — быстро уточнил кто-то из Пожирателей смерти справа по коридору.

Да. Он был журналистом и министром культуры Франции. Родился в одна тысяча девятьсот восемнадцатом и жив до сих пор.

Романы о магглах? — вновь уточнил тот же голос.

Да. Романы рассказывают о времени перед Столетней войной. Между Францией и Англией, — Гермиона замолкла, ожидая, что узники вот-вот разразятся оскорблениями и смешками. Вряд ли чистокровные маги, ратовавшие за истребление грязнокровок, захотят слушать рассказы о магглах.

Но волшебники молчали.

Романы рассказывают о королевских семьях Англии и Франции, — несмело продолжила Гермиона. — войнах и интригах. Собственно, всё крутится вокруг первопричины Столетней войны — претензиях английского короля Эдуарда на престол Франции. Каким образом они появились…

Девушка быстро вспоминала содержание знаменитых «Проклятых королей». Ей было двенадцать, когда отец дал прочесть ей эти серьёзные романы. Две недели летних каникул перед вторым курсом Гермиона почти не расставалась с семью книгами. Даже рисовала схемы отношений между членами королевских семей и что-то наподобие генеалогического древа.

Люциус, а разве Малфои не во время Столетней войны в Англию перебрались? — тихо спросил Рабастан.

Ближе к концу. Когда Франция начала разваливаться на части. Так что там в тех романах, Грейнджер? — девушка увидела, что Малфой, кутаясь в одеяло, усаживается ближе к решетке, явно приготовившись слушать.

Все началось с последних лет правления короля Франции, которого народ прозвал Красивым. Филипп Красивый — Филипп Железный король, как его называли, — начала рассказ Гермиона. — По любым меркам он был сильным королем. Правил достаточно долго, привел страну к процветанию. Это была великая держава, первая на средневековой международной арене. Гораздо сильнее, чем Англия, где король был слаб…

К удивлению Гермионы Пожиратели смерти заинтересованно слушали. Гермиона не сразу наловчилась говорить таким образом, чтобы голос не оглушал слушателей многократным эхом и был слышен всем. Но постепенно она нашла нужный тон.

Изредка кто-то из слушателей иронично хмыкал. Рассказ прервался на проклятии магистром тамплиеров королевской семьи.

Да не может быть! — крикнул Амикус Керроу и закашлялся. — Нельзя так просто проклясть, стоя на костре. Есть такой ритуал, но он требует времени и сил. И жертв. И даже не одной!

Амикус в этом специалист, — едва слышно прошелестел мужчина в камере слева.

Гермиона слышала его голос очень редко, но остальные узники называли его «Юлиус» или по фамилии — Нотт. Отец Теодора, с которым девушка сидела за одной партой на Древних рунах, говорил редко и мало и, кажется, болел чем-то простудным.

Моя семья несколько столетий специализировалась в ритуалогии, — самодовольно подтвердил Керроу. — Мы хранили и приумножали знания о таких вещах, которые иным магам и в кошмарах не снились. Это грязные обряды, налагаемые на кровную связь, с их помощью начисто уничтожались династии еще в те времена, когда в Британии павианы бегали. До нашего времени эти знания не дошли.

Увы! — фыркнул Августус Руквуд.

К счастью, — огрызнулся Амикус на соседа. — Все чистокровные состоят между собой в родстве на уровне до десяти поколений. Булстроуд, подтверди!

Да ради Мерлина! — бухнул бас в камере далеко справа.

Наложи кто-нибудь эту пакость на одну из семей, и погибли бы все! Даже полукровки. Остались бы только грязнокровки! Мечта Дамблдора! Хотя он бы тоже сдох — ведь наполовину чистокровный.

Выходит, подобное существовало? — занервничавшая Гермиона попыталась перевести разговор на другую теме. — Но было уничтожено?

Естественно, — фыркнула Алекто Керроу. — Все исчезнувшие династии в Египте на совести нечестивцев, применивших это волшебство. К счастью, фараоны не слишком-то разбрасывались своим семенем. Дочери фараонов даже замуж выходили только за собственных братьев. Страшное кровосмешение.

Беллатрикс и Родольфус при последних словах странно переглянулись. Причем, миссис Лестранж прижала ладонь ко рту, словно сдерживая смех.

В конце концов, после уничтожения многих династий, когда срок жизни фараонов едва дотягивал до тридцати лет, а годы правления редко бывали больше десяти, проклятие постепенно перестали применять, — продолжала импровизированную лекцию Алекто. Ясно чувствовалось, что эта история одна из её любимых, и женщина была готова поделиться своими знаниями со всеми узниками. Независимо от их желания. — Когда к власти пришла двадцать вторая династия ливийских фараонов, правитель…  как его?

Шешонк первый, — подсказал ей брат.

Фараон Шешонк первый из ливийской династии организовал травлю тех, кто владел знаниями об этих проклятиях. Все заклинатели относились к касте жрецов. По приказу фараона, рискуя навлечь гнев богов, жрецов ловили, заковывали в кандалы, публично судили, а потом лишали языков и пальцев на руках и замуровали в каких-то подвалах. Свитки, содержащие тайные знания, были уничтожены огнём, и даже упоминать о существовании такого волшебства запрещалось.