Слушай Луну - Морпурго Майкл Страница 40

«Может быть, – произнес я, – может быть, вам стоит вновь пройти весь путь Люси, попытаться каким-то образом воссоединить ее с ее памятью, отвезти Люси обратно туда, откуда она появилась, где вы ее нашли? На Сент-Хеленс, в чумной барак, так? Как знать, вдруг что-то там пробудит ее память?»

На лице Джима в первый миг отразилось сомнение, но потом он подался вперед в своем кресле. Я видел, что он обдумывает эту мысль.

«Почему бы и нет, – кивнул он. – Попробовать стоит, я бы сказал. С музыкой же доктор был прав, так ведь, Альфи? Она подняла Люси на ноги, верно? Вернула ей интерес к жизни, сподвигла выйти из дома, пойти в школу, начать ездить верхом на лошади. Но только все это она делала не со мной, доктор. Все это она делала с Альфи, ну, в основном. Если она снова заговорит, то с Альфи, это как пить дать. Давай, Альфи, свези ее на Сент-Хеленс, как говорит доктор. Может и сработать. Все равно идеи получше у нас нет. Попробуй, Альфи, а? С тобой она ведь пойдет в лодку, верно?»

«Пойдет, – подтвердил Альфи, и чем больше он об этом думал, тем, похоже, эта идея больше ему нравилась. – Она будет бояться. Она по-прежнему не слишком-то любит лодки, да и воду тоже, но, может, если мы немного порыбачим… Я скажу ей, что мы пойдем в море ловить рыбу. Завтра, мы сплаваем туда завтра, ладно? Если погода не подкачает. Сейчас на море небольшое волнение, но, может, к завтрему все уляжется».

Я распрощался с семейством Уиткрофт через час с небольшим, оставив их в куда лучшем настроении, нежели нашел, после того как выпил еще чашку чаю с лепешкой миссис Уиткрофт, к которым, как ей известно, я питаю слабость. Они, как обычно, отменно ей удались. Когда я уходил, миссис Уиткрофт с Люси оттирали входную дверь в компании той самой лошади, которая паслась неподалеку, внимательно за ними наблюдая. Отец с сыном были заняты починкой разбитого окна. Мне подумалось, что я никого не осмотрел, не предложил им ни лекарства, ни врачебного совета, и тем не менее уходил я от них с чувством, что, пожалуй, за всю свою докторскую карьеру не сделал ничего более полезного.

Одному Богу известно, чем закончится вся эта заваруха и что в конечном счете вырастет из Люси Потеряшки. Но Уиткрофты – люди добрые и честные, люди, которые успели завоевать мою симпатию и уважение. Что же до Люси Потеряшки, мне она напоминает птенца ласточки, упавшего с неба. Эта семья подобрала ее и позаботилась о ней. Теперь их долг – да и мой тоже, и всех нас, кто живет на островах, – защитить ее, сделать все, что в наших силах, чтобы она снова могла летать.

Но одно я знаю точно: Люси Потеряшка сможет летать, лишь если вспомнит, кто она такая, откуда родом и кто ее родители, куда и к кому она однажды должна вернуться. Я горячо надеюсь, что поездка на Сент-Хеленс сможет всколыхнуть ее память, дать ей толчок, в котором она нуждается. Но должен сказать, что надежда эта лишь немногим более чем призрачна.

Глава двадцатая

Чумной барак

Всю ночь напролет Мэри не смыкала глаз, лежа рядом с Джимом и тревожась, так ли хороша была идея отвезти Люси обратно на Сент-Хеленс и не пробудит ли эта поездка какие-нибудь воспоминания, которые разбередят девочке душу, напомнят ей о том, что она хотела забыть. Чем больше она думала, тем сильнее крепла в ней убежденность, что Люси не надо никуда ехать. В конце концов она растолкала спящего Джима. Мэри чрезвычайно необходимо было с ним поговорить.

– Не надо ей туда ехать, – сказала она мужу. – Люси и Альфи не надо сегодня ехать на Сент-Хеленс. Не нравится мне эта затея. У меня дурное предчувствие.

– Не переживай ты так, Мэриму, – отозвался полусонный Джим. – Мой старый «Пингвин», конечно, может и растрясти, и показать, почем фунт лиха, но до места довезет. Но уж чтоб он утонул – не бывать такому никогда. С Люси все будет в порядке, да и Альфи наш парень толковый. Я научил его всему, что знаю сам, так ведь? Все будет в полном порядке, вот увидишь. А теперь давай-ка спать, ладно?

Но Мэри не унималась, снедаемая бесконечными тревогами, которые успели возникнуть в ее голове за долгую бессонную ночь.

– Дело не в лодке, Джимбо. Дело в ней самой, в Люси. А вдруг она все вспомнит, прямо как сказал доктор, и то, что она вспомнит, ей не понравится? Вдруг ей лучше не помнить, чем помнить? Да и к тому же доктор мог и ошибиться, так ведь? Кто сказал, что как только она все вспомнит, так сразу прямо как заговорит, как расскажет нам, кто она такая и откуда? Я хочу узнать, кто она, ты сам понимаешь. Мы все этого хотим, но, быть может, она просто не готова вспомнить? Может, будет лучше, если она вспомнит все, когда придет ее время, заговорит, когда придет ее время? Может, мы слишком спешим?

Она несколько минут молчала. Джим уже было решил, что жена выговорилась, облегчила душу и уснула. Но она заговорила вновь:

– С мозгами ведь какая штука, Джим, ты не заставишь их работать, если они не хотят работать. Возьми хоть дядю Билли. В больнице пытались сделать из него того, кем он не был, заставить его вести себя по-другому, будто он другой человек. Та сестричка, которая за ним ходила, она одна его понимала и была к нему добра. Она читала ему, сидела с ним. Это она принесла ему «Остров сокровищ», читала ему, слушала, как он читает. Она понимала, кто он такой, наш дядя Билли, – да, может, и наполовину не в своем уме, витает в облаках, но уж какой есть, такой и есть, и никому этого не изменить, да и не нужно. Она просто помогала ему, делала что могла, видела, что он счастливей всего, когда живет в своих фантазиях, и не трогала его.

И с Люси все то же самое. Я все думаю: может, лучше всего нам просто не трогать ее? Я слишком старалась сделать так, чтобы она все вспомнила, а может, и не надо было. Если она не помнит, кто она такая, ничего про себя, и молчит, и живет вся в себе, так, может, ей так хочется, может, ей так лучше. А если ей и так хорошо, кто мы такие, чтобы что-то тут менять, Джимбо?

Джим ничего не ответил, понимая, что на самом деле это никакой не вопрос.

– И еще кое-что я подумала, Джимбо, – продолжала между тем Мэри. – Положим, доктор прав, и Люси вернется с Сент-Хеленс и вспомнит, кто она такая и откуда и все такое прочее. И представь себе, каково нам будет, если она откроет рот, и начнет говорить, и расскажет нам всю историю своей жизни – и все это по-немецки, до единого слова. Что мы тогда будем делать?

Джим приподнялся на локте и посмотрел на жену.

– Знаешь, в чем твоя беда, Мэриму? – сказал он. – Ты слишком много думаешь, и все посреди ночи. А кто ж ночью-то думает? Только страстей всяких себе напридумываешь. Ночью голова должна отдыхать, спать, а не думать. Если ты права, Мэриму, – а ты обычно считаешь, что так оно и есть, – тогда на небе есть Бог, в чем, как ты знаешь, я очень сомневаюсь. Но если ты права, тогда этот твой Бог не даст Люси пропасть, так ведь, даже если окажется, что она говорит по-немецки? Бог тем помогает, кто сам себе помогает, верно? Вот и мы все именно это и делаем – помогаем Люси помочь себе самой. Разве не так сказано в Библии? Разве это не то, во что ты веришь?

Мэри некоторое время молчала.

– Это то, во что я стараюсь верить, Джим, – отозвалась она наконец. Потом отвернулась от мужа и добавила: – Но порой мне трудно в это верить. Верить вообще нелегко, знаешь ли.

– Утро вечера мудренее, Мэриму.

С этими словами Джим улегся обратно и перевернулся на другой бок.

Джим оказался прав. Утром, пока они все вместе шли в Зеленую бухту, где была пришвартована лодка, Джим давал Альфи последние наставления.

– Вы пойдете и туда, и обратно в прилив, Альфи. Ветер юго-западный. Волнение после шторма еще до конца не улеглось, так что посреди пролива будет болтанка. Придется тебе обойти Ближнюю насыпь и в Кроу-саунд. Держись вдоль бухты Пентл, мимо мыса Ящерица, а оттуда через лагуну в заводь Сент-Хеленс. Причаливайте к тому берегу, который смотрит на остров Тин. Там мимо не промахнешься. Так проще будет. Только осторожней с островом Форманс. Он тот еще гусь, этот остров, то он здесь, то он там. Коварный он малый, словом, – так что смотри осторожней! Гляди в оба, как я тебя учил. А когда подойдете к Сент-Хеленс, сильно не спеши. Там кругом подстерегают подводные камни, острые и коварные. Высматривай в воде водоросли. Где водоросли, там и камни. Ну все, давай. Смотри, чтобы вернул мне «Пингвина» в целости и сохранности и Люси тоже.