Знание-сила, 2009 № 08 (986) - Хоружик Страница 14

3) Познание сущности работы мозга и, как мне представляется, одновременное понимание природы возможных или наблюдаемых психологических эффектов, в том числе коллективных.

4) Понимание проблемы сотворения и эволюции Вселенной, если угодно, — научное понимание проблемы Бога. Смешно говорить о конце науки, когда не решена проблема Бога. Наука оказалась в состоянии определить возраст Вселенной. Он равен приблизительно 14 миллиардам лет. А что было 20 миллиардов лет назад? Научное описание мира базируется на определенных законах. Эти законы включают некоторые числовые величины — мировые константы: гравитационная постоянная, постоянная Планка, постоянная Больцмана и т. д.

Что возникло раньше: константы, согласно которым только и может развиваться материя, или в бесконечной чреде возникающих миров случайно возник этот мир с этими константами; возможны ли миры, развитие которых отвечает другим физическим законам?

Научное творчество — это создание в воображении модели мира, которая адекватна существующей, то есть единственно возможной, реальности. Творчество в искусстве — это создание в воображении одного из вариантов реальности, возможной, но необязательно существующей. Это, конечно, гораздо проще, так как здесь гораздо больше степеней свободы. Религия психологически сродни искусству. Описание Бога не единственно. Вариантов религий много. Христианство и ислам, например, принципиально отличаются. И в том, и в другом есть вера во Всевышнего. Но христианство Иисуса Христа считает Богом (Бог-сын). В магометанстве Мохаммед — лишь пророк. Проповедник. Он смертен. В христианстве существует человекоподобный лик Бога. Иконопись, Изображение Христа. В исламе изображения Бога нет. Мечети декорированы, в отличие от христианской церкви, только орнаментом и изречениями из Корана. Если Бог единственен, то какая-то вера ошибочна, значит, религия может быть ошибочной.

Проблему Бога может решить только наука. Но ответ может оказаться совсем не таким, каким видит его церковь сегодня. Что важнее для церкви — познание сущности Бога или сохранение церковных догматов?

Конец науки наступит вместе с концом человечества, потому что научное познание является человеческой потребностью, такой же, как потребность в вере. Поэтому религия тоже будет сопровождать человечество в течение всей его истории до конца. Эти две не очень любящие друг друга сестры рождены от одной матери — человеческой психики — и уйдут вместе.

Разумная жизнь в ее высшей форме конечна. Что стоит за этим? Тысячелетие или миллионы лет — знать не дано.

Конца не предвидится

Андрей Славнов

А.А. Славнов — академик, Математический институт им. В.А. Стеклова (РАН), МГУ.

В последнее время широкое распространение получил тезис о том, что человечество переживает «закат фундаментальной науки». Эта проблема обсуждается как в научно-популярной литературе, так и в средствах массовой информации. Согласно этой концепции, все фундаментальные открытия, на которых базируется наше представление о наблюдаемом мире, уже сделаны, и современным ученым остается лишь устранять незначительные недоделки в построенном здании фундаментальной науки, либо заниматься схоластическими спекуляциями, которые невозможно подтвердить или опровергнуть экспериментально.

Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из активно работающих ученых взялся всерьез предсказывать возможные достижения науки через четверть века, не говоря уже о более длительном периоде. История учит, что прогнозы развития фундаментальной науки — вещь весьма ненадежная и неблагодарная. Можно вспомнить известную историю о том, как Макс Планк, основоположник квантовой механики, которая привела к коренным изменениям в науке и в человеческом сознании, окончив университет, сообщил своему профессору, что он собирается заниматься теоретической физикой. В ответ он услышал, что все крупные открытия в теоретической физике уже сделаны и остались незавершенными лишь незначительные приложения. Талантливому молодому ученому не стоит заниматься этой наукой. К счастью, Макс Планк не послушался благоразумного совета, и результатом его работ в этой «неперспективной» области явилось создание квантовой механики, одно из наиболее революционных открытий в истории человечества. Вряд ли кто-либо из выдающихся ученых, современников Макса Планка, мог предсказать такой переворот в науке.

Другой пример, иллюстрирующий невозможность надежного прогнозирования развития науки, связан с опытами Э.Резерфорда, приведшими к созданию современной модели атома, а в дальнейшем и к построению атомной энергетики. На вопрос о том, какое практическое значение может иметь его открытие, Резерфорд ответил, что по его мнению это открытие не будет иметь никакого практического значения. Надо ли говорить о том, что и этот прогноз оказался ошибочным. Можно привести еще много подобных примеров. Однако уже сказанного достаточно, чтобы увидеть прямую аналогию между аргументами современных сторонников идеи о «конце науки» и словами учителя Макса Планка и понять необоснованность прогнозов развития фундаментальной науки. Никто не может предсказать, какие революционные открытия произойдут в будущем, и рассматривать сценарий развития общества, основанный на идее о «конце науки», по меньшей мере недальновидно.

Обычно прогресс науки связывают лишь с революционными открытиями, например созданием квантовой механики, теории относительности, эволюционной теории развития, дополненной представлением о ДНК, и т. д. Признавая безусловную важность этих открытий, хочу заметить, что прогресс науки и техники далеко не всегда связан с научными «революциями». Так, огромный скачок, сделанный человечеством в двадцатом веке, который часто называют второй промышленной революцией, основан главным образом на эволюционном развитии науки в «спокойном» XIX веке. Создание классической теории электромагнетизма, получившей окончательное завершение в трудах Дж. Максвелла, оказало решающее влияние на развитие науки и техники в двадцатом веке. Дивиденды, полученные за счет применения теории Максвелла в технике, во много раз превышают все затраты на развитие фундаментальной науки.

Э. Резерфорд с ассистентом в лаборатории

Сказанное выше позволяет сделать два важнейших вывода. Во-первых, едва ли кто-либо может предсказать грядущие революционные открытия в фундаментальной науке. Это относится не только к журналистам, но и к ученым, работающем на переднем крае науки.

Во-вторых, перманентные «революции» вовсе не являются обязательным условием плодотворного развития науки. Развитие науки на основе уже известных принципов может приносить результаты, не менее важные как с принципиальной точки зрения, так и с точки зрения практических приложений.

Тезис о «конце фундаментальной науки» абсолютно не обоснован, а его проповедники вольно или невольно оказывают обществу очень плохую услугу. Утверждения о ненужности науки сегодня находят благодарную аудиторию, забывающую о том, что колоссальный прогресс, достигнутый в настоящее время, основан на результатах, полученных фундаментальной наукой в прошлом, и пренебрежение ее дальнейшим развитием неминуемо приведет к застою, а впоследствии и к упадку. В данном случае общество уподобляется известному животному из басни, которое, «наевшись желудей до сыта,