Инь и Ян (СИ) - "Valerikhar" Страница 6

Но он надеялся увидеть что-то большее, чем ничего, они ведь всё-таки соулмейты.

Малфой поморщился. Весь ноябрь прошёл под эгидой борьбы с гордостью и демонами, пока душа отчаянно тянулась к ней — такой холодной и отчуждённой. Драко продумывал всевозможные планы по привлечению её внимания. Но Грейнджер оказалась непробиваемой как скала. Все его попытки полетели в тартарары, и, остановившись в коридоре полном людей, смотревших на него, слизеринец ощутил то самое отчаяние и чувство одиночества.

Посмотри же на меня, твою мать! Услышь мою душу, Грейнджер, прошу!

Драко всегда именно это мысленно кричал уходящей от него Гермионе.

В декабре стало сложнее, потому что теперь она смотрела. Драко ощущал, как демоны отступали, оставляя после себя одну пустоту. Некому было заполнить эту бездонную яму в груди, а та, кто могла, ничего не делала. И Малфой смирился с этим. Абсолютно полностью принял всё это, включая зарождающуюся симпатию, потому что Гермиона была красивой… И каково было его удивление, когда он заметил это спустя столько лет!

Малфой наблюдал за ней и подмечал каждое изменение её внешности. Грейнджер начала краситься, и Драко всей душой надеялся, что причина этому — он. Гриффиндорка изменила стиль одежды, и теперь вместо мешковатых тряпок и джинс на ней можно было увидеть рубашки и юбки до колена. Иногда на парах Снейпа она закатывала рукава, чтобы не замарать и не испортить ткань, и Драко видел её кожу — она имела золотой оттенок. Малфой усмехнулся.

У золотой девочки была золотая кожа, украшенная созвездиями родинок. И Малфой почему-то ощутил острую потребность в том, чтобы провести по ним языком, соединяя. Парня по-настоящему удивила эта мысль, но при этом он не почувствовал ни капли отвращения. Это казалось чем-то правильным.

Затем Драко обратил внимание на её губы, сидя напротив неё в Большом зале. Грейнджер что-то взволнованно объясняла Поттеру, который нежно улыбался ей — его, блядь, Грейнджер…

Малфою это не понравилось, однако он давным давно смирился с мыслью о том, что Поттер её друг. И он искренне надеялся, что они на самом деле просто друзья. Потому что от вида того, как он смотрел на Гермиону, у Драко внутри зарождалось нечто тёмное. Кровь бурлила в жилах, а мозг затуманивала пелена ярости.

И Малфой понимал, что не имел никакого права испытывать такие чувства по отношению к ней, но он не мог по-другому. Хоть слизеринец и был инициатором прекращения этой связи, но он хотел всё исправить. Драко считал, что если у них не получится стать любовниками, то можно хотя бы остаться просто друзьями. А там, возможно, он предпринял бы новую попытку возобновить общение с Грейнджер.

А в январе стало невыносимо…

Потому что после рождественских каникул Грейнджер вернулась вместе с Поттером, который приобнимал её за талию. И Малфой ощутил, как в тот момент что-то треснуло в его груди, а проклятая связь болезненными шипами впилась в душу. Парень, который никогда ни в чём не проигрывал, впервые почувствовал горький вкус проигрыша. Но больше всего он смеялся над самим собой.

Казалось, ему стоило хотя бы раз в жизни засунуть свои принципы и мнение отца в задницу и сделать так, как велела судьба — но парень ей противился. Драко считал, что эта связь должна была стать её проклятьем, однако больно было ему. А она всё улыбалась и продолжала смотреть.

Смотрела в Большом зале за завтраком. Украдкой глядела на него в библиотеке, куда он ходил только из-за неё. Наблюдала на смежных парах. И изредка улыбалась. Ему.

И именно в такие моменты Малфой ненавидел себя. Потому что не мог ничего изменить. Потому что не мог перестать на неё смотреть. Потому что осознавал, как связь давила на виски и выворачивала душу наизнанку. Потому что понял, кого потерял.

И это было сложно. Потому что Малфой впервые сожалел о всех своих поступках и словах настолько, что захотелось вымыть рот с мылом. Появилось желание прилюдно присесть к Грейнджер и лбом уткнуться в её ключицы, нежно обнимать и говорить о том, какой он грёбаный идиот.

Хотелось выть от собственной глупости. И Драко был уверен — теперь он больше всего на свете мечтал о том, чтобы слушать её, зарывшись носом в каштановые кудри. Любой бред. Всё что угодно. Лишь бы она просто была рядом с ним, а не с чёртовым Поттером.

Но все мысли и желания Драко разбились о скалы реальности. Потому что Грейнджер везде была с другим. И улыбалась Гарри совсем иначе, по-особенному. И Малфой искренне, всеми фибрами своей души завидовал проклятому гриффиндорцу — просто из-за того, что тот не был таким идиотом, каким оказался слизеринец.

Тяжёлый взгляд Драко прожигал дыру в спине Грейнджер, пока она шла в Большой зал под руку с Поттером. И лишь на секунду ему показалось, что девушка обернулась и одарила его понимающим взглядом и хитрой улыбкой.

Настал февраль, молчаливые гляделки с Грейнджер не прекращались, а ревность — именно это чувство он испытывал — усиливалась.

Стиснув зубы Малфой со злостью во взгляде наблюдал за тем, как мерзкие руки Поттера обнимали часть его души. Трогали прядь платиновых волос. Смотрели с нежностью в глазах. И Драко стало противно. Настолько сильно, что хотелось сорвать с себя кожу. Вырвать лёгкие и поставить новые, чтобы просто вдохнуть свежий воздух, не пропахший этой мерзостью и безразличием.

О да, Малфой осознал, что безразличие пахло. И оно имело чёртов запах лаванды.

— Дай угадаю, — шёпот Забини привлёк внимание Малфоя, и Драко вопросительно вскинул бровь. — Абсолютно омерзительно смотреть на то, как твоя душа обжимается с заклятым врагом? — не поднимая взгляда на обескураженного блондина, Блейз внимательно смотрел на Грейнджер через столы. — Хотя можешь и не отвечать, я видел, как ты смотрел на неё в течение этих трёх месяцев.

Драко сжал вилку. Нет, он знал, что многие заметили все его взгляды, которые он бросал на Грейнджер, но до этого момента никто не говорил ему об этом. Однако чего ещё Малфой мог ожидать от Забини? Порой прямота мулата ставила блондина в неловкое положение. Прямо как сейчас.

Драко раздражённо поджал губы и прищурился. Слова Блейза, казалось, попали в самое больное место. А болела у Малфоя душа, которая отчаянно тянулась к Грейнджер.

— Я и без тебя знаю, что я полнейший идиот, — Драко вновь перевёл взгляд на парочку гриффиндорцев и ощутил, как злость разгорается в нём с новой силой.

— Ты собираешься хоть что-то делать или так и будешь смотреть на то, как твоя истинная половинка будет обжиматься с другим?

— Да, собираюсь, — ответил он, а в голове набатом стучало другое:

Нет, я не знаю, что мне делать.

И Забини уловил эту интонацию. После стольких лет дружбы Блейз научился различать, когда Малфой лгал, а когда говорил правду. Мулат раздражённо вздохнул и возвёл глаза к потолку, попросив у Мерлина сил и нервов. Через секунду его большая ладонь дала подзатыльник Драко, который мгновенно вперил в парня яростный взгляд.

— Не смотри на меня так, словно я твой враг номер один. Подумаешь, прописал тебе заслуженный пендель. — Блейз с невозмутимым лицом откусил кусочек тоста с клубничным джемом. — Скажи мне, ты хоть раз пытался с ней заговорить после той ночи? — поймав отрицательный кивок друга, парень закатил глаза. — Тогда ответь мне, какого хера ты просто пялишься на то, как, блядь, твоя душа уходит от тебя, потому что ты ёбаный мудак?

И Малфою впору было обидеться и оскорбиться, но он понимал — Забини прав. Драко действительно ёбаный мудак и эгоист. Грейнджер имела полное право злиться и не прощать его. Но Малфой был бы не Малфоем, если бы не попытался сделать хоть что-то.

— Хорошо, допустим, ты прав, и я ёбаный мудак, но делать-то что?

— Поговорить, — бесстрастно проговорил Забини, доедая тост. — И не надо на меня так смотреть, Малфой. В отличие от тебя Грейнджер умеет разговаривать на человеческом языке, и у неё спокойный характер. Попытайся попросить прощения и засунь свою гордость себе в задницу. И, Драко, дай ей время. Не смей давить на неё.