Ахмед Саадави - Франкенштейн в Багдаде Страница 6

– И что случилось потом?

– С кем? Со мной или с Безымяном?

– С вами обоими.

Хади реагировал на замечания слушателей по ходу рассказа, не выходя из образа. И если бы кто-то из них посмел ему противоречить, то лишился бы всего удовольствия от этого длинного и извилистого повествования. Поэтому слушатели откладывали все отмеченные ими нестыковки, не перебивая рассказчика и не вмешиваясь в его выступление, даже когда тот отклонялся от основного сюжета и вводил побочную линию…

В аль-Карраде у него была назначена встреча. Несколько дней ему ничего не подворачивалось для перепродажи, поэтому карман совсем опустел. А этот человек, которого он уже давно обрабатывал, мог стать источником неплохого заработка. Еще один одинокий старик, живущий в большом доме, как Илишу. Только этот подумывал о том, чтобы насовсем переехать в Россию, где его ждала старая любовь, уговорившая друга продать все вместе с мебелью и перебраться к ней, чтобы вдвоем доживать свой век.

Дело было на мази, и сделка должна была состояться, но вот только старик, как только доходило до расставания с имуществом – комодами, подсвечниками, лампадами, радиоприемниками, хватался за них, как утопающий за соломинку, шел на попятную и каждый раз переносил встречу. Хади не хотел давить на него или, еще хуже, спугнуть. Он давал ему время и заходил позже в надежде найти его полным решимости.

Хади отмыл руки от налипших на них сгустков крови и кусочков кожи, переоделся в более или менее чистую одежду и отправился на разговор с этим аль-Амерли, полным противоречий. Он боялся, что кому-то вперед него удастся заставить старика продать ценные вещи или появится делец, который предложит сдать в аренду дом со всей мебелью, соблазнит тем, что собственность останется за прежним владельцем и деньги будут поступать на его счет каждый месяц. А между тем арендатор будет надеяться, что имущество отойдет к нему, когда хозяин отправится в мир иной.

Это недалеко, в одном из переулков, берущих начало от площади аль-Андалус. На автобусе можно доехать за пять минут. Но в часы пик Хади шел пешком, покупая по дороге пепси или другую газировку, а также спиртное и складывая все в полотняный мешок. Потом он это продаст дороже или подождет, пока соберется много пакетов, и отвезет целую партию на арендованной машине в один из баров по улице ар-Рашид…

– А труп, боже мой!.. Что с ним стало?

– Подожди ты! Имей терпение!..

Хади стоял у дома аль-Амерли и колотил в дверь, но никто не открывал. Может, старик спит? Или вышел куда? А может, вообще умер, не дождавшись встречи с любимой в России, так и не сжав в своих ладонях ее тонкие морщинистые пальцы? Хади стучал, пока не привлек внимание любопытных соседей. Тогда он вернулся на улицу ас-Саадун и зашел в кафе рядом с госпиталем аль-Рахма, где съел сэндвич-кебаб и попросил завернуть еще половину порции с собой.

Тучи рассеивались, дул порывистый ветер. Завоет, перестанет, потом сменит направление, никак не успокоится. У торговца сигаретами с лотка опрокинулся тряпичный зонтик и намертво застрял между бетонными ограждениями. Ветер то упирался в прохожих, мешая им идти, то будто хлестал их невидимой рукой по лицу и толкал вперед, чтобы они шли быстрее. Посетители кофеен, сидевшие на диванах вдоль тротуара, поспешили зайти внутрь. Стекла автомобилей, наполовину опущенные, чтобы было чем дышать в салоне, сейчас решительно поднимали. Продавцы газет и журналов скрылись, а торговцы сигаретами и сладостями, стоявшие на перекрестке у светофора, второпях, чтобы упаковки не размякли, засовывали товар в пластиковые пакеты, болтающиеся у них на шеях. Прохожие в головных уборах схватились за головы, боясь, что обнажатся их лысины и люди, прячущиеся за витринами магазинов и в автомобилях, будут хохотать над тем, как они вприпрыжку бегут за своими уносимыми ветром кепками и шапками.

Листья пальм, высаженных на газонах гостиницы «Новотель» на площади аль-Андалус, пригибало к земле. А охранник, молодой парень, продолжал стоять у главного входа, изо всех сил сохраняя военную выправку. Совсем необязательно было оставаться в такую непогоду на улице. Однако его грубо сколоченная из досок кабинка не защищала ни от холода, ни от жары. Будь он действительно солдатом или полицейским, посты которых расставлены по всему Багдаду, он мог бы развести огонь в пустой жестянке, согреться и высушить одежду. Но администрация гостиницы это строго воспрещала…

– Ну вот! Теперь он еще отвлекается на охранника!

– Терпение! Все по порядку!..

Хади докурил самокрутку, последний раз отхлебнул пепси, смял с хрустом банку и закинул ее в мешок. Наружу ему выбираться совсем не хотелось, и он принялся ворошить мусор в баках за кафе в поисках жестяных банок. Когда ветер стих, он вышел, чтобы погреться на солнышке, но оно тут же скрылось. Небо было серым и быстро темнело. Мысли Хади блуждали от одного к другому. Вдруг он вспомнил о трупе, оставленном дома, и у него все поплыло перед глазами. Ни о чем больше не думая, он устремился домой напрямик через площадь аль-Андалус… Это был необычный день. По телевизору в кофейне Хади услышал, что сегодня прогремело большое количество взрывов: в районе аль-Каземийя, в Мадинат ас-Садр, квартале аль-Мансур и в Баб-аш-Шарки. В эфир пустили кадры с пострадавшими из госпиталя аль-Кинди, затем показали площадь ат-Таяран, где пожарные замывали следы трагедии. Хади ожидал, что камера захватит и его, стоящего у магазина с хозтоварами и хладнокровно, с сигаретой в руках, словно злодей на месте преступления, наблюдающего за суетой вокруг. Затем выступил чиновник из городской администрации. От имени правительства он с улыбкой на лице отвечал на вопросы журналистов и докладывал, что предотвращена другая серия взрывов, запланированных на сегодня. Согласно данным разведки, террористы из «аль-Каиды» и оставшиеся не у дел военные, служившие прежнему режиму, намеревались подорвать не менее сотни автомобилей. Но союзным войскам и спецслужбам Ирака удалось сработать на опережение. Поэтому число терактов по всему городу не превышает пятнадцати! Всего лишь!

Толстый владелец кафе выдавил только громкое и длинное баранье «бе-е-е» на все это. И ничего не добавишь! Однако в этот день, справедливости ради надо сказать, произошло не пятнадцать, а шестнадцать терактов. Последний взрыв раздался, когда представитель администрации уже отправился домой, поэтому он не попал в отчет за прошедшие сутки.

Хади шагал, перекинув мешок с выуженными жестянками через плечо. Поравнявшись с гостиницей «Новотель», он не перешел на другую сторону улицы, как обычно делал, опасаясь сердитых окриков охраны, а продолжил свой путь вдоль ограды. То ли забылся, то ли глубоко ушел в себя, вспоминая об истекающем липкой слизью теле под навесом у себя во дворе. Что теперь, когда задуманное доведено до конца? Нанять машину и самому отвезти тело в морг? Подбросить его ночью на площадь или оставить на каком-нибудь перекрестке, чтобы полицейские забрали его и определили куда следует?

Через несколько секунд, когда Хади приблизился вплотную к массивным железным воротам, ведущим на парковку гостиницы, до него наконец дошло, в какую жуткую историю он впутался. Единственным разумным решением было вернуться как можно скорее домой, распороть труп на части, как было, и подложить органы жертв недавних терактов туда, где он их нашел. Его долг вернуть их обратно, именно в те места, где взял.

А в это время охранник в кабинке дрожал от холода. Ему в голову пришла мысль, что движение его согреет, и он поспешил выйти наружу, чтобы размяться. У ворот он заметил подозрительного субъекта с мешком, схватился руками за прутья и уже собрался прогнать его, но понял, что тот и так уходит…

– Да разве ты видел, как все это случилось?!

– Конечно! Мы стояли с приятелями на другой стороне улицы, когда к воротам «Новотеля» подкатил грузовик.

– Ха! Да ты вообще ничего не смог бы оттуда разглядеть!..

Метрах в двадцати от ворот в поле его зрения попал мусоровоз, который мчался по направлению к гостинице с такой скоростью, что едва не сшиб его. Буквально через мгновение в нем сдетонировала взрывчатка, и Хади с его мешком, в котором он нес ужин, отшвырнуло далеко в сторону. Он кувырнулся, с силой ударился головой об асфальт, и его присыпало землей. Прошло не менее минуты, прежде чем он осознал, что произошло. Сквозь дым Хади различил фигуры молодых людей, с той стороны дороги бежавших к нему на помощь. Среди них был Махмуд ас-Савади. Они подняли Хади на ноги и принялись стряхивать с него грязь. Но тот, как только оказался в вертикальном положении, тотчас отдернул их руки и, испуганный до смерти, бросился прочь. Они что-то прокричали ему вслед. Возможно, он был ранен. Но от шока Хади не чувствовал боли и несся, ничего не соображая.

Темнело. Было слышно, как издалека сюда мчатся машины «Скорой помощи», пожарные и полиция. Дым рассеивался, поднятая взрывом пыль оседала и превращалась в туман, который приглушал свет их фар. Махмуд и другие свидетели происшествия, почти не видя ничего перед собой, топтались по битому стеклу и железкам, которые разбросало взрывом на много метров вокруг. Потрясенные и полные ужаса, они покидали это место.