Наталья Аверкиева - Три лика пламени Страница 9

— Разве есть более высокое предназначение для любого самоцвета, чем украшать голову самого Владыки Мира? — Голос Королевы разом утратил часть своего очарования.

— Простите за дерзость, Ваше Величество, — в горле мгновенно пересохло, — но свет трех Стихий — не для сокровищниц или даже корон Повелителей Арды, а для всех живущих в Валиноре, как свет солнца или луны, или сотворенных вами, о, Владычица, звезд небесных.

— Скажи, Фэйниель, не принимал ли Ступающий-во-Тьме участия в твоем труде? — Нахмурилась вдруг Вэридэ. А! Вот и лазейка!

— Принимал, Высокая. Более того, он спас мне жизнь, когда я, неосторожно растратив силы, уже близка была к порогу Обители Умерших. — Оставите камни и меня в покое или будете настаивать?

— Что ж, ты сотворила светоносные камни, тебе и решать их судьбу. Но предрекаю я, что Сильмариллов никогда не смогут коснуться нечистые руки, и никакой силе в Арде так просто не уничтожить их. — Прозвучал глубокий голос Короля.

Высочайшая аудиенция явно подошла к концу. Ну и слава Эру, за пол часа в блистающих залах я утомилась больше, чем за подобный же срок полноценной работы в кузнице. Интересно, обратная дорога опять по воздуху?

— Будущее ведомо лишь Единому, Владыка. Благодарю вас, о, Повелители Арды, за милость вашу. — Король и Королева благосклонно кивнули, взмахом руки отпуская меня.

Эонвэ терпеливо выжидал за дверьми. На сей раз, майяр без затей проводил меня до небольших Врат Переноса, ведущих в Валмар. Что ж, оттуда недалеко до жилища Аллана.

В скромном (сравнивая с Ильмарином) доме Кователя светские беседы не жаловали. Едва лишь моя мрачная фигура возникла на пороге, как трое айнуров, не сговариваясь, засуетились над «дохлятиной» (наставник тоже бывает изрядной язвой). После ледяного совершенства и изысканного высокомерия царствующей четы, явно встревоженные и одетые по-домашнему, Алдор и Аллан с женой казались самыми близкими и понятными существами в Арде. Кементари, возмущенно покачав головой, подала мне кружку с мирувором, в которую я немедленно вцепилась, жадно глотнув бодрящей янтарной жидкости.

— Может, присядешь?

— Спасибо, я постою.

— Придворный этикет не выходит из головы? — Тепло улыбнулась Ивэйн. — Сейчас-то ты дома.

— Не в этом дело, — отмахнулась я, прихлебывая целебный напиток, — просто у меня после милого путешествия в Небесный Чертог болит все, что может болеть, особенно те части тела, о которых в приличном обществе упоминать не принято.

Три пары таких несхожих глаз — серые, зеленовато-карие и черные — сверкнули общим гневом.

— Если кто-нибудь вам особенно неприятен, и вы горите желанием испортить ему жизнь, рекомендую воздушные прогулки на орлах. Свежий воздух, незабываемый вид сверху и непередаваемые ощущения… снизу. Я решительно отказываюсь понимать менестрелей, превозносящих «радость полета». — Буркнула я.

— Расскажи лучше о приеме. — Аллан покосился в сторону маячившей на столе шкатулки.

— Да уж расскажу. Итак, коротко о приеме — брр.

— А почему… разве они… э… — Кователь смущенно замолк, не решаясь произнести вслух нелицеприятные для гордых Властителей Мира догадки.

— Именно. Вдобавок, Королеве взбрело на ум поинтересоваться, не участвовал ли в создании камешков некий неблагонадежный элемент. — По доброй традиции черная бровь «элемента» поползла вверх. Тебе ли удивляться?

— Ты сказала им?

Я виновато посмотрела на Алдора, но Ступающий-во-Тьме и не думал распекать меня за излишнюю откровенность с его старинными недругами. Он расхохотался — так беззаботно и искренне, что Аллан, не удержавшись, хрюкнул в бороду. Смахнув непроизвольно выступившие слезы, Алдор присел на обитый бархатом подлокотник моего кресла.

— …? — Я-то поняла, а вот Ивэйн и наставник, боюсь, не очень.

— Иви, не смотри с такой укоризной, мое душевное здоровье пока еще в норме. Поясняю — любящие родственники усмотрели в камешках мою попытку выслужиться… или, наоборот, очередную каверзу. Этакая подсадная утка. Прошу прощения, Фэйниель… — Айнур мягко коснулся моего плеча.

— Было б за что… С дерьмом, да простят меня гостеприимные хозяева Ильмарина, смешать куда как просто, особенно заведомо слабейшего. Признаться честно, я горько сожалею, что ввязалась тогда в спор. И разбить камни от беды подальше уже поздно: разобиженный Король наложил на них чрезвычайно интересное заклятие: «Не коснуться нечистым рукам и не уничтожить никому в мире». — Передразнила я Манавидана. — Так что, о, Великие, если кто из вас забыл вымыть руки, трогать мое несравненное творение не советую. Да и сама теперь поостерегусь.

— Посмотрим, посмотрим… Иви, Лан, не стойте столбом, присоединяйтесь, любопытно же, что мой братишка припас для нечистых на лапу любителей драгоценностей. — Алдор жестом перенес со стола шкатулку. Мне отчетливо поплохело: в богатое воображение Повелителя Ветров верилось безоговорочно.

— Алдор! — Я попыталась выхватить ларец, не желая испытывать на друге причуды высочайшей мысли.

— Не волнуйся, щупать я их не стану даже в порядке эксперимента. Не то чтобы страшно, но к рукам я за пару тысяч лет жизни успел привязаться. — Айнур высвободил шкатулку из моих цепких лапок и осторожно приоткрыл ее — в темных глазах отразились голубоватые огоньки. — Лан, стой!..

— …!!! — Не столь осмотрительный Аллан с чувством выругался. — Выходит, мы все — нечисты на руку? Ай, спасибо, Ваше Величество, уважили…

Дальнейшее я просто не поняла ввиду недостаточных познаний в Тайной Речи. Алдор презрительно кривил губы, сосредоточенно колдуя над пострадавшей рукой друга. Счесть Владыку Тьмы безобидным и раскаявшимся в этот момент мог лишь полный дурак: так явственно мелькали в прищуренных глазах искры огня — уже не холодноватого отблеска Сильмариллов, а столь подробно описанного в сказаниях Пламени Глубин.

— Поспешишь — всех вокруг насмешишь… Ох, и не ценишь, ты, дружище, народную мудрость. Или, к примеру, молчание — золото. — Назидательно бросил Отступник Аллану, цвет лица которого постепенно перетекал из загорелого в багровый. — Стоит ли так разоряться? Дану на вершине Таникветила от этого ни жарко, ни холодно.

— И ты туда же! — Возмущенно рыкнул Кователь, вырывая из ладоней Алдора уже зажившую руку.

— Хватит! — Сурово вмешалась Ивэйн. — Один распетушился почем зря, у второго — воспаление вредности. А я потом диву даюсь, у кого это эльфы словарный запас перенимают! — Я прикусила губу, сдерживая смешок. Да, пополняю. Да, у этих двоих. Ох уж эта наша врожденная нолдорская тяга к знаниям…

— Вы как знаете, а я — отдыхать.

— Я провожу. — Алдор немедленно оторвался от подлокотника.

Ценю вашу любезность, Высокий. После незабываемых впечатлений утра не хватало лишь заплутать в знакомом с детства коридоре. Или он вознамерился меня отнести? Было бы недурно…

— Даже не мечтай. Ножками, Фэйниель, ножками.

— Изверг!

— Не стоит благодарности… — Алдор с очаровательной улыбкой толкнул дверь комнаты, отведенной мне еще лет двести назад.

— …И чем ты собираешься заняться? — Айнур присел на кровать. Зарывшись лицом в подушку, я слышала только его голос да ощущала прикосновения перебирающих мои волосы пальцев. Одна прядь, другая, третья… Вот также, в далеком-далеком прошлом, гладил меня по голове отец, рассказывая на ночь истории о таинственном и недоступном Среднеземье. Нормальные дети почему-то предпочитали колыбельные.

— В ближайшие два-три часа — крепким здоровым сном.

— Спина все еще болит?

— Если б только спина… Думаешь, организм орлов приспособлен для переноски грузов?

— Зато, какова честь…

— Объясни это моему… безвинно пострадавшей части тела! Вас, сиятельных и могучих, такие мелочи, как синяки, растяжение и просто боль, не касаются, особенно Короля, Илуватар его за ногу! — Прошипела я. — У вас даже не низменное hroa, а fana[39], так, оболочка для пущего единения с миром.

— Больше слушай ваниаров и мою родню. Hroa, fana… Насочиняют чуши, а потом и самим не верится, что дело обстоит как-то иначе. — В голосе Алдора скользнула насмешка. — А помочь твоей спине и… прочему можно и без капли Силы. — Теплая и вполне материальная рука отвела в сторону волосы и пробежала чуткими пальцами по саднящей шее.

— Ты что задумал? — Забеспокоилась я, с трудом поворачивая чугунно-тяжелую голову. — Наставник тоже временами изволит шутить, что секира — вернейшее средство от головной боли… и дури. Хотя в моем случае, боюсь, не помогут и Палаты Мертвых.

— Да уж… окажись ты в Залах — и за установленный от начала времен порядок я не ручаюсь. Сперва разбегутся все души, а за ними Тарви[40] с супругой и свитой.

Когда Алдор закатал мою рубашку почти до лопаток, я попыталась, было, что-то протестующе вякнуть. Увы… Спорить с вошедшим во вкус айнуром — все равно, что выяснять отношения со стихийным бедствием!