Простые удовольствия. - Михаил Француз Страница 6

– Кларк! – возмутилась Лана. А потом рассмеялась и погрозила мне пальчиком.

***

глава 2

***

Флирт – одно из удовольствий жизни, которые не приедаются. Ценить мы, правда, начинаем его поздновато, так как удачный флирт, рано или поздно, приводит к сожительству, а там уже какой флирт?

Я люблю жизнь. И ценю её удовольствия. Так что флиртовал с Ланой до самых ворот конюшни. Да и там немного подзадержался, помогая задать корм лошадям, таская воду и перекладывая тюки с сеном.

До самого ухода девушки домой.

Распрощавшись с ней, побежал домой. Легкой, ненпаряжной трусцой побежал. Почему? Во-первых: сил всё так же через край. Во-вторых: бежать быстрее, чем идти. В-третьих: почему бы и нет? Кто мне запретит бегать среди полей?

Случай с Ланиным конём всё не выходил из головы. Я не понимал: как? Как я мог бежать так быстро? Более того, чувствовал, что можно бежать и быстрее. Намного быстрее… А это «намного», какое оно? «Намного» – это насколько? И как это проверить?

Хотя, глупый вопрос «как?». Естественно, просто бежать!

А я и так бегу… значит бежать быстрее. Быстрее и быстрее, пока не почувствую свой предел…

И ускорился. И продолжал ускоряться… но предела своего так и не почувствовал!!!

Я не понимаю! Не понимаю! Как такое возможно? Как?! Как можно бежать и вообще двигаться так быстро, что окружающий мир буквально застывает! Буквально! Да я весь штат за пару минут пробежал туда и обратно!!!!

– Что, Господи, происходит?!!! – от всей души взмолился я, прокричав вопрос в небо, стоя на том же мосту, с которого вчера прыгал за Лексом. При этом от избытка чувств сдавил ограждение так, что покорёжил его… пальцами! Металл! Сталь мялась в руках, словно тёплый пластилин!

Это окончательно меня добило. Мозг вырубился и потребовал перезагрузки.

Постепенно приходить в себя и воспринимать реальность я начал… не знаю, через сколько времени. Знаю только, что был всё на том же холме, что и утром, выполняя одну за другой формы Тайдзи.

Что ж, хорошее занятие. Оно всегда помогало мне успокоиться и очистить голову от лишних мыслей. Помогло и на этот раз. Правда, ушло на это больше четырёх часов.

Зато мир в душу вернулся. Значит, пора было и самому возвращаться. Домой.

Тихий семейный ужин. Действительно тихий: родители не произносили ни слова сверх необходимых бытовых фраз, вроде: «дорогая, передай, пожалуйста, соль» или «милый, тебе наложить ещё омлета?». Складывалось слегка гнетущее ощущение, что в моё отсутствие у них состоялся тяжёлый разговор, в котором они не смогли прийти к согласию, но и не поругались. А ещё, скорее всего, как было понятно по коротким взглядам и переглядываниям, в том разговоре я занимал не последнее место. Как бы даже не центральное.

После ужина я ушёл в «свой» амбар, так как спать не хотелось, а чем-то занять руки надо. Занять руки, чтобы не напрягать голову. Резьба по дереву в этом неплохо помогает.

Давно стемнело. Небо было всё в звёздах. Свет, однако я не включал. Почему-то и без него видел заготовку и нож прекрасно. Что ж, странностью больше, странностью меньше…

Подошёл отец.

– Сынок, я утром сказал, что нам стоит поговорить…

– Я тебя внимательно слушаю, отец, – кивнул ему, не отрываясь от работы. Из-под ножа и резцов потихоньку начинало вылупляться из дубового чурбачка красивое женское лицо. Очень похожее на лицо некой Ланы… по фамилии Лэнг. Что ж, наследие тела. Оно меня не напрягает. Я принял его. Принял чувства к девочке, как свои. Плохого в этом, пока по крайней мере, ничего не усматриваю. Испытывать влюблённость… приятно. Хоть это удовольствие и граничит с мазохистическим, но тот, кто был когда-то влюблён, не сможет со мной не согласиться.

– Ты ведь знаешь, что ты приёмный? Что мы с Мартой ненастоящие твои родители?

– Небиологические, – поправил я Джонатана. – «Не та Мать, кто родила, а та, что вырастила».

– Небиологические, – с улыбкой принял уточнение Джонатан. – Пожалуй, пришло время тебе узнать кое-что о биологических.

– Интересное начало, – хмыкнул я. – Интригующее. Продолжай.

– Вот это принадлежало им, – достал тряпку и развернул её Джонатан. На руке у него оказалась непонятная металлическая штуковина с непонятными символами на ней. Я отложил резец и взял штуковину в руки. Чем-то она напоминала внешний жёсткий диск для ноутбука. Так и напрашивалось мысль, что её надо в какой-то «слот» вставить.

– Что здесь написано? – поинтересовался я.

– Не знаю, – пожал плечами Джонатан. – Они были… не из этих мест.

– Вот как? – изогнул бровь я. – А откуда? – Джонатан замолчал и многозначительно посмотрел на кусочек неба, что был виден в окне.

– То есть ты сейчас прозрачно намекаешь на… звёзды? Другие планеты? – усмехнулся я, поддерживая шутку. – И на чердаке хранится мой космический корабль?

– Эм… не на чердаке, – со сложным выражением лица посмотрел на меня отец. – В подвале.

***

Джонатан сдёрнул пыльный брезент с чего-то напоминающего здоровенное металлическое яйцо, вваренное в неправильный ромб.

Мы были в том самом подвале, про который недавно говорил отец. И это был тот самый космический корабль. И он с… был!

Что-то спокойствие, возвращённое ценой четырёхчасовой «медитации в движении», снова «помахало мне ручкой».

– На этом ты и прилетел к нам. В тот день, когда на Смоллвиль обрушился метеоритный поток, – сказал Джонатан, внимательно глядя на меня в ожидании реакции на свои откровения.

– Он открывается? – уточнил я.

– Нет. Там сбоку углубление есть, подозреваю, что подо что-то типа ключа. Скорее всего, мы этот «ключ» потеряли, пока транспортировали корабль сюда… было не до аккуратности, сам понимаешь.

– Пожалуй, – задумчиво ответил я, поглаживая пальцами то самое шестигранное углубление. – Знаешь, бать, мне надо это всё «переварить», – придя к определённому решению, сказал я. – Пойду, пройдусь немного…

– Сынок? – обеспокоенно вскинулся Джонатан.

– Не беспокойся, глупостей совершать не буду. К утру вернусь. Телефон с собой. Но, проветрить голову мне определённо надо.

– Не хочешь поговорить?

– Хочу, – кивнул я. – И мы обязательно поговорим об этом. Но немного позже, когда ТАКИЕ новости немного улягутся в голове… А то сейчас у меня в ней одни междометья.

– Понимаю, – вздохнул и саркастически улыбнулся он. – Сам,