Тьерри Коэн - Надломленные души Страница 8

Мир если и будет спасен, то непокорными.„

Битва может быть праздником.

Не доставай меня, а то получишь в морду.

Да, Романа уж точно была своеобразной личностью.

10

Софиан

Трое мужчин, одетых в черное, вышли из фургона и направились к обшарпанному зданию.

Быстро поднявшись по лестнице на четвертый этаж, они остановились у одного из мансардных номеров. Самый крупный из троицы, бритоголовый, с суровым лицом, приложил ухо к двери. Не услышав ни звука, он тихо постучал.

– Софиан, ты дома?

Не получив ответа, он для страховки достал мобильный и сделал вызов, чтобы проверить, не раздастся ли звонок по ту сторону двери.

– Порядок, заходим, – скомандовал он своим людям.

Один из них вынул отмычку и несколько секунд возился с замком. Когда дверь поддалась, он сделал знак команде приготовиться. Третий немного приоткрыл дверь и просунул в помещение тонкий стержень, на конце которого была установлена крохотная фотокамера, позволявшая на экране смартфона увидеть, пуста ли комната.

Оказавшись внутри, троица осмотрела комнату.

– Одежды совсем мало, компа тоже нет. Он уехал! Дьявольщина! Мы опоздали, – с бешенством произнес бритоголовый.

Накануне Софиан отказал им в свидании под каким-то смутным предлогом. А несколько часов спустя от него пришло тревожное сообщение:

Уезжаю этим вечером. Куда – неизвестно. Пересыльный пункт где-то у границы с Сирией. Помогите!

Начиная с этого времени его мобильный не отвечал.

Тогда здоровяк с бритой головой настоял, чтобы они приехали повидать парня и убедиться, что с ним все в порядке. Для этого он прихватил двух помощников, чтобы оказать сопротивление, если на месте их ждала засада. Но оказалось слишком поздно. Это был его промах, и теперь он дал себе слово, что непременно отыщет мальчишку, раньше, чем тот попадет туда, где каждую минуту его могут лишить жизни.

Часть первая

11

Антон Леберг склонился над досье. Перед ним находился врач Академии Ларс Алкен, ожидая, пока тот ознакомится с медицинским заключением. Рядом с бесстрастным видом стоял Лео.

– Просто ужасно, – проговорил Антон, отрывая глаза от написанного.

Ларс согласился кивком головы. Он не переставал удивляться тому, какое потрясение каждый раз испытывал директор, когда к нему попадало новое дело.

– Что вы хотите этим сказать? – беспокойно спросил Лео.

– Дилану предстоят несколько операций. Результатом побоев, полученных им в детстве, стали неправильно сросшиеся кости ног. Нужно попытаться это исправить. То же и с кистями рук. Мы должны их прооперировать и спасти то, что еще можно, вернув рукам относительную свободу движений.

– Такой шанс есть?

– Организм молодой и достаточно крепкий. Если операции будут проведены надлежащим образом и парень успешно пройдет период довольно суровой реабилитации, он сможет нормально владеть пальцами.

– Сделайте все, что необходимо.

– Думаю, надо начать с кистей. С остальным можно подождать.

Затем Антон обратился к Лео:

– Где ты его поселишь? В замке или Хабе?[2]

– В замке, – ответил Лео тоном, не допускавшим возражений.

– Считаешь, что издевательства, которые он испытал, на нем не отразились?

– Это удивительный подросток. Выдержать столько мучений и при этом сохранить вполне приемлемое состояние психики! Уверен, он способен безболезненно принять жизнь в замке и его правила. Тем более что раньше парнишке в общем-то не на кого было опереться, никто не был к нему привязан. В замке он будет окружен доброжелательными людьми, внимательными учителями. А поскольку он хочет учиться и хочет, чтобы его любили, то и он всех полюбит.

– Согласен. А девушка?

– Физически она вполне нормальна, нет никаких отклонений, – вновь заговорил врач. – А вот психическое здоровье – тут много вопросов.

– Она испытала серьезную моральную травму, отчаяние. Но ее психическое равновесие удовлетворительно. Кроме того, малышка очень умна. Она тоже не нуждается в Хабе. Думаю, с помощью нашей программы она быстро придет в себя.

Закончив отчет, врач оставил двух основателей Института наедине.

– Кого ты назначил им в кураторы? – спросил Антон.

– Димитрия Дилану и Роману Лане.

– Ах, так! Значит, у тебя все-таки есть сомнения, что новички быстро вольются в коллектив?

– Скажем так, я решил мобилизовать наши лучшие силы, чтобы это произошло как можно быстрее.

Антон кивнул. Вот только слышал ли он друга? Казалось, мысли его витают где-то далеко.

– До каких же пор? – проговорил он наконец усталым голосом.

Все чаще и чаще Антон погружался в депрессию. Лео с беспокойством наблюдал за тем, насколько болезненно его старый друг воспринимал несчастья своих протеже. Когда-то давно, в самом начале, они оба черпали силы в своей ярости по поводу чудовищных ситуаций, с которыми им приходилось сталкиваться, это заставляло их двигаться вперед, бороться, созидая их гигантский проект. Они искренне и довольно наивно полагали, что им удастся изменить мир. Однако у Лео с некоторого времени возникло ощущение, что его «вторым я» завладели сомнения. Периоды упадка, правда, не затягивались надолго. Каждый новый случай требовал от них полной ответственности и самоотверженного труда, а каждая победа становилась дополнительной мотивацией нужности избранного ими дела. Но Лео уже предчувствовал, что конец близок. Скоро пробьет их час, когда им придется уйти, доверив другим людям управление этим уникальным предприятием. Разумеется, если с ними не расправятся раньше их многочисленные враги.

Это совсем особенное, непохожее на другие, учебное заведение было ими создано тридцать лет назад. Открытию его предшествовали годы подготовки: они занимались составлением программ и планов, разрабатывали принципы – гуманитарные, социальные и педагогические, на которых должен был основываться их проект. Сломя голову бросились они в эту авантюру, ставшую единственным делом их жизни. Да, именно делом жизни, поскольку отныне их существование было подчинено лишь мобилизации всех необходимых для этого ресурсов. Когда возникли первые трудности, в частности из-за возросшего числа воспитанников, они решили структурировать организацию и условились разделить между собой полномочия, согласно их компетенции и особенностям личности.

Антон, влиятельный человек с представительной внешностью, взял на себя административные функции. Он поддерживал связи с государственными структурами и частными инвесторами, всеми, кто по долгу службы или следуя своим убеждениям, делал денежные взносы либо осуществлял иную помощь, продвигая дела по инстанциям или, напротив, помогая их замять.

Лео, словоохотливый и приятный в общении, сильной стороной которого было умение налаживать отношения и ладить с людьми, психолог по образованию, естественно, взял на себя роль заведующего учебной частью ИВ – Института Воли, или Института Ветеранов, как в шутку называли их заведение старые друзья. Он разрабатывал учебные программы, занимался подготовкой преподавателей, следил за любым их действием и лично занимался судьбой каждого кандидата в воспитанники в особо сложных случаях. Большинству учеников он был ближе, чем родной отец.

Выйдя из оцепенения, Антон обратился к Лео:

– Что ты думаешь об их семьях? Не возникнут ли у нас проблемы?

– Нам придется убедить отца Дилана ничего не разглашать, и для этого у нас имеются весомые аргументы. Вынудим его подписать заявление о передаче нам сына на воспитание, чтобы мы были спокойны. Что же касается Ланы, завтра у нас встреча с ее матерью. Мне не кажется, что она будет препятствовать помещению сюда девушки. Скорее всего, это станет для нее облегчением, ведь ей больше не придется самой заниматься дочерью. Несчастная женщина вовсе не зла, но она алкоголичка и не может справиться с ситуацией.

– Ты Лео, как всегда, полон милосердия.

– Нельзя осуждать человека, если ты его совсем не знаешь.

– Ладно, поступай, как считаешь нужным. Ты уже составил для них индивидуальные программы?

– Мне нужно несколько раз с ними пообщаться, прежде чем определить, что им подойдет.

– Меня беспокоит малыш. По-моему, у него сильное отставание в учебе и развитии.

Антон называл «малышом» или «малышкой» всех воспитанников, даже когда те достигали взрослого возраста.

– Разве? Не согласен. Напротив, он живой и сообразительный. А с его железной волей, если судить по его способности сопротивляться, он быстро нагонит отставание и еще тебя удивит.

– Тем лучше. Что-то еще?

– Да.

Лео достал блокнот, вырвал из него листок, на котором были его заметки, сделанные во время исповеди Ланы, и протянул его партнеру.