Елена Квашнина - Lai`a Gol Страница 66

От таких интонаций сдохнуть можно, сказал однажды капитан «Худа», восторженно слушая, как старший помощник, юная черноволосая землянка, холодно отчитывает его за появление на мостике спустя сутки после тяжёлого ранения.

Похоже на то…

— Ты ошибаешься, — сказал он, призывая к порядку серечный ритм, дыхание и мысли. — Я думаю, мы можем быть друзьями.

Он опустил аэрокар в условленной точке пустыни, где их должны были встретить, и вновь посмотрел на Лею, ожидая её ответа.

— Это вы ошибаетесь, — возразила Лея. — Друзьями мы с вами быть не сможем.

— Почему?

— Не спрашивайте меня об этом, — она независимо повела плечом и поправила локон, выпавший из причёски. — Вы теперь телепат… нормальный стопроцентный вулканец. Скоро вы, вероятно, женитесь… Да и вообще…

— Ты можешь сказать прямо, к чему ты клонишь? — Сорел почувствовал, что начинает сердиться.

— Это не имеет значения, — Лея отвернулась.

Сорелу очень захотелось удариться головой о стенку аэрокара, причём неоднократно — высечь искру гениальности, как любил повторять всё тот же неунывающий Стрекалов, однако он не стал этого делать. Машина старая, ещё развалится, чего доброго…

— Но как я могу понять тебя, если ты не хочешь даже говорить со мной?! — Сорел забылся и опустил руку на плечо девушки.

Она резко обернулась, яростно сверкнув глазами… и на него снова обрушился тот шквал чужих эмоций, в котором ему уже довелось побывать буквально на днях. Пожалуй, на этот раз он даже был близок к тому, чтобы понять, что может скрываться за этими её душевными метаниями, но уже в следующее мгновение его вышвырнули прочь из этого яркого мира, хотя и не так, как бедолагу Н'Кая на станции. Сорелу показалось, будто какая-то мощная сила подхватила его сознание, отделяя от Леиного, а затем мягко и нежно возвратила на полагающееся ему место. Более того, он готов был поклясться, что она помедлила перед тем, как сделать это!.. Два раза он был в её сознании… достаточно для того, чтобы понять — он хочет видеть его снова. Хотя бы для того, чтобы разобраться — что же, чёрт побери, там происходит?!

Лея сбросила его руку со своего плеча и холодно процедила сквозь зубы:

— Никогда больше не смейте этого делать! Ясно?..

Сорел покладисто кивнул. Какая ментальная волна!!! Она запросто могла оглушить меня, как того ромуланца, но почему-то не стала этого делать. И… жрецы наверняка захотят забрать её себе. Им будет плевать, что она не вулканка.

— Лея… — ему вдруг захотелось сказать что-нибудь ещё, что-нибудь важное, что-то такое, чтобы она поняла — он не враг ей, и ни за что не допустит подобного исхода, пусть даже ему в одиночку придётся выступить против всего Храма.

Но он не нашёл слов. А спустя секунду, когда он, наконец, открыл рот, она вздрогнула и прижала палец к губам.

— Тихо! Они идут.

— Мы должны отвернуться, — сказал Сорел.

Так они и поступили. Чьи-то руки одели им на глаза плотные тёмные повязки, после чего они, повинуясь чужим указаниям, сели в другой флайер, который плавно взмыл в воздух и полетел вперёд. В кабине царило гробовое молчание, и они, естественно, не посмели его нарушить. На ближайшие несколько дней они себе больше не принадлежали.

…Эван посмотрела на Леины часы. Уже сейчас было ясно — её цель лежит за горной грядой Л-лангон. Преодолеть подобное препятствие, полагаясь только на свои собственные силы, решился бы, наверное, только душевнобольной или Индиана Джонс. Поэтому Эван мысленно возблагодарила Джека Дэниелса, который научил Лею пилотировать флайер, а уж от Леи, само собой, этому научилась и она. Эван решила, что преодолеет на флайере горную цепь и большую часть пути, а дальше пойдёт пешком, чтобы не засекли из Храма. Аманда вооружила её картой местности, а также большим запасом воды и продовольствия — на тот случай, если что-то пойдёт не так, как они задумали. У Аманды было неспокойно на душе — то, что она делала, на Вулкане считалось преступлением и, случись что, перечеркнуло бы всё то, чем она жила в течение этих долгих лет. С другой стороны, она верила Эван, как самой себе, а это значило, что Лея действительно находилось в опасности.

Спустя три часа Эван опустила флайер неподалёку от того места, где оставил свой аэрокар Сорел. Она набросила на флайер кусок маскирующей сети, отрезанной от той, которую Лея тайно стащила с космодрома, чтобы было чем укрывать истребитель, найденный ею в пустыне; в результате чего летательный аппарат мгновенно приобрёл вид простой груды песка… во всяком случае, с воздуха его теперь уж точно не обнаружат. Замечательное изобретение.

Она в отчаянии окинула взглядом многие мили жестокой пустыни, над которой переливалось жаркое марево, искажающее реальность, взглянула на часы и сверилась с картой. Ничего. Она дойдёт. Должна дойти. Прошла же в своё время Лея трассу кахс-вана, а уж нынешняя Эван и годами постарше и экипирована получше. Вот только успеть бы дойти вовремя!..

Когда с них сняли повязки, они обнаружили, что находятся в небольшой комнате без мебели, вырубленной, судя по всему, прямо в скальной породе. На воздух она открывалась небольшим незастеклённым окном.

— За ночь мы превратимся в пару предметов обстановки, — кисло заметила Лея, присаживаясь на тонкий матрац, лежащий прямо на каменном полу. — Полагаю, наши статуи отлично украсят эту комнату… а то её дизайн меня несколько угнетает.

— О личном комфорте жрецы Колинара беспокоятся меньше всего, — пояснил Сорел.

— Это многое объясняет, — буркнула Лея. — Интересно, кто-нибудь соизволит с нами поговорить, или они считают, что на этом их миссия исчерпана?..

— Едва ли, — Сорел присел на другой матрац. — Просто мы не должны были знать, где находится это место, вот и всё. А общаться с нами они, безусловно, будут. Во всяком случае, Сарт общался. Конечно, есть уровень, обладатели которого никогда не станут общаться с землянами — они и с вулканцами-то общаться не станут, если честно — но наш случай попроще. Так что не беспокойся.

— Я не беспокоюсь, — сердито ответила Лея. — Просто пытаюсь понять.

— Скажи, как ты жила все эти годы? — спросил Сорел, выдержав паузу.

— Хорошо. В мире с собой и окружающими.

— Стало быть, я прилетел и всё испортил, так?

— Не слишком ли вы высокого о себе мнения, Сорел? — Лея подавила усмешку. — Для того чтобы поставить мою жизнь с ног на голову, одного вас явно недостаточно. Этим я, скорее, обязана некоему Н'Каю Тарду, а что до вас… скажем так, я просто не ожидала, что вы изменитесь столь радикально.

Это я-то изменился?!! Ну ничего себе, подумал Сорел и спросил:

— Изменился — как?

— В лучшую сторону, несомненно, — сказала она как взрослая и посмотрела на него оценивающим взглядом. — Это упрочит ваши позиции на Вулкане, и даст вам определённые гарантии в будущем. Но общаться со мной как прежде вы уже не сможете… да и не захотите.

— Лея, ты меня пугаешь, — прищурился Сорел. — С каких это пор ты стала рассуждать столь взвешенно и разумно?! Поверь, я всё тот же. А вот тебя я не узнаю. Какой йии тебя укусил?

— Да поймите же, вы теперь настоящий вулканец! — вспыхнула Лея. — Зачем вам моё общество?! Вы стали таким…

Сообразив, что вот-вот брякнет лишнее, Лея прикусила язык, покраснела и отвернулась.

— Я почти четыре года жил среди людей, не знающих меня так, как ты, — хмыкнул Сорел. — Приходилось держать марку.

— Вот и держите её себе дальше, — буркнула Лея и уставилась в окно.

— Почему-то с Сэлвом ты ведёшь себя совершенно иначе! — не удержался от ядовитого комментария Сорел.

— Сэлв мой друг и… откуда вам знать, как я веду себя с Сэлвом?!

— Имел скромное счастье наблюдать за вами все эти дни, — сказал вулканец, заранее приготовившись к какому-нибудь язвительному ответу.

Однако его постигло разочарование.

— Не лезьте в чужие дела, Сорел, — голосом, лишённым каких бы то ни было эмоций, посоветовала ему Лея. — И в чужие мысли тоже. Поймите меня правильно: я очень рада за вас; рада, что вы вновь обрели свой утраченный Дар… но именно поэтому вы уже и не можете быть прежним Сорелом. Не из-за того, что почти четыре года провели среди людей, которые — как вы образно выразились — не знают вас так, как я, нет. Именно из-за Дара. Уверена, вы ещё адаптируетесь к жизни среди своих. Я искренне надеюсь, что ваша жизнь будет долгой и счастливой.

— Мне не нравится, когда ты говоришь в подобном тоне, — нахмурился Сорел. — Звучит, словно прощание.

— Ерунда, вам показалось, — она потёрла рукой покрасневшие глаза. — Простите, но я хочу спать. Завтра наверняка будет тяжёлый день — во всяком случае у меня…

Она улеглась на своём матрасике и отвернулась к стене. Сорел подождал минут двадцать и укрыл её курткой, отчаянно надеясь, что она уже спит. Лея, конечно же, не спала, но спорить не стала — спустя час в комнате похолодает до такой степени, что от гордости останутся только жалкие воспоминания…