Космическая одиссея (СИ) - "Avadhuta" Страница 8

Было обходное решение, позволяющее решить проблему с хвостами другим способом. Каждый хвост был по сути «виртуальным накопителем» Бахиони. Её нельзя было из него извлечь, но можно было попытаться как-то трансформировать эту Бахионь, изменив сам хвост. У меня имелось ещё семь нормальных зародышей хвостов. Я мог «перекинуть» способности со сломанного хвоста на целый. Но для этого тоже требовалась Бахионь, хотя и в куда более скромных объёмах.

Определившись с новой целью, я решил организовать культ имени себя в ближайшем селении. Люди там, собственно, и так обожествляли меня, но мне нужна была не слава, а энергия. Для начала, я формализовал поклонение мне, придумав соответствующие ритуалы. На каждом из мероприятий я присутствовал лично, фокусируя направленное на меня внимание. Я чувствовал, как выделается Бахионь…, вот только до меня её не доходило ни капли. И это ужасно раздражало.

До самого окончания строительства корабля я бился над этой проблемой, но так ничего путного и не придумал. Единственный удачный эксперимент требовал поместить верующего в специальное устройство, вроде капсулы, научить его довольно сложным медитативным техникам, а потом ввести в состояние религиозного экстаза. И только тогда крохотная капля Бахиони достигала меня. Увы, этого было совершенно недостаточно. Я не мог погрузить всю планету в Матрицу, хоты бы потому, что у меня не было такой технологии. Всё что я мог — это контролировать одного верующего с помощью способностей симбионта.

Наконец, наступил день, когда я зашёл в рубку «Триумфа» и дал команду на взлёт. Это был ещё тестовый полёт, но в целом, корабль был готов. Слегка загудев, пирамида высотой в триста метров легко взмыла в небо. Зависнув на высоте в десять километров, я запустил диагностику оборудования. Не обнаружив особых проблем, я вывел корабль на орбиту, сделал несколько кругов вокруг планеты, а потом направился к месторождению наквадака, которое разрабатывал уже год. За это время я почти полностью срыл гору, организовав недалеко от неё обширные отвалы отработанных пород.

Хаттак завис над горой, а потом огромные куски породы начали отламываться от неё, взлетать ввысь и пропадать в днище моего корабля. Полностью заполнив трюм, я переключил корабль в режим переработки руды. Технологии Древних в этом отношении были крайне эффективными. Всего через час процесс завершился, и корабль отлетел в сторону, где «родил» огромную сферическую скалу, с грохотом обрушившуюся на землю.

Эта скала была следствием работы механизма Древних, рассчитанного на добычу в астероидном поясе. Вместо того, чтобы производить миллионы тонн мелкого космического мусора, корабль оставлял за собой аккуратные метеориты, не создающие угрозы космическим кораблям.

За сутки я полностью переработал всё месторождение, оставив карьер глубиной в несколько сот метров. Ещё пару часов ушло на то, чтобы заполнить этот карьер отработанной породой, взятой из отвалов. Закончив с этой задачей, я поставил корабль на прежнее место, после чего роботы занялись доводкой всех систем, а я сосредоточился на своих планах.

Для начала следовало учесть, что же я смог получить, использовав технологии Древних на хаттаке гуаудов. Корабль Древних, оборудование которого мне досталось, был грузовиком, предназначенным для перевозки руды. Это подразумевало отличную грузоподъёмность и хорошие щиты для защиты от метеоритов.

Гиперпривод тоже был не самым плохим, хотя по меркам Древних довольно медленным. Точнее, у него была огромная максимальная скорость, но для её достижения требовалось сравнительно много времени. В результате, полёт к соседней звезде и на другую сторону галактики требовали сравнимого количества времени. В целом, максимальная длительность перелёта не должна была превышать пары часов, что по меркам гуаудов было нереально быстро.

На этом все плюсы заканчивались. В компьютере не было ни одного чертежа оружия. Всё что у меня было — это две малые пушки гуаудов, установленные «на вершине» пирамиды. Этого было достаточно только чтобы отбиваться от истребителей или пугать дикарей на планетах.

Система телепортации экипажа изначально присутствовала, но до наших времён не дожила, а её чертежей не было. Тут мне пришлось довольствоваться транспортными кольцами гуаудов, которые тем не менее удалось улучшить. Теперь я мог телепортироваться в любую точку в радиусе десяти километров от корабля. Сначала туда перемещались кольца, а потом они стабилизировали телепортацию людей и груза. Но при желании можно было воспользоваться и штатным режимом работы, где корабль выступал только передающей или принимающей стороной.

Тел’так и алкеш я смог снабдить улучшенными щитами, но двигатели и оружие у них остались прежними.

Самым ценным на данный момент были мои запасы наквадака. Корабль был бесценным, а вот наквадак я мог продать. Вообще, термином наквадак у гуаудов назывался изотоп урана-234, который в этом мире являлся метастабильным. Этот изотоп легко поглощал тепловые нейтроны и делился на Торий и Гелий, но в обычном состоянии период полураспада у него был больше, чем у урана-238. Древние придумали хитрый реактор, который позволял расщеплять этот изотоп, получая на выходе свинец и магний — совершенно нерадиоактивные материалы. Вот только встречался этот изотоп крайне редко.

Срыв гору, объём которой соответствовал кубу со стороной шестьсот метров, я получил на выходе одиннадцать тысяч тонн наквадака. Могло показаться, что это много, но всё это количество умещалось в кубик со стороной в восемь с половиной метров. Для сравнения, чтобы долететь до планеты Апофиса, мне нужно было потратить десять тонн топлива. Если перевести двигатель в режим экономии, то расход сократится до одной тонны, но лететь я буду больше пяти дней. Вояж на другую сторону галактики обойдётся мне в двести тонн. То есть всего моего запаса хватало примерно на полсотни длинных прыжков.

Подсчитав количество кораблей в галактике, становилось понятно, что массовые межзвёздные перелёты были весьма накладными. А с учётом темпов добычи полезных ископаемых гуаудами, оказывалось, что военные действия требовали десятков, а то и сотен лет добычи топлива.

Когда я планировал добычу наквадака на этой планете, я просто не понимал, что значит пометка «базовая концентрация» в описании. В естественных условиях концентрация урана-234 в природном уране составляла всего 0.0057 %. Этого было слишком мало, чтобы добывать его в необходимых количествах с помощью примитивных технологий.

Спасали это положение месторождения наквадака, где его содержалось не тысячные доли процента, а больше половины от всего добываемого урана. В своё время их создали Древние, облучая вполне обычные урановые залежи. За такие месторождения и шли основные битвы между гуаудами, а использование на них рабского труда вполне окупалось. Ведь дробление и ручная сортировка руды позволяли сразу же получать концентрат, где содержание наквадака доходило до тридцати процентов по массе.

Я же смог извлечь запасы наквадака из естественного месторождения, где его концентрация была близка к нулю. Второе месторождение тут было таким же, но там была ещё более низкой концентрация самого урана. Так что даже со своими технологиями я не видел смысла в разработке этих залежей.

Сейчас я собирался наведаться в пояс астероидов и забить трюм наквадаком, разрабатывая радиоактивные астероиды. После этого я планировал наведаться на планету Системного Лорда Птаха. По воспоминаниям Апофиса, тот был одним из гуаудов, которые занимались строительством космических кораблей «на продажу». Координаты его планеты я нашёл в навигационном компьютере гуаудов. Там я собирался купить вооружение для корабля, припасы и… нового носителя для себя. Птах предлагал на продажу не только технику, но и специально выращенных людей, находящихся в идеальной физической форме. Правда, немногие пользовались этими услугами, опасаясь специально заложенных генетических дефектов или яда.

Увы, мои расчёты найти богатый ураном астероид оказались призрачной надеждой. Пришлось искать в базе данных планету, где присутствовали уже разведанные месторождения. Одна из таких планет, помеченная как бесперспективная, находилась в зоне влияния Баала. Добравшись до неё, я не обнаружил следов космических кораблей на орбите или поверхности планеты. После этого мне оставалось только найти подходящее месторождение и начать его разработку.