Плохая концовка - Сергей Александрович Малышонок Страница 9

Короче говоря, природу нашей связи я совершенно не понимал, хоть и уже начал подозревать, что девочка является потенциальным магом — слишком уж явно усилия для внесения изменений в её сны отличались от тех, которые требовались у других смертных. В абсолютных значениях эта величина была ничтожной, в сравнительных… это было как сравнивать усилия, нужные для поднятия тетради и почтенного фолианта в окованной обложке: и то, и другое сделать способен почти любой, и для этого нет нужды быть двухметровым накачанным рыцарем, но, даже будучи таким рыцарем, ты ни за что не спутаешь тетрадь с фолиантом по их весу, вот и здесь разница была столь же очевидна.

Что же касается самих снов, то с ними тоже было не всё ясно. У этой девочки я мог попасть в любой сон, даже когда он не имел ничего общего с воплощением желаний и страстей. Так, ей регулярно снилось, как она стирает одежду, моет пол, нарезает от полена щепочки для розжига очага и иными способами помогает по хозяйству, просто переживая во сне обычные мирские будни без каких-то стремлений и мечтаний. Такие сны ничего мне не приносили, и непонятно, как я туда вообще попадал, ибо даже игр со сверстниками в них почти не случалось, как не случалось и радости от воплощения каких-то пожеланий.

Совсем другая картина была со снами иных разумных, там меня притягивало (хотя вернее будет сказать — предлагало струнки связи для прохода) исключительно в грёзы, полные пожеланий или тоски о несбывшемся. И тут варианты разнились кардинально: от старого рыбака, страдающего у прохудившейся лодки, с простым и мирным желанием, чтобы та стала вновь новой и крепкой, до стражника в замке какого-то банна, истекающего страстью изнасиловать дочку своего господина.

И эффекты от исполнения желаний тоже были разные. Прежде всего, такое исполнение наполняло мой резерв «внутренней маны», но наполняло по-разному — одни желания ощущались лёгким перекусом, как будто проглотил кусок яблока с парой капель лириумного зелья, другие же были настоящим пиршеством, словно я уплетаю жареного кабана в таверне, запивая это целыми гроздьями флаконов синего настоя. И не всегда было понятно, почему так происходит. Например, рыбак, которому я воплотил крепкую лодку, дал мне раза в три больше энергии, чем стражник, который набросился на фантом отбивающейся благородной девицы.

Возможно, дело было в том, что не я воплотил этот фантом, а сам сценарий сна работал на исполнение сокровенного желания человека, но ведь природа демона Желаний такова, что как раз подобные низменные и подлые мотивы должны давать больший полезный эффект. Я же был не духом, а демоном, то есть сущностью, питающейся негативными эмоциями, подлое и грязное предательство доверяющих тебе людей ради своей страсти должно давать мне на порядок больше, чем светлая радость от обретения орудия честного труда.

Казалось бы, ответ понятен — я просто уникален, и всё у меня наоборот, но нет. Сон, где слуга травил своих хозяев, наслаждаясь тем, что перед этим выжил с кухни верного им повара, подбросив в его вещи украденную у них же вещь, дал мне действительно на целый порядок больше, чем рыбак с его лодкой. И всё отличие от прошлой ситуации со стражником было лишь в том, что слуга являлся эльфом, а сон успел штрихами показать, как эти самые хозяева считают эльфов низшими созданиями.

Но и новый вывод, что всё дело в моём происхождении и пережитом отношении общества, не выдержал встречи с реальностью, так как очередной сон, где новый эльф избивал в переулке богато одетую горожанку, минуту назад презрительно поморщившуюся при взгляде на него, не дал мне почти ничего, а смотреть на это было настолько противно, что я не удержался и превратил сон в кошмар, когда «на крики и стоны женщины» прибежали фантомы людей и набросились на хозяина сна, измордовав того в кашу. Подобное вмешательство потребовало внутренней маны чуть больше, чем на заклинание парализации, а также применения демонической Воли, но было не жалко. Тем более что мой и так немаленький резерв после смерти заметно вырос, и, несмотря на все полученные из снов смертных порции энергии, я пока ни разу не чувствовал его наполнения.

Тем не менее загадка с принципом, по которому определялся объём энергии, приносимый выполнением желания во сне, оставалась неразгаданной. На первый взгляд, не было никакой связи даже между тем, выполняю ли желание сновидца я или же его выполняет сам сценарий сна, за ходом которого я просто наблюдаю. Единственным однозначным критерием было то, что желание должно быть выполнено, а я должен при этом присутствовать, но на этом всё.

Впрочем, вот чего-чего, а свободного времени у меня было навалом. Свободного времени и методик анализа, что преподавались всем магам Круга. Важное же дело отвлекло от бесплодных попыток найти путь в нормальное пространство Тени, да и пребывание в людских снах снимало зуд от давящей тишины и недостаточности окружающего мира. Итак, первое, что требуется, — это сбор статистики на контрольной группе… Уже с этим пунктом возникли некоторые трудности — попадать во сны одного и того же разумного у меня получалось только с той эльфийской девочкой, остальные — совершенно произвольно и бессистемно.

Я не уставал, не нуждался в пище и выпадении из жизни на несколько часов, меня ничто не отвлекало, а окружающий ландшафт совершенно не менялся, сколько бы дней, недель и месяцев ни проходило. Единственной связью с реальностью, не позволяющей окончательно потеряться, были сны белокурой малышки из Денерима, приносящие мне ощущение связи с физическим телом с чёткой периодичностью наступления ночи в материальном мире. Идеальное положение, чтобы разобраться в себе и настроиться на работу, даже если та, на первый взгляд, совершенно бесполезна и ничего не даёт. Количество же упражнений со временем переходит в качество навыка, так и я через энное количество попыток всё-таки смог улавливать «оттенки зова», назовём это так, или, если иначе, «запах знакомой личности», и идти во сны не совсем уж наобум.

Очень помогло то, что теперь я физически не способен был что-то забыть. В том смысле, что