Тьерри Коэн - Надломленные души Страница 11

– Это значит, что в течение испытательного срока вы… можете нас отправить обратно?

– Не значит, – усмехнулся Лео. – Но ты, если захочешь, сможешь нас покинуть по своей воле.

Вмешался Антон:

– Сейчас Лео познакомит тебя с нашим заведением, Лана. Дилан уже прошел этот этап утром.

Лео направился к выходу, и Лана к нему присоединилась.

– Можно еще вопрос? – сказала девушка на пороге.

– Конечно, – ответил Антон.

– Замок произвел на меня странное впечатление. Все в нем – и мебель, и предметы, и даже архитектура – словно состоит из разрозненных элементов. И даже здесь, в вашем кабинете, на полках столько разных вещиц…

Лео озорно подмигнул Антону.

– Помню, я говорил, что ты ничего нам не должна. Так вот, я немного слукавил. В конце периода адаптации я прошу каждого воспитанника передать мне какой-нибудь предмет, который ему особенно дорог или является для него символом чего-либо. И он занимает почетное место в этой коллекции.

– Вы хотите сказать, что все эти предметы – дары учеников?

– Так и есть. И вот что я скажу тебе, Лана. Из многообразия элементов, стилей, красок и рождается гармония мироздания. Подумай над этим.

Лана и Дилан неожиданно для себя вдруг посмотрели совсем другими глазами на это напоминавшее барахолку нагромождение предметов. Каждая реликвия воплощала юного человека, драму, спасенную жизнь, а также была знаком благодарности.

Новички вышли из кабинета, думая о том, какой предмет однажды им придется здесь оставить.

Лео вместе с Ланой совершил настоящую экскурсию по замку, его изумительным зданиям, лабиринту коридоров и аллей, садам и парку. Лану завораживал энтузиазм ее проводника, и она уже видела себя в роли прилежной ученицы, окруженной друзьями. Но больше всего удивляло поведение воспитанников, которые встречались то тут, то там. Что бы они ни делали – шли на классные занятия, играли или прогуливались в саду, – их отличали неизменная доброжелательность и спокойствие. Большая часть, завидев Лео и его новую подопечную, кивали им, улыбались или просто адресовали ласковые взгляды. Некоторые, поравнявшись с Лео, здоровались с ним за руку, шутили или спрашивали о школьной программе. И он всегда отвечал им с большим расположением, не как учитель, а скорее как любящий дядюшка, а еще вернее, отец. И когда он представлял Лану, ей всегда говорили: «Добро пожаловать!»

Как же эта приятная обстановка была непохожа на ту тревожную атмосферу, что царила в ее лицее, где всякий норовил друг друга поддеть, высмеять, толкнуть, сказать что-то обидное, где всегда витала агрессивность и раздавался чересчур громкий смех.

Возможно ли было создать такие полные доброты и гармонии отношения между воспитанниками, получившими серьезные жизненные травмы, которые уже вследствие одного этого не могли быть психологически здоровы? Уж не угодила ли она в один из так называемых реабилитационных центров, а если называть вещи своими именами, попросту в психиатрическую лечебницу для подростков, которых пичкают успокоительными и антидепрессантами, чтобы они выглядели безмятежными и приветливыми? Она поделилась своими сомнениями с Лео.

– Сейчас я кое-что тебе покажу, – заявил он.

Он повел ее в сад, попутно рассказывая о свойствах того или иного растения, которые им встречались. Лео был наделен редким даром красноречия, смаковал слова, подбирая наиболее точные и выразительные, и радовался как ребенок, когда находил наиболее подходящие, и тогда в его глазах вспыхивал огонь вдохновения. Вскоре они оказались перед заграждением, которое Лео открыл, приложив указательный палец к сканеру, и они прошли во внутренний двор, в глубине которого стояло внушительного вида строение. Лана рассмотрела движущиеся силуэты, но из-за значительного расстояния не смогла разобрать, что делали эти люди – занимались какой-то работой или просто прогуливались.

– А вот и наш Хаб, – проговорил старичок.

– Что?

– Хаб. Не спрашивай, почему корпус так назвали, я имени не выбирал. Изначально это был «центр адаптации». А потом для старичков заведения он стал просто Хабом. Мания какая-то у людей всему что ни попадя давать английские названия… – вздохнул он.

– Хорошо, ну а все-таки, что такое этот Хаб?

– Место, куда мы определяем молодежь, получившую значительные психологические травмы, которой будет трудно сразу же принять правила Института и не нанести ущерба другим воспитанникам, не нарушить гармонию заведения.

– Им назначают специальное лечение?

– Речь идет не о лечении, а об индивидуальной подготовке. Главная задача – успокоить их, довести до такого состояния, чтобы они могли безболезненно влиться в коллектив.

– И удается?

– Чаще всего – да. С некоторыми все проходит гладко и быстро. Другим требуется времени побольше.

– А что потом, когда им становится лучше?

– Они присоединяются к воспитанникам.

– Ну, теперь понятно! – воскликнула Лана. – Вот почему в замке царит атмосфера всеобщей любви «волшебной страны Диснейленд» – потому, что маргиналы находятся в изоляции.

Она тут же пожалела о своем замечании, на которое, впрочем, Лео не обратил внимания, продолжая наблюдать за горизонтом.

– Простите… Я не собиралась вас критиковать, – проговорила она. – Просто меня удивила такая всеобщая… доброжелательность. Создается впечатление, что все друг к другу привязаны, относятся с любовью и уважением. Я к такому не привыкла.

– Не надо извиняться. Я тебя отлично понимаю. Да, так и есть, наши воспитанники стремятся к покою и очень его ценят. Все они стараются оставить в прошлом все невзгоды и начать жить по новым правилам. Сама атмосфера Академии, теплый прием, который оказывают старожилы, помогают новичкам интегрироваться, принять правила игры. Но это равновесие каждую минуту может оказаться под угрозой. Вот почему мы изолируем в Хаб тех, кого ты назвала маргиналами. Они останутся там до тех пор, пока не свыкнутся с мыслью, что им предлагается совсем другая жизнь.

– Понятно. И в чем проявляются их… психологические травмы?

– О… По-разному бывает. В молчании, постоянном сопротивлении, порой насилии…

– В попытках самоубийства, – дополнила перечень Лана.

– Да, и это тоже, – подтвердил ее спаситель.

– Тогда почему меня не отправили в Хаб?

– Я счел, что в этом не было необходимости. У тебя достаточно внутренних ресурсов, чтобы прийти в Институт, не нарушив его стабильности. Да, ты хотела покончить с собой. Но это был акт отчаяния, бегство от ужаса, а не отказ от жизни.

– Даже не знаю… – пролепетала девушка в смятении. – Наверное, так и есть.

– Постепенно ты полностью избавишься от своего кошмара. Но прежде тебе придется выдержать еще одно испытание.

Обеспокоенная Лана нахмурилась.

– Нам необходимо решить одну проблему. И чтобы это сделать, понадобится твоя помощь. Но за тобой остается право отказаться.

КУРС: СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

ТЕМА: «ЭФФЕКТ ПИГМАЛИОНА»

Ожидания, связанные с определенной личностью, влияют на ее развитие.

Этот феномен был открыт психологом Робертом Розенталем[4] в ходе проведения эксперимента в одной из начальных школ.

Психологу удалось убедить учителей, что некоторые ученики были наделены сверхспособностями, хотя этот выбор был произвольным и не опирался на полученные в ходе испытания данные.

По окончании учебного года Розенталь провел тесты, нацеленные на выявление прогресса в учебе, достигнутого учениками, и убедился в том, что те школьники, которые по случайному выбору были обозначены им как наиболее талантливые, действительно опередили в учебе всех остальных.

Им были сделаны следующие выводы: невольно сориентировав внимание преподавателей на «избранных», он породил у них определенные ожидания в отношении этих учеников, что сделало учителей более внимательными и доброжелательными к «сверхспособным». В свою очередь, изменившееся поведение преподавателей позволило школьникам чувствовать себя комфортно на занятиях, стать более восприимчивыми и уверенными в своих силах, что и привело к успеху.

Роберт Розенталь назвал этот феномен «Эффектом Пигмалиона»[5].

14

Димитрий и Дилан не спеша спускались по главной лестнице.

– Обычно мы едим в столовой, – сообщил Димитрий. – Правда, разрешается принимать пищу и у себя в комнате, если кто хочет. Но, честно скажу, таких мало.

– Почему?

– Нам нравится быть вместе. Всякое, конечно, случается: бывает настроение, что никого не хочется видеть, или, к примеру, ты приболел, или нужно побыть одному, в тишине, чтобы что-то обдумать.

Они вошли в огромный зал со сводчатым потолком, поддерживаемым монументальными колоннами. За длинными деревянными столами шумно трапезничали до полусотни подростков обоего пола.

Димитрий хлопнул в ладоши, требуя внимания. Головы присутствующих мгновенно повернулись в сторону вошедших.