Лизи Харрисон - Клуб любительниц грязных книг Страница 3

– Это то, мои дорогие, что я называю действительно хорошей книгой.

– Что это? – спросила Лидди.

– Я приобрела это в Париже.

– Сифилис?

Все одобрительно заурчали и склонились над тарелками «Ленокс», чтобы повнимательнее рассмотреть книгу.

– Это дневники молодой девушки по имени Рей, у которой было очень много вопросов о сексе, но никто не мог на них ответить, поэтому она начала втайне от всех читать грязные бульварные газетенки.

– И что с того? – спросила Дот.

– Она мастурб…

– Марджори! – шикнула Глория, киваю в сторону соседнего дома. – Не так громко.

– И ее поймали на этом? – уточнила Лидди, уши которой немедленно покраснели.

– Нет. Но она стала сексуально озабоченной маньячкой. Вы только послушайте: «Я целовала его тело, живот, пенис, яички…»

Дот взяла книгу, поместила ее между страниц своего «Пособия по хорошим манерам для современных женщин» и, смущаясь, подняла руку:

– Вопрос.

– Да?

– Ее муж хотел, чтобы его целовали в этих местах?

– Ее муж ни о чем не догадывался, – ответила Марджори. – Она занималась этим со своим доктором. Рей не верила в моногамию. Она считала ненормальным жить с одним мужчиной всю жизнь, и я с ней полностью согласна.

– Она просто циркулирует, – процитировала Глория Нила Седаку.

– Она вульгарна.

– Просто секс, Лидди, – обратилась Марджори к оставшемуся на щеке Лидди следу помады.

– Совершенно верно. Только необязательно писать об этом книгу.

– Почему бы не поделиться хорошим рецептом, как это делают все девушки? Я имею в виду, зачем вы раскрываете свои кулинарные секреты?

– Узнать что-то новое.

– Убедиться, что мы делаем все правильно.

– Стать лучше, наконец.

– Книга именно об этом, – сказала Марджори и закурила сигарету. – И не вздумайте меня учить или рассказывать сказки. – Затем она обратилась к Дот: – Если ты думаешь, что Роберт предпочтет, чтобы ты читала кулинарную книгу вместо этой, – Марджори покрутила веточкой укропа во рту, – тогда ты напилась гораздо сильнее, чем может показаться. И еще. Глория, повтори то, что делала Рей на странице 126, и Лео никогда больше не останется на ночь в отеле «Балтимор». – Потом она повернулась к Лидди: – Рей делала это даже с женщинами.

– Почему ты смотришь только на меня, когда речь заходит о лесбиянках?

– Не знаю, – ухмыльнулась Марджори. – Почему ты начинаешь защищаться?

– Что еще попробовала Рей? – спросила Глория. Вдруг Марджори права? Что, если благодаря этой книге научиться чему-то, что заставит Лео чаще появляться дома?

Довольная Марджори приподняла бровь:

– Я могу прочитать вслух. Если вам понравится, то расскажу о других книгах.

– И сколько их? – спросила Доти.

– Если читать в каждое полнолуние, то хватит до переезда в Париж. Мы можем открыть свой собственный Книжный клуб.

– Роберт это не одобрит.

– Это клуб грязных книг, Доти. Его никто не одобрит, – сказала Глория, представив, что подумают соседи о молодой матери, если узнают, чем она интересуется, пока спит ребенок.

– Правило номер один. Никому не рассказывай о клубе.

Закрыв глаза, Лидди начала молиться, заранее раскаиваясь в будущих грехах.

– Второе правило. Право мужа на частную жизнь не может и не будет уважаться, – добавила Марджори. – Мы должны рассказывать абсолютно обо всем, как раньше в колледже.

– Я думала, что ты не соблюдаешь правила, – шепнула Доти, прилежно записывая правила в блокнот.

– Чужие правила, – сказала Марджори с игривой ухмылкой. – Но не свои.

Дот открыла новую страницу ежедневника.

– Как же мы назовем пакт № 35? – спросила она, делая пометки в блокноте.

– Книжный клуб, – сказала Марджори, заговорщицки подмигнув Глории.

Затем она прикурила еще четыре сигареты, скрепила новый пакт и начала читать «Справочник по избирательному промискуитету для домохозяек».

Так была заложена традиция, которую они соблюдали 54 года.

Страх полета

Глава вторая

Нью-Йорк.

Наши дни. Четверг, 31 марта.

Убывающая луна

Эм Джей Старк открыла холодильник «Sub-Zero», внутри которого продуктов было меньше, чем градусов по Цельсию. Она достала бутылку просекко, хлопнула дверцей и, шаркая носками по паркетному полу, двинулась в обратный путь по трехсотметровой квартире вдоль пустых книжных полок и никогда не горевшей неоновой вывески «Ни о чем не жалей».

Бедненькое просекко, думала Эм Джей, свернувшись в углу дивана и выключив звук телевизора, по которому шел очередной выпуск «Проект подиум». Легкое, сексуальное, игристое вино было создано в Италии явно не для того, чтобы его пила перед телевизором отчаявшаяся женщина в застиранной толстовке и шелковых трусах одного из своих бывших парней. Оно было предназначено для гламурных моделей, веселящихся на очередной Неделе моды. Для шипения в бокалах на берегу Средиземного моря. Для хихикающих молодых красоток, пахнущих дорогими духами.

Увы, но колесо Фортуны не интересуется предназначением просекко. Оно вращается и останавливается по своему усмотрению, и поэтому просекко оставалось только смириться со своей участью.

Эм Джей подняла с циничной ухмылкой бутылку и отпила прямо из нее. Вместе с алкоголем уходили страдания. Этот глоток был похож на последний вздох смертельно раненного солдата, испускающего дух на поле боя.

Неожиданно задергалась ручка входной двери. Едва сдерживая дыхание, Эм Джей прислушалась к звукам, которые заглушались биением сердца.

Здравый смысл подсказывал, что, вероятно, это соседи из квартиры № 5F, которые постоянно подкладывают под дверь письма с предложением купить ее апартаменты. Эм Джей неизменно отвечала отказом, но это мало помогало.

– Кто там? – спросила Эм Джей дрожащим голосом. В ответ раздался щелчок открывающегося замка.

Дверь со скрипом отворилась и, резко дернувшись, осталась полуоткрытой, сдерживаемая дверной цепочкой.

Трясущимися от страха руками Эм Джей начала судорожно искать в подушках телефон. 911, думала она, словно Siri могла прочитать мысли и сделать звонок.

– Я уже вызвала полицию! – наконец догадалась она выкрикнуть.

– Это я, – раздался знакомый мужской голос.

– Дэн?

Эм Джей скинула тапочки и устремилась к двери, чтобы поскорее снять цепочку и прижаться к своему бойфренду. Его тело превратилось для нее в островок спокойствия в бушующем океане.

– Какого черта ты оказался здесь? – спросила она, продолжая крепко обнимать его, несмотря на запах, источаемый после долгого перелета эконом-классом.

– Я подумал, что тебе не стоит сегодня быть одной.

– И… что? Ты просто сел на самолет?

– Скорее влетел в последний момент, – улыбнулся он с видом супергероя. – Да, просто сел.

– Я похожа на бомжиху. Почему не предупредил?

– Ты бы отговорила меня от поездки.

Он был прав.

– А если бы меня не было дома?

– Я пришел бы на работу.

– Я могла уехать к друзьям, – настаивала она, хотя оба понимали, что нет никаких друзей, во всяком случае сейчас.

Заметив на журнальном столике полупустую бутылку вина, Дэн только развел руками и протянул Эм Джей упаковку ее любимых карамельных леденцов. Он без лишних слов догадался, почему она не набросилась на конфеты.

Эм Джей взяла его за руку и повела на диван. Адреналин мешал твердо стоять на ногах и заново привыкать к его калифорнийскому загару и золотым огонькам в карих глазах. Начав встречаться, они никак не могли избавиться от чувства неловкости и смущения, которые изрядно омрачали их отношения на расстоянии. Восемь месяцев бесконечных разговоров, сообщений, от набора которых болели пальцы, редких встреч по выходным и ощущение, что они каждый раз все начинают сначала. Все это не могло пройти бесследно, но оно стоило того. Он стоил того.

Однако на этот раз приезд Дэна настолько не входил в планы Эм Джей, собиравшейся провести еще одну ночь в одиночестве, что обычное напряжение и неловкость только усилились. Она совершенно не была готова заняться с ним безудержным после долгой разлуки сексом, даже если бы заранее накрасилась и сделала эпиляцию. С огромным трудом она изобразила улыбку. Пауза слишком затянулась, и надо было что-то делать. Как минимум ей следует расстегнуть толстовку, раз уж загорелый и успешный тридцатичетырехлетний врач неожиданно прилетел к своей измотанной, анемичной и зацикленной на работе девушке в очередную годовщину гибели ее семьи.

– Тот самый дневник? – спросил он, указывая на толстый блокнот в кожаной обложке, лежащий рядом с ней на подушке.

Эм Джей кивнула, едва сдерживая подступающие слезы.

Как и просекко, блокнот был достоин лучшей участи: сюжетов будущих книг, набросков персонажей и размышлений начинающей 31-летней писательницы. Она купила его в те времена, когда работала простым копирайтером в журнале «City», едва сводила концы с концами и спала с парнями, носившими шелковые трусы. В те времена, когда все было хорошо и правильно. Когда Эм Джей еще пользовалась ручкой и имела красивый почерк.