Таракан Страница 4

В тот миг, когда он встретился взглядом с пустыми глазами Тревора Готта (канцлер герцогства Ланкастерского, затем министр внутренних дел, министр юстиции, лидер палаты, министр торговли, министр по транспорту и министр без портфеля), он пережил пронзительное узнавание, и его охватила, пройдя сквозь сердце и разлившись по позвоночнику, неимоверная, восхитительная, запредельная радость. Снаружи он сохранял спокойствие. Но он ясно понял это. Почти все в его кабинете разделяли его убеждения. И что еще более важно – он понял это только сейчас – они были его сородичами. В тот жуткий вечер, когда он устремился в Уайтхолл, он думал, что выполняет одиночную миссию. Ему не приходило на ум, что он был не единственным, кто нес великое бремя этого задания, что и другие его сородичи направлялись в различные министерства, чтобы завладеть другими телами и показать, на что они способны. Пара дюжин отборных представителей его народа пришли захватить и направить безвольное руководство в нужное русло.

Тем не менее имелась небольшая проблема, чужеродное присутствие. Изменник в его стане. Он тут же распознал его. В раю всегда есть дьявол. Всего один. Вероятно, кто-то из храбрых посланников его народа не сумел добраться до своего объекта, пав во имя их общего дела под ногами людей, что было не удивительно с этими демонстрациями. Когда Джим взглянул в глаза Бенедикта Сент-Джона, министра иностранных дел, он наткнулся на гладкую неприступную стену его сетчатки и не смог проникнуть дальше. Этот взгляд был непроницаем. Никакого узнавания. Это был всего лишь человек. Лазутчик. Доносчик. Враг народа. Один из тех, кто мог взбунтоваться и проголосовать против собственного правительства. С ним нужно было разобраться. Впрочем, спешить не стоило. Возможность еще представится.

Но остальные были с ним заодно, и он моментально их узнавал под внешним человеческим обликом. Все они были братья и сестры. Радикальный кабинет, претерпевший превращение. Сидя за столом, они никак не выдавали своей истинной природы и того, что было им известно. До чего же они походили на людей! Глядя в их млекопитающие глаза различных оттенков серого, зеленого, голубого и карего, и сквозь них, в мерцающее нутро их тараканьего естества, он принял и возлюбил своих коллег и их ценности. Они были с ним едины. Скованные железной решимостью и волей к успеху. Вдохновленные идеей, чистой и волнующей, как кровь и земля. Движимые к непостижимой обычной логикой цели ощутить мистическое единство нации, достичь взаимопонимания столь же простого и благого, как религиозная вера.

Что также сплачивало эту храбрую группу, это уверенность в неминуемых лишениях и страданиях, пусть они, как ни жаль, и не коснутся их лично. Но также было несомненно, что их победа принесет широким массам блаженное чувство глубокого и возвышающего самоуважения. В этой комнате, в этот миг, не было места слабым. Страна была готова освободиться от постыдного рабства. Лучшие из них уже сбрасывали свои оковы. Скоро с шеи нации будут сброшены паршивые оборотисты. Хотя всегда есть те, кто впадает в нерешительность у открытой двери клетки. Пусть они дрожат под гнетом избирательного права, оставаясь рабами растленного и бесславного режима, находя единственное утешение в своих графиках и диаграммах, своей бесплодной рациональности и жалкой трусости. Если бы только они знали, какой эпохальный шаг совершался без их участия, минуя анализы и дебаты на своем пути в историю. История уже вершилась за этим самым столом. Судьба нации выковывалась в тихом огне кабинета министров. Возобладал уверенный разворотизм. Поздно идти на попятный!

Два

Истоки разворотизма теряются в тумане прошлого, и отыскать их – если у кого возникнет подобное желание – не так-то просто. До недавнего времени эта концепция считалась не более чем мысленным экспериментом, послеобеденной забавой, шуткой. Она была прибежищем эксцентриков, одиноких мужчин, писавших зеленой ручкой письма в газеты. Из тех, кто могут сесть вам на уши в пабе и просвещать битый час. Но сама эта идея, стоило в нее вникнуть, была не лишена определенной красоты и простоты. Давайте развернем денежный поток, и тогда вся система экономики, а с ней и сама нация, очистится, избавится от несуразиц, растрат и несправедливостей. Под конец рабочей недели сотрудница передает заработанные тяжелым трудом деньги компании за все рабочие часы. Но когда она идет по магазинам, то получает щедрую компенсацию в виде розничных цен на каждый купленный товар. Закон запрещает ей копить наличность. Деньги, положенные в банк, под конец трудного дня в торговом центре мобилизуют высокие отрицательные процентные ставки. До того как ее сбережения будут сведены к нулю, ей следует найти более высокооплачиваемую работу. Чем лучше работа, а значит, выше зарплата, тем усерднее она должна покупать товары, чтобы оплачивать ее. Тем самым стимулируется экономика, возрастает число квалифицированных работников, все в выгоде. Домовладелец должен неустанно заказывать промышленные товары, чтобы оплачивать своих жильцов. Правительство приобретает ядерные электростанции и расширяет свои космические программы, чтобы радовать рабочих налоговыми подарками. Управляющие отелями обеспечивают лучшее шампанское, мягчайшие простыни, редкие орхидеи и лучших музыкантов в лучших оркестрах, чтобы отель мог позволить себе постояльцев. На следующий день после успешного выступления музыкант должен активно покупать товары, чтобы оплатить свой следующий выход на сцену. Полная занятость гарантирована.

Конец ознакомительного фрагмента.