Redrum 2015 - Валерий Тищенко Страница 13

Жаль, характерами они не сошлись. Мало того, что дружба у них не задалась, так еще и ревность возникла. Моя задумка провалилась.

Первой мыслью было избавиться от М или Л, и завести другую, но жена воспротивилась, вроде как это негуманное отношение и всё такое… Ну и ладно, с М мне нравилось даже больше, она вся такая упругая, натянутая, как взведённая пружина. К тому же, намного более игривая — я научил её многим вещам, которые раньше умела делать только жена. Прочитал пособие по дрессировке, в Интернете опять же. Но сделать первый шаг к заветному «трисому» так и не удалось. А жена крутила у виска и девочками брезговала, даже с нашей постели прогоняла, если они там начинали выщипываться.

Волосы у них были только на голове и вокруг «пилотки», порой они садились, широко раздвинув полусогнутые ноги и, скрючившись, выщипывали вокруг собственной промежности лишнее, прихорашивались. Жену это нервировало. Меня — вдохновляло.

Первая неприятность случилась ночью. Мы с женой проснулись от шума какой-то возни, Л и М подрались. В первый раз не серьёзно, больше криков, чем крови. Но на следующую ночь в ход, видимо, пошли уже и когти, и зубы. Утром мы увидели, что Л сильно расцарапала М лицо, серьёзно повредив левый глаз. Теперь он свисал из опустевшей глазницы на каком-то мерзком кровавом жгуте и пачкал лицо желтоватой слизью. М то пыталась избавиться от него, то, наоборот, заталкивала его назад, но лишь визжала от боли и беспрестанно бегала в душ. Ругать девочек было бессмысленно — интеллект, как у трёхлетнего ребёнка. Мы сходили к врачу, и тот наложил повязку.

Надо было думать, что делать дальше. После такого жуткого нарушения гармонии, у меня пропал к М всякий интерес, и я стал больше внимания уделять Л. Довольная, она ластилась ко мне сильнее прежнего. Через пару недель, после трёх или четырёх визитов к врачу, с лица М исчезли царапины, а глаз каким-то образом втянулся на место. Осталось только бельмо, которое меня почти не смущало. Я стал играть с ней больше, чем вызвал в М прилив похотливости, а в Л, видимо, очередной пожар пробудившейся ревности.

Это не могло закончиться хорошо.

Мы с женой работаем дома и обычно вместе ходим в магазин.

Для нас это вместо прогулки. В тот кровавый вторник мы ушли часа на три. За это время Л расправилась с М окончательно. Когда мы вернулись, наш дом напоминал хижину безумного мясника. На полу валялись лоскуты сизой кожи, жёлтые комья жира и куски мяса, а на семейной кровати лежала куча костей и внутренностей в мешке из кожи. По мочалке черных волос, втоптанных в подсохшие мозги, мы поняли, что это останки М. Л вышла из душа, чистая и душистая, забралась в кресло и закрыла глаза.

Жена осмотрела кровать и сказала мрачно:

— Вот сам и будешь убирать. И открой окна проверить.

Я, конечно же, всё убрал и проветрил. Простыни, одеяла и матрац пришлось выкинуть, в среду мы купили новый. Он оказался намного мягче и это расстроило меня даже больше, чем неприятность с М.

Л следовало наказать, но как? Я терялся в методах воспитания. Пособие из Интернета предлагало разнообразные телесные, физические и прочие наказания, вплоть до кастрации (для мальчиков) и стерилизации (для девочек). Портить красоту плёткой мне не хотелось, и я остановился на самом гуманном варианте.

Три дня я старательно игнорировал Л. Сколько она ни тёрлась, сколько ни ластилась — я был непреклонен, как айсберг. Три дня я показательно трахал только жену, а наказанная Л грустно смотрела на это, сидя на углу кровати. С женой, кстати, это оказалось скучно и напряженно: «я на тебе, как на войне». Её приходилось уговаривать, и за эти три дня я, кажется, исчерпал весь её месячный запас похоти. Печально, раньше она была ярче, а сейчас — с ней оказалось намного хуже, чем с Л или с М. Тем не менее, я настойчиво шел по пути воспитания, следуя букве и духу пособия.

⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

«Никогда не меняйте текст, если написали его, проснувшись посреди ночи».

Сол Беллоу

⠀ ⠀⠀

На четвёртый день в Л что-то изменилось. Вместо того, чтобы приставать ко мне и тереться попкой, она садилась на корточки в какой-нибудь тёмный угол и, сверкая глазами, следила оттуда за мной и моей женой. За женой особенно внимательно. Тогда я решил, что воспитательный момент удался и решил на следующий день «снять осаду».

К сожалению, не успел. Ночью она напала на жену.

Я проснулся от сильных ударов в спину. Жена лежала на боку и лупила меня слабеющим кулачком. В темноте я разглядел её огромные выпученные глаза и язык, выползавший изо рта, будто гигантский слизень. Жена зажимала рукой шею и негромко хрипела. Я не догадывался, что происходит и таращился на неё до тех пор, пока она не затихла, и тогда я почувствовал, что лежу на липкой, вытекшей из неё крови, которая начинает остывать. Меня охватил ужас — я вскочил и вызвал «скорую». Приехали быстро. Мужчина в синем комбинезоне с переливающимися радугой светоотражающими полосами проверил у жены пульс и, тяжело вздохнув, вызвал полицию.

Они все заподозрили меня. Будто я перерезал ей во сне горло «неизвестным острым предметом». Мне пришлось сильно напрячься, призвать на помощь все свое красноречие, чтобы втолковать дежурному следователю, что я тут не при чем — это сделала Л, и не «предметом», а одним из своих острых ноготков. К моменту приезда «скорой» она как раз выбралась из душа, производя на мужчин в синих комбинезонах весьма положительный эффект. Думаю, они мне даже позавидовали. Пока мы ждали полицию, они с ней заигрывали, но Л стеснялась, и лишь одному санитару повезло погладить её шелковистую попку.

С немалым трудом мне удалось убедить следователя не брать меня под стражу, не задерживать и не арестовывать. На всякий случай, хотя вина Л была очевидна, он взял с меня подписку о невыезде.

— Вам не нужна психологическая помощь? — спросил следователь, собираясь уходить. Настоящие профессионалы даже сочувствие