Александр Машошин - Наихудший сценарий Страница 8

— Да. Она так тебя любила, наша Рийо.

— Негодяя, приказавшего её казнить, я обезглавила вот этой рукой, — мрачно сообщила Осока.

— Слабое утешение для неё, — вздохнул я.

— Последние годы мы не общались практически.

— Думаю, ей, как и мне, было не сахар видеть тебя такой.

— Вот только не надо читать мне мораль! — вновь завелась она с пол-оборота. — У каждого свой путь, и каждый его выбирает. У неё были убеждения, но она предпочла не отстаивать их в Сенате, а слиться в тень, стать администратором захолустной пересадочной станции. А у меня убеждений вообще не было. После того, как меня предали и вышвырнули вон по первому же подозрению.

— Так ты от обиды на них выбрала Тёмную сторону? Или для разнообразия? Мол, не получилось с одной стороной, попробуем другую?

— Послушай, ты! Не знаю, как тебя звать…

— Алекс, — спокойно, в противовес её возбуждённому тону, подсказал я.

— Да, Алекс, так вот, ты меня начинаешь бесить!

— Хороший признак. Безразличие было бы хуже.

— Счас как двину! Тоже мне, нашлась "служба психического здоровья"! Тёмная сторона, Светлая… Оперируешь словами, будто всё об этом знаешь! Книжек умных начитался?? А я видела всё изнутри. Светлая сторона джедайского Совета, если хочешь знать, была сплошным лицемерием и борьбой за власть! Они в глаза тебе улыбались, а за пазухой держали камень. Один Кеноби был порядочный, да и тот не смел вякнуть поперёк. Чем такой Свет, лучше уж Тьма. Она, по крайней мере, честно признаёт: цель – могущество и власть, всё остальное – средства, и все они хороши для достижения.

— Ты сердишься, — всё так же мягко заметил я, — значит, ты неправа.

— Заткнись! Говоришь точь-в-точь как магистры! Всё это мы уже проходили, хватит! Ничего не чувствовать, не иметь собственных мыслей…

— Это у тебя не осталось ни одной собственной мысли, одни ситские догмы, — криво усмехнулся я. — Да, здорово тебе промыли мозги наставничек и его желтоглазый хозяин! Может, в качестве решающего аргумента возьмёшь меня за горло и задушишь так же, как Вейдер – мою сестру??

Никогда в прошлой жизни я не видел Осоку в такой ярости. Она только что не шипела сквозь сжатые губы, как разъярённая кошка. И тогда я достал из-за пазухи меч Айлы и включил его, приняв исходную стойку. Осока качнулась назад, в руках её в мгновение ока вспыхнули два рубиновых лезвия. Я знал, что шансов у меня нет. Один удар я ещё смогу отразить, в лучшем случае, два, и то лишь потому, что очень хорошо знаю её приёмы и предпочтения. А потом она меня убьёт. Если, конечно, я окажусь неправ…

Осока застыла в готовности защищаться или атаковать. Я не двигался тоже. И она не нанесла удара. Вместо этого попросила напряжённым голосом:

— Выключи.

Без возражений я нажал кнопку, изо всех сил стараясь, чтобы она не ощутила моих эмоций. Прав! Я оказался прав!

— Никогда больше так не делай, — сказала она, убирая на пояс свои мечи. — Что за дурь взбрела тебе в голову? Ты же не владеешь Силой, я могла тебя убить!

— Извини меня, пожалуйста, — опустив голову, произнёс я. — Я не придумал лучшего способа заставить тебя взять себя в руки.

— Ладно, проехали. Дай-ка.

Я протянул ей меч.

— Мне знакомо это оружие, — медленно произнесла Осока, осмотрев рукоять. — Откуда он у тебя?

— В Храме нашёл. Там же, где лежат все остальные.

— Надеюсь, ты понимаешь, что признался ещё в одном серьёзном правонарушении?

— Что ж, зачитай мне мои права, — развёл руками я.

— Идиот… — почти простонала она, воздевая глаза к небу. — Права – это когда в полиции. У арестованных нами прав не бывает. Как и будущего… чаще всего, — Осока неожиданно сунула меч обратно мне в руки: — На. Убери подальше, чтобы никто не видел. Знаешь хоть, кому он принадлежал?

— Одной очень красивой женщине из одного очень влиятельного клана. Возможно, мне не стоило его брать…

— Не стоило бы – не взял бы, — перебила она. — Раз взял, значит, теперь это твоё оружие и твоя ответственность. Кто учил тебя пользоваться им?

— Сейчас не скажу, — я покачал головой. — Как-нибудь в другой раз.

— Поразительное нахальство! За последние пять минут я собиралась тебя наказать, потом зарубить, потом арестовать… и не сделала ни того, ни другого, ни третьего. Почему, интересно знать?

— Возможно, пообщаться захотелось? Ну, просто, по-людски, а не в камере допросов, — я пожал плечами. — Для разнообразия. В конце концов, либо одно, либо другое, либо третье ты всегда успеешь.

— Возможно, возможно. Между прочим, из-за тебя я опаздываю на важную встречу.

— Ну, так иди, раз встреча важная. Скажи мне только, когда и где мы увидимся в следующий раз.

— С чего ты вообще взял, что увидимся?? — вспыхнула она.

— Не знаю. Что-то в Силе, наверное, — сделал я невинные глаза.

— Вот только не надо воображать, что тебе всё позволено только потому, что ты чей-то брат и был знаком с Чучи!

— Ну, уж точно не поэтому, — вздохнул я. — Просто ситуация у меня отчаянная. И терять мне нечего.

— Даже собственную жизнь?

— На планете, где я родился, однажды сказаны такие слова:

От боя до боя ни долго,Ни коротко, лишь бы не вспять.А что нам терять, кроме долга?Нам нечего больше терять.

И пусть на пространствах державыВесь фронт наш – незримая пядь.А что нам терять, кроме славы?Нам нечего больше терять.

Пилотки и волосы серы,Но выбилась белая прядь.А что нам терять, кроме веры?Нам нечего больше терять.

Звезда из некрашеной жестиВосходит над нами опять.А что нам терять, кроме чести?Нам нечего больше терять.

В короткую песню не верьте,Нам вечная песня под стать.Ведь что нам терять, кроме смерти?Нам нечего больше терять.[1]

— Мне незнаком этот диалект, — сказала, помолчав, Осока, — но общий смысл я поняла. Когда-то я была в точно таком же положении.

— Знаю. Так когда и где?

— Девять вечера по Сенатскому меридиану, клуб "Иноземец", знаешь, где это?

— Его, по-моему, вся Галактика знает.

— Отлично. И не вздумай опоздать, уйду тотчас же.

С этими словами она развернулась и отправилась по своим ситским делам.

— Эй, — окликнул я. — Да пребудет с тобой Сила.

Она не обернулась, только кивнула и подняла над плечом раскрытую ладонь. Лишь когда Осока скрылась за углом, я огляделся, пытаясь понять, где нахожусь. Раньше мне пару раз снилось, что я, будто бы, жил на Корусанте и неплохо ориентировался в Сенатском и соседних районах. Наяву, увы, это было не так. Ну-ка, где тут название улицы? На таких табличках, кроме собственно названия, всегда наносились координатные данные, цифрами и штрих-кодом. Отыскав указатель, не разрисованный любителями настенных росписей, я снова вызвал Падме.

— Ты, наконец, её потерял? — поинтересовалась кузина.

— Нет, почему? Поговорили, она пошла по своим делам.

— Та-ак… Давай-ка возвращайся на борт, расскажешь.

— Я, как раз, и собираюсь. Подсказывай. Нахожусь на нулевом подуровне, координаты… — я продиктовал цифры. — Как вернуться к линии "магнитки"?

— Не нужно никакой "магнитки". Я в полукилометре на север – северо-восток, нашла отличную прочную крышу. Иди в широтном направлении в плюс, скажу, где повернуть.

— Понял. Ты, значит, нас вела? А как?

— По базовым станциям комлинка, как же ещё? Некоторые наши коды доступа прекрасно работают и здесь, слава звёздам.

— Хакерша ты, а не королева. Зачем искать кого-то ещё, если ты сама всё умеешь?

Повернув на перекрёстке на север, я, наконец, отыскал нужный дом-монстр, поднялся на верхний этаж. Оставалось только вырезать мечом чердачный люк.

— И о чём же вы говорили? — спросила с порога Падме.

— О разном. Я толком не запомнил. Сначала я высказал, что думаю о ситах, потом она – о магистрах. Потом я угрожал ей мечом, а она мне арестом. Потом стихи ей прочёл…

— М-да-а…

— Да, а в конце напросился на свидание.

— Талант. Самородок! — Падме произнесла это таким тоном, как если бы сказала: "О, мсье знает толк в извращениях".

— У меня хорошая наследственность, сестра из простых школьниц в королевы выбилась, — парировал я. — Но это не главное, главное, я предположил и оказался прав! Тёмной стороной от неё и не пахнет. Представь, она на меня орала, казалось, разорвать готова была, а стоило обратиться к Силе – вдруг успокоилась! А ситы ведь, наоборот, используют негативные эмоции, верно?

— Верно. Сама имела возможность наблюдать, — печально кивнула она. Спросила: — Что собираешься делать дальше?