Magenta - Сексология с профессором Снейпом Страница 9

— Старший, конечно же, был счастливее. Он был послушным сыном, у него была чистая совесть, и он достойный человек, священник.

Профессор Снейп посмотрел на Гермиону с иронией.

— Еще какие будут предположения — спросил он.

— Младший был счастливее, — буркнул с места Рон. — У него и деньги, и всё такое. А старший монах ему завидовал.

Кто-то хихикнул.

— Замечательно, мистер Уизли. Вас послушать, так все монахи должны истекать желчью от зависти. Оба ответа неверны. Да, Поттер

— Они оба… были несчастны, сэр, — робко сказал Гарри.

— Вы угадали, Поттер, — задумчиво рассматривая юношу, сказал Снейп. — Можете сказать, почему

— Не знаю точно. Я так чувствую, — покраснел Гарри. — И младший брат… ему еще хуже было.

Снейп скривил губы.

— Научитесь аргументировать ваши ответы, мистер Поттер. Я не профессор Трелони и не любитель догадок и интуитивных предположений.

— Они не слушали свой внутренний голос, — тихо сказал Гарри. — Это было не то, чего они по-настоящему хотели.

— Да… мистер Поттер, вы правы, как ни странно. Добавлю, что старший слушал голос родителей и пытался заслужить их одобрение, подавив собственный голос, а младший решил действовать наперекор и делать все наоборот, осуждая родителей и бросая вызов брату, полностью игнорируя голос отца и матери. Родители — такие же люди и также могут заблуждаться, но никогда не стоит игнорировать те правила, по которым они строили свою жизнь, те духовные ценности, которые они передали вам. Существует здравый смысл, им и руководствуйтесь. Вы выбираете для себя, а не для родителей, не для братьев и сестер. То же самое происходит при выборе сексуального объекта. Выбирать невесту, только чтобы угодить вкусам собственной матери также бесперспективно, как выбирать девушку, которую ваша мать ненавидит всеми фибрами души.

— Но, профессор, если эту девушку любишь Какая разница, что мать ее ненавидит. Мне же с ней жить, а не матери, — вдруг возмущенно сказал Блейз Забини.

— В большинстве случаев у матери могут быть основания для ненависти, и она способна видеть то, чего не замечаете по неопытности вы. Может настать такой день, когда вам придется признать правоту матери. Это слишком абстрактный пример, мистер Забини, не делайте скоропалительных выводов. Беда юности в том, что она думает сердцем и гениталиями, а мозг, как всегда, пылится за ненадобностью, — Снейп почему-то бросил взгляд в сторону Поттера.

— Как бы много не вложили в вас родители, на сексуальные предпочтения большое влияние оказывает окружение сверстники, друзья, все те, кто является для вас авторитетом. Сексуальные предпочтения могут меняться в вашем возрасте, стоит сменить привычное окружение. И это нормально, — бесстрастно сказал профессор и опять посмотрел на Гарри.

— Так что, встречался вроде с девушкой, а потом передумал и нашел себе парня — насмешливо сказал Гойл.

— Мистер Гойл, слово «передумал» от слова «думать», и если вы думали о парнях, встречаясь с девушкой, то удивляться будет нечему.

— Да я не про себя, — Гойл обернулся на захихикавших однокурсников.

— И я не про вас, — пожал плечами Снейп. — Вы что-то хотели, мистер Малфой

Драко облизал пересохшие губы.

— Профессор, как вы относитесь к сексуальным меньшинствам

Снейп сложил руки на груди и устремил на Драко настороженный взгляд

— А кто, по-вашему, меньшинства Вы их пересчитывали И вообще что за постановка вопроса, мистер Малфой Каждый человек — прежде всего человек, независимо от своих сексуальных предпочтений. Точно так же можете меня спросить, как я отношусь к тем, кто ест на завтрак овсянку. Осуждаю ли я тех, кто ее ест Нет, мистер Малфой, не осуждаю.

— Профессор Снейп, но ведь это не одно и то же, — возразила Гермиона. — У гомосексуалистов нет детей, а кто ест овсянку… Короче, причем тут овсянка Министерство Магии настояло на изучении Сексологии с целью повысить рождаемость, так написано в учебнике Ло…

— Мисс Грейнджер, вы всегда будете согласовывать свою частную жизнь с Министерством — насмешливо спросил Снейп. — Тогда я желаю вам удачи, мисс. — Он подошел к своему столу и взял стопку проверенных заданий.

— Ваши работы, — сказал профессор.

Заклинание подняло пергаменты в воздух и мягко опустило на столы.

— Вы свободны.

Драко Малфой вдруг вскочил.

— Профессор Снейп, пожалуйста, последний вопрос. Гомосексуалисты… им хуже жить, чем другим

Профессор помедлил с ответом. Он неотрывно смотрел на Гарри, разворачивающего свой пергамент, исполосованный красными чернилами.

— Да, мистер Малфой. Им сложнее. Им надо защищать свое чувство от грязных насмешек ханжей и глупцов. Только сильное чувство может противостоять осуждению и отторжению мира. За непохожесть на других приходится дорого платить. Но если такое чувство не сломается и выживет — оно дороже всех сокровищ Гринготтса.

Профессор Снейп быстро шел по коридору.

— Профессор — услышал он и обернулся. Голос принадлежал одному из четырех мужчин на картине, изображающей игроков в карты за зеленым столом.

— А вам чего — нахмурился Снейп.

— Да скучно нам. Вы, как сексолог, знаете, как вредно половое воздержание Нас четверо, рядом картина с фруктами, а за ними — портрет Полной Дамы… Профессор, поменяйте Даму и фрукты, будьте так любезны.

— Она может и Полная, но не дура! — буркнул Снейп. — Глядите, ваши оппоненты подсматривают свои карты, пока вы…

— Мерлиновы яйца! Сдаем по новой!

— Спасибо, профессор, — благодарно прошелестел голос Полной Дамы.

Профессор Снейп подошел к двери своей комнаты. На стене рядом с дверью криво, но вполне узнаваемо, была изображена тарелка с кашей. Чтобы содержимое тарелки не вызывало сомнений, рядом была подпись «Овсянка».

Гарри сжал пальцами ноющие виски. На Трансфигурацию он не пошел. Он лег на кровать в своей комнате и в который раз развернул исчерканное пером Снейпа сочинение. В голову лезли дурацкие мысли. Что, если он ошибся Что, если профессор просто не заметил это слово Но тогда не проще было бы перечеркнуть всю работу Нет, Снейп очень внимательный, он ничего не пропустил. Он дает ему шанс. Он дает им обоим шанс!

Хроноворот. Зачем Что может дать Хроноворот, если нельзя им воспользоваться надолго! И для чего воспользоваться, что можно изменить Свою сексуальную ориентацию Хроноворот не меняет то, чему предназначено случиться, думал Гарри. Хроноворот возвращает в прошлое, а зеркальное заклинание, переносящее в будущее, возможно только с разрешения Министерства.

Плевать на всё. Хроноворот Он достанет его. Ради профессора он еще и не то достанет. Сегодня же.

Он узнал этот звук мгновенно. Так стучат сапоги авроров, подумал он. Он успел спрятать письмо Гарри, которое перечитывал уже десятый раз. Через секунду дверь была выбита мощным заклинанием.

— Профессор Северус Снейп, вы арестованы за подрыв авторитета властей и пропаганду гомосексуализма в учебном заведении, — лицо аврора с пустыми выпуклыми глазами не выражало никаких эмоций.

Едва не подпрыгивая, из-за широких плеч троих авроров выглядывала приторно улыбающаяся заместитель министра Долорес Амбридж. Позади стоял взволнованный директор Дамблдор, делая Снейпу странные знаки глазами.

— Это чушь, — спокойно сказал Снейп. — Я ничего не пропагандировал и авторитет Министерства не подрывал. Мне некогда такими вещами заниматься, господа.

— Это вы расскажете Визенгамоту, профессор, — елейным голосом проворковала Амбридж. — Продолжайте, Уоррен, — подбодрила она аврора.

Снейп насмешливо посмотрел на Уоррена. Он узнал в нем своего бывшего ученика.

— Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в Визенгамоте. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам Визенгамотом. Вы имеете право на одну сову. Вам ясны ваши права — скучным голосом сказал Уоррен.

— Куда уж ясней, — мрачно сказал Снейп.

Зал номер десять заседаний Визенгамота был мрачен, как глухой колодец.

Перешептывание членов судебной коллегии создавало странный гул, отдаваясь эхом в каменных сводах зала и навевая тревогу на немногих участников процесса и свидетелей, которые присутствовали на закрытом заседании. На предварительное слушание было допущено лишь несколько человек, которые, по мнению Министерства, не могли существенно повлиять на исход дела.

— Попрошу всех встать, — разнесся по залу усиленный мрачным подземным эхом голос судьи Фаджа.

Гарри и не думал садиться. Он стоял под мантией-невидимкой, дрожа от негодования. Он ловил каждое произнесенное слово и каждый брошенный взгляд. Долорес Амбридж, сидящая в первых рядах, несколько раз оборачивалась, словно чувствуя спиной ненависть юноши.

Профессор Снейп стоял посреди зала. Судья кивнул, позволяя всем сесть. Место для подсудимого, представляющее собой кресло с цепями, освещалось слепящим магическим фонарем, и профессор щурился от непривычного света, который казался особенно ярким после полумрака камеры следственного изолятора.