Кен Фоллетт - Место под названием «Свобода» Страница 10

– Вот, – сказал сэр Джордж. – Это и есть твой подарок к совершеннолетию.

Во дворе перед домом конюх держал под уздцы самого красивого коня, какого Джей когда-либо видел в жизни. Белого жеребца лет двух от роду с изысканными чертами чистокровного арабского скакуна. Появившаяся внезапно перед ним толпа людей заставила его занервничать, и он инстинктивно подался в сторону, но конюх натянул поводья и принудил коня к неподвижности. В его глазах отражалась неистовость норова, и Джей сразу понял, что он способен скакать быстрее ветра.

От восхищения Джей совершенно забылся, но голос матери рассек его мысли подобием острого ножа.

– И это все? – спросила она.

Отец отозвался:

– Что ты имеешь в виду, Алисия? Надеюсь, ты не проявишь неблагодарности…

– И это все? – повторила она, и Джей увидел, как ее лицо исказила гримаса гнева.

– Да, это все, – подтвердил он.

До Джея до сих пор не дошло, что этот подарок он получил взамен плантации на Барбадосе. Он непонимающе смотрел на родителей, постепенно осознавая смысл происходящего. Им овладела такая глубокая горечь, что он не сразу обрел дар речи.

За него продолжала говорить мать. Никогда прежде не видел он ее настолько разъяренной.

– Но он же твой сын! – воскликнула она визгливым от злости голосом. – Ему исполнился двадцать один год. Он должен получить часть наследства, чтобы вести достойную жизнь… А все, что ты ему даришь, – это всего лишь конь?

Гости наблюдали за ними, заинтригованные и испуганные в одно и то же время.

Сэр Джордж побагровел.

– Мне вообще никто ничего не подарил к моему совершеннолетию! – сказал он сердито. – Я не унаследовал даже пары поношенных башмаков…

– О, во имя всего святого, оставь свои лицемерные речи, – процедила она презрительно. – Мы все вдоволь наслушались душещипательных историй о том, как твой отец умер, когда тебе было всего четырнадцать лет, и ты вынужден был работать на мельнице, чтобы содержать сестер… Но разве это причина повергать в бедность собственного сына?

– Бедность? – Он развел руки в стороны, как бы указывая на замок, на земли вокруг него и на ту жизнь, какую можно было здесь вести. – О какой бедности ты толкуешь?

– Но он нуждается в независимых источниках существования. Бога ради, передай ему в дар плантацию на Барбадосе.

– Это моя собственность! – поспешил заявить Роберт.

Джей почувствовал, что охвативший его паралич миновал, и к нему вернулся голос.

– Той плантацией никогда по-настоящему никто не управлял, – сказал он. – Я рассчитывал, что стану командовать там, как командуют полком, заставлю ниггеров работать усерднее и так далее, чтобы сделать ее более прибыльной.

– Ты действительно считаешь себя способным на это? – спросил отец.

У Джея даже сердце зашлось: возможно, отец еще передумает.

– Да, я так считаю! – пылко ответил он.

– А я не разделяю твоего мнения, – резко сказал его отец.

Джей почувствовал, словно его с силой ударили ниже пояса.

– Я не верю, что ты имеешь хотя бы малейшее понятие о том, как управлять плантацией или любым другим предприятием, – с зубовным скрежетом произнес сэр Джордж. – По моему мнению, тебе лучше оставаться в армии, где тебе всегда подскажут, что нужно делать.

Джей был совершенно ошеломлен. Он снова посмотрел на роскошного белого скакуна.

– Я никогда не сяду в седло этого коня, – сказал он. – Уведите его прочь.

Алисия обратилась к сэру Джорджу:

– Роберт получает от тебя замок, угольные шахты, корабли и все остальное. Неужели так необходимо передавать ему и плантацию тоже?

– Он – мой старший сын.

– Да, Джей младше, но он не ничтожество. Почему же все должно достаться одному Роберту?

– Во имя его матери, – ответил сэр Джордж.

Алисия буквально прожигала сэра Джорджа взглядом, и Джей понял, до какой степени она его ненавидела. «И я тоже, – подумал он. – Я тоже ненавижу своего отца».

– Так будь ты проклят! – провозгласила она, и гости дружно охнули в шоке от ее слов. – Гореть тебе в адском пламени!

Алисия повернулась и вошла в двери замка.

Глава пятая

Близнецы Макэш обитали в доме, где была всего одна комната размером в пятнадцать квадратных футов с очагом у одной стены и двумя занавешенными альковами для кроватей у другой. Дверь выходила на вечно покрытую грязью тропу, спускавшуюся от шахты вдоль склона холма в низину долины, где вливалась в дорогу, ведшую в сторону церкви, замка и внешнего мира в целом. Источником воды служил горный ручей, протекавший позади выстроенных в ряд домов.

На всем обратном пути Мак мучительно обдумывал все, что произошло в церкви, но ничего не говорил, а Эстер хватало такта не задавать ему пока никаких вопросов. Утром перед уходом в церковь они успели сварить кусок бекона, и по возвращении его аромат пропитал всю комнату, вызвав у Мака здоровое чувство голода и слегка подняв ему настроение. Эстер накрошила в кастрюлю с мясом капусты, пока Мак ходил через дорогу в заведение миссис Уейгел за кувшином эля. Оба поели с огромным аппетитом, отличавшим людей, привычных к физическому труду. После того как с едой и питьем было покончено, Эстер сыто отрыгнула и спросила:

– Что ты теперь будешь делать?

Мак вздохнул. Теперь, когда вопрос был задан прямо, он понимал, что на него существует только один ответ.

– Мне нужно уехать отсюда. Я не могу оставаться здесь после всего случившегося. Гордость не позволит. Я превращусь в постоянное напоминание для каждого молодого человека в долине, что Джеймиссонам невозможно бросить вызов, одолеть их произвол. Я должен покинуть деревню.

Он старался сохранять спокойствие, но голос срывался от охвативших его эмоций.

– Так и думала, что ты это скажешь. – Слезы блеснули в глазах Эстер. – Ты превратил в своих врагов самых могущественных людей в этих краях.

– Но ведь я прав!

– Да. Но правду и ложь мало кто умеет различать в нашем мире. Правда торжествует только на небесах.

– Если не сделаю этого сейчас, то не смогу уже никогда, и мне останется только до конца жизни сожалеть о своей нерешительности.

Она с грустью кивнула.

– Наверняка так и будет. Но что, если они попытаются остановить тебя?

– Как?

– Поставят охрану на мосту.

Единственный другой путь из долины проходил через горы, но он не позволял двигаться быстро. Джеймиссоны могли уже поджидать его по ту сторону хребта, когда Мак доберется туда.

– Если они преградят мне переход через мост, я переплыву реку, – сказал он.

– Вода такая холодная в это время года, что ты можешь заболеть и умереть от простуды.

– Река всего в тридцать ярдов шириной. Как я прикинул, мне удастся перебраться на другой берег примерно за минуту или чуть больше.

– Но если тебя схватят, то приведут обратно с железным ошейником, как было с Джимми Ли.

Мак поморщился при этой мысли. Носить ошейник, как собака, было унижением, которого все горняки страшились больше всего.

– Я все-таки поумнее буду, чем Джимми, – объяснил он. – У него кончились деньги, и он попытался устроиться работать на шахте в Клакманнане, а владелец шахты донес на него, поскольку знал по имени.

– В том-то и беда. Тебе потребуется пропитание. Как еще ты сможешь заработать себе на хлеб насущный? Ты только и умеешь уголь добывать.

Мак отложил на черный день немного наличных, но хватило бы их ненадолго. И все же он на эти деньги рассчитывал.

– Я отправлюсь в Эдинбург, – сказал он. Можно было воспользоваться одной из тяжелых гужевых повозок, доставлявших в город уголь, добытый в шахте, хотя безопаснее для него стало бы добраться туда пешком. – Там найду корабль. Мне говорили, что на углевозы постоянно требуются крепкие молодые люди. Через три дня я покину пределы Шотландии. А они не смогут насильно вернуть меня сюда. Их законы не действуют по всей территории страны.

– Корабль, – повторила Эстер мечтательно, но с сомнением. Они никогда не видели настоящего корабля. Только картинки в книжках. – Куда же ты на нем поплывешь?

– Наверное, в Лондон. – Большинство судов с углем из Эдинбурга доставляли свой груз именно в Лондон. Некоторые ходили до Амстердама, как слышал Мак. – Или в Голландию. Или даже в Массачусетс.

– Но для нас это не более чем просто названия мест, – заметила Эстер. – Мы не знакомы ни с кем, кто побывал бы в Массачусетсе.

– Я предполагаю, что люди там едят хлеб, живут в своих домах и ложатся спать по ночам, как и везде по всему миру.

– Вероятно, так оно и есть. – В голосе сестры по-прежнему звучало сомнение.

– И вообще – мне все равно, – сказал он. – Я отправлюсь куда угодно за пределы Шотландии. Куда угодно, где человек может чувствовать себя свободным. Только подумай: жить, как захочешь, а не как тебе велят! Самому выбирать себе работу, зная, что в любой момент можешь уйти и найти другую, лучше оплачиваемую или безопасную, а может, просто более чистую. Стать хозяином собственной судьбы, а не чьим-то рабом. Разве это не здорово!