Poxy_proxy - Фанфик Tempus Colligendi Страница 8

Настроение как-то поднялось. Он даже не стал, как собирался, подвергать Пивза изощренному экзорцизму, ограничился предупреждением друзей и попыткой держаться поближе к стене. Собственно, с его-то отсутствием практики экзорцизм мог бы принести куда больше проблем, чем призрак с чувством юмора салемского студента. Пусть развлекается, талисман, Мерлином драный.

Кое-как высохнув и отвязавшись от набежавшего Колина Криви — пришлось клятвенно заверить мелкого восторженного поганца, что его братец непременно попадет в Гриффиндор — он был бы не против что-то уже съесть, чтоб быть в силах встретить предстоящую новость натуральным удивлением. Но нет, еды пока что не предвиделось. Лениво оглядывал он факультетские столы, пока первокурсники принимали то, что сейчас считали судьбой.

Само Распределение крайне мало его занимало: на самом деле, все это просто инструмент высвобождения злости человеческой. Найди своих, найди врагов — и ты на коне! В ведомствах, где в настоящих врагах недостатка не было — и прежде всего в Аврорате Гарри Поттера — факультетское деление просто игнорировалось, притом и на работе, и после нее. Вместо этого Гарри смотрел на уже давно рассевшихся.

Вон на подушках восседает Филеас Флитвик, когда-нибудь — Верховный Чародей Визенгамота, лучший, кто мог оказаться на этом посту — продукт самой блестящей политической комбинации Джорджа Уизли.

Вон, среди слизеринских девочек... кстати, что за блондиночки? Сестры? О, так вот какой была Астория в тринадцать лет. Ну что ж, у Малфоя есть время подготовиться... Так вот, среди слизеринских девочек о чем-то болтали Нотт и Забини. В том месте, из которого он ушел, Гарри когда-то поспорил с Роном, кто из них кого в конце концов сожрет ради лидерства над консерваторами. От своей ставки на Нотта Поттер и не думал отрекаться.

Снейп. Талантливый самоучка. В зельеварении это означает «самородок», в шпионаже — «неудачник». Вечная жертва обстоятельств, со всей своей смелостью — о которой Гарри когда-то говорил Альбусу — неколебимо стоящий на скале среди бурного моря, но никак не могущий оказаться на тепленьком пляжике. «Без него мы бы не победили — но так работать нельзя» — подумал Гарри, но все же расчувствовался. От мамы ему, похоже, осталось развитое чувство трагического. Ну и хорошо, всё память.

Новички все примеряли на себя шляпу. Стюарт Акерли, полевой криминалист и колдомедик, шагнул к Шляпе, дрожа от страха. Элеонора Брэнстоун, «новая Малкин», вышла в мантии на два размера больше. Многие, многие, многие будущие товарищи и... да, Грэм Притчард, восемь заказных убийств, два побега, милый круглоголовый мальчуган.

Ну что же, шляпа отмучилась, тарелки наполнились, Гарри заново открыл для себя хогвартский тыквенный пудинг, а Гермиона заново открыла для себя, что Хогвартс пользуется домовыми. Гарри, проведший двадцать лет с Кричером под боком, понимал ее еще меньше, чем когда-то.

Собственно, даже Гермиона его времени, всегда готовая взять под охрану целые магические народности в глухих уголках земли, себя сегодняшнюю просто осмеяла бы. Правда, не за причины — за методы. Когда держишь в руках экономику, притом достаточно регулируемую экономику, быстро понимаешь, что если голодаешь ты — ничего не меняется, но вот если благодаря тебе имеет шанс поголодать кто-то другой...

Так или иначе, на хобби разной степени идиотизма имеет право каждый — особенно в школьные годы. В конце концов, когда-то Гарри безропотно купил Джеймсу гитару, а потом весь день провозился с усилителями, экранируя сложное оборудование от магического фона. И в тот же вечер проклял себя, и не раз. Но не вслух, не вслух!

Обычные объявления едва успели смениться необычными, когда в зал, неся с собой дождь и стужу, явился Грозный Глаз Муди. Явился он в сундуке на плече Барти Крауча, но это пока что секретная информация.

Гарри теперь уже ясно видел, как неестественно ходит Барти на деревянной ноге, как то и дело утрачивает контроль над глазом — тот тут же начинал бешено вращаться вокруг своей оси. Не столько даже детские воспоминания об истинном Муди, нет — скорее привычка внимательно приглядываться к подозреваемым.

Сундук девятнадцатого века, голландский флотский. Замок начала двадцатого века, Германия, точнее не скажешь. Увы, Гарри не имел ни малейшего понятия, как вскрывать настолько пожилые вещи, но... в конце концов, у него есть целый год. А вот фляжка, если что, снимается с поясной петли в три движения.

Славно, славно, дорогой мой Барти, думал Гарри, глядя на уже отчасти привыкшего к своему новому телу человека — теперь он хорошо знал это ощущение. Ты здесь, дорогой Барти, и игра пошла. У тебя есть в ней только один итог. Хотя...

Некая мысль пришла к Гарри очень быстро, но тут же потухла — это будет начало лета, не ранее. Да и Дамблдор наконец-то закончил витийствовать.

— С превеликим удовольствием я сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников, — возгласил Дамблдор.

V. Ночные визиты

Гарри лежал в кровати и напряженно ждал. Вся мужская часть Гриффиндора уже тоненько похрапывала, только Дин жаловался своим снам на кривую подачу и продолбанный угловой. По идее, самого Гарри тоже как раз сейчас должны были бы посещать очень насыщенные сновидения, включающие в себя Чоу Чанг, кипенно-белые перины, розовые лепестки и почему-то квиддичную форму.

Но нет, на сей раз приходилось занимать мозг кое-чем более важным. «Занимать» тут очень удачное слово. Видите ли, проблема в том, что окклюменция — точная наука, а вот легилеменция — нет. Грубо говоря, это как сравнивать игру в подковки и в кости; одно — умение, другое — талант. Поэтому-то легилементов аврорат ищет и на собственные деньги учит с самой школы, а окклюменцией обязан овладеть каждый начиная со старшего по району.

При этом чем выше чин, тем изощренней курс. От блока — к «мягкой» защите, от сокрытия — к дезинформации.

Ночь за ночью, с самого пробуждения в Литтл-Уининге с раскалывающейся головой, Поттер именно это и готовил. Раз за разом прожить в голове кропотливо придуманные фантазии, прогонять их столько раз, что они станут воспоминаниями о самих себе.

Потом — несколько дней не вспоминать о них вообще, лишь иногда возвращаясь к самым ярким моментам, пока не сотрутся второстепенные детали, которые ты так долго измышлял. Это нормально и желательно. Теперь все это можно аккуратно разложить по бессчетным кладовкам собственного разума, щедро пересыпав жестокой головной болью.

Ну, это в случае Гарри, конечно, Кингсли как-то сказал, что предпочитает ожоги, Пикс навсегда запомнил единственную в жизни пулю со своим именем — а Лора Медли, шеф аврорской ведомственной бухгалтерии, в том разговоре только посмеялась и напомнила, что у нее трое детей.

Полтора месяца ночей с реальными и выдуманными кошмарами. Что же, Гарри был во всеоружии. «Ну, помогай Мерлин», — шепнул он, одевшись и уже заворачиваясь в мантию-невидимку.

«Шафрановый щербет» — зашипел он на горгулью немного погодя, и та его выбор в принципе одобрила. Гарри сторожко поднимался по винтовой лестнице, слушая воздух. Время уже позднее, мало ли кто может обнаружиться в кабинете Альбуса Дамблдора? От кающегося в очередных грехах Снейпа до исподволь негодующего Фаджа. Если что — придется стоять в уголке и делать вид, что ты — просто возмущение воздуха.

Но нет. Профессор, похоже, только что отставил в сторону Омут Памяти — «Нет, вот такой штуки надо беречься, как огня. Что-то сколько ни общался с ними, ох, не сокрытию воспоминаний они служили. Совсем даже наоборот!» — и теперь рассеяно почесывал уже вполне взрослого Фоукса под клювом.

— Профессор! — Гарри сбросил мантию и с удовлетворением отметил, что Дамблдор первым делом потянулся к палочке. Да, старость не препятствие, за себя можно не бояться. — Надо поговорить.

— Ах, Гарри... Ну что же, садись, — Дамблдор последний раз прошелся по ярким перьям феникса и указал Гарри на один из круглых столиков. — Печенье? Леденец?

— Не думаю, — покачал головой Гарри. — Вы получили мое письмо тогда?

— Разумеется, — директор кивнул, нахмурившись. — Твой шрам, Гарри, и эти твои головные боли — это лишь еще одно звено в крайне неприятных ржавых кандалах. Уже готовых, я так подозреваю, на ком-то защелкнуться.

Гарри изо всех сил старался не смотреть директору в глаза, поминутно смаргивая, глядя на Фоукса, опуская взгляд в пол. Главное — вовремя остановиться.

— Профессор Дамблдор, я, кажется, могу добавить пару звеньев. Вы, по крайней мере, поймете побольше моего.

— Случилось что-то еще? — старик казался действительно взволнованным. Да, сейчас пойдет информация, которой он в изначальной реальности не обладал, почитай, до июня.

— Нет-нет, не то чтобы что-то еще, — Гарри энергично замотал головой, — я просто писать не хотел. В общем, кроме боли в шраме я вижу сны. И сны эти касаются Волдеморта.