Знание-сила, 2009 № 10 (988) - Балдаччи Страница 15

безнадежную ситуацию в том или ином вопросе), и (особенно) в дискуссиях в кулуарах. А также (что особливо печально): пессимизм этот с особой откровенностью и обостренностью высказывает молодежь. Да и сами названия обозначенных в первый же день в качестве официальных мероприятий тем диспутов на круглых столах — «Нужно ли уезжать из России, чтобы заниматься наукой?» и «Нужно ли уезжать из России, чтобы заниматься наукоемким бизнесом?» — являлись скорее ответами, чем вопросами.

Такая проблема: надо ли, чтобы развивать инновации, уезжать из США, Канады, Америки, Германии, Израиля, Финляндии, Австралии, Японии, Китая, Сингапура, Австралии, Индии? — на инновационном форуме любой из вышеназванных и десятков неназванных стран не могла бы быть поставлена в качестве темы для общей дискуссии даже в шутку и вызвала бы только недоумение. Ну да, разумеется, можно уехать поучиться, можно вернуться или создать фирму в другой стране, сохраняя контакты с родиной — ни в одной из указанных стран тут и обсуждать нечего, механизм работает. А ведь в инновациях нет районных чемпионатов и даже чемпионатов страны. Совершенно бессмысленно создавать лучший телевизор на Валдае или лучший в России сотовый телефон — в инновациях победители бывают только в состязании с лидерами всего мира, включая и вышеназванных. Одних названий тем для круглых столов «Инновационного Форума России» — пусть даже названных так, чтобы вызвать полемику, — достаточно, чтобы констатировать состояние тяжелой болезни, в которой находится страна великой (в прошлом) науки и великих традиций в музыке, литературе, живописи, балете…

Вот мнение наиболее известного в мире инноватора из участников форума, обладателя премии «Золотой Ангел», вручаемой изобретателям, имеющим более 500 реализованных в промышленном производстве патентов (за сто лет врученной всего лишь третьему лауреату — первым был великий Тесла!), профессора Олега Фиговского, фирмы которого, применяющие разработанные им технологии, работают в Германии, Израиле, России, США и других странах: «Поразительно, что на российском форуме инноваций я не видел ни одного технолога, по крайней мере, приехавшего из-за рубежа. А также не было инженеров, хотя любой продукт на рынке — инженерия. Кроме нас с тобой, по-моему, все были прежде всего учеными. Между тем инновационный процесс превращения идеи в производственную технологию, продукт которой доходит до потребителя, включает четыре составляющие. Это: (1) разработка идеи (ученые); (2) технологическая разработка (технологи, инженеры) на современном мировом уровне; (3) организация производства в соответствии с требованиями XXI века; (4) финансовый и маркетинговый менеджмент. Второго и третьего звеньев в России вообще нет. Ни традиций, ни навыков, ни людей, способных создавать современные технологии. А также нет и синих воротничков — рабочих высокой квалификации с профессиональной ответственностью, которые своими руками способны претворять высококлассные технологии в столь же высококлассный продукт. Как минимум пора наконец понять, что инженер и технолог абсолютно не то же самое, что ученый. Хотя фундаментальные знания, безусловно, способствуют инновациям, это разные профессии и разное понимание созидания.

Многие россияне, выехав на Запад, приобретают необходимые в технологической индустрии навыки либо в фирмах, либо получив второе образование в таких университетах, как Калифорнийский и Массачусетский, технологические институты. Создание благоприятных условий для того, чтобы инноваторы возвращались в Россию, или открывали филиалы своих фирм в России, или создавали совместные фирмы, является стратегической надеждой РФ. Без реализации в явь которой задача перевода экономики России на инновационные рельсы, поставленная премьер-министром Путиным и президентом Медведевым, не может быть решена по самой простой причине: индустрию технологий в Российской Федерации сегодня попросту некому создавать.

Вот характерный пример из того, что было произнесено с трибуны форума. Профессор уважаемого российского университета делился с залом секретом успеха, который заключается в том, что его фирма освоила правила игры на российском рынке. Оратор говорил об особом русском пути в технологиях так, словно можно открыть русские законы природы и изобрести русское колесо, так, словно россияне не такие же люди, как все остальные, а инопланетяне какие-то, у которых и аминокислоты, и заповеди морали, и генетический код — особенные, не такие, как у жителей прочих стран. Пусть молодежь осваивает правила отечественного рынка (которые, как все мы знаем не понаслышке, включают и «передел собственности», и «кидания», и «откаты», и много еще чего, о чем на «отсталом загнивающем» Западе не слыхали), пусть учится русскому маркетингу (который столь же отличен от маркетинга в остальном мире, как национальная рыбалка и национальные инновации), пусть адаптируется к русским реалиям во всех их проявлениях и разносит оные по всему свету… Докладчик видит в приспособлении молодежи к порокам суверенного бизнеса надежду на мировое российское лидерство в технологиях. А по-моему, ничего не может быть более тупикового и безнадежного, чем этот «особенный путь».

Так рассуждал один из успешнейших инноваторов мира профессор Фиговский. Примерно такие же мысли в неформальных беседах высказывались многими участниками форума — порой в еще более резкой форме, из которых процитирую высказывание одной из юных участниц, сделанное в неформальном кругу: «С точки зрения инноваций мы безнадежное поколение, отработанный материал. У нас другие жизненные приоритеты и другие достоинства. Надежда страны — те, кто придет после нас, те, кому сегодня лет десять». Возражений не последовало. И это говорит талантливая девушка, принадлежащая, казалось бы, к тому самому поколению, которому «кому, как не им» преобразовывать Россию сегодня! Поколению (как его называли) победителей, требовавшему совсем недавно (по крайней мере, в Москве) стартовую зарплату в 4–6 тысяч долларов, диплом какого бы университета (или как бы университета) они ни получили. И которому по возрасту вроде бы должен быть свойственен оптимизм.

Почему молодежь думает так, а не диаметрально иначе? Да по самой простой причине: потому что быть инженером, технологом и ученым в современной России абсолютно не престижно и даже антипрестижно. Потому что куда выгоднее продать-купить и шустрить, чем вдумчиво трудиться на протяжении жизни изо дня в день. Двадцатилетние в современной России (прежде всего в Москве, являющейся визитной карточной Родины) являются, говоря обобщенно, менеджерами широкого профиля с хорошим владением английским языком. Это очень энергичные, динамичные и приятные люди, у которых есть только один недостаток: менеджер широкого профиля — не профессия. Так же, как владение английским языком в Америке и Европе, где оным владеют даже швейцары. «Менеджер широкого профиля с английским» (сокращенно МШПА) — как характеристика российской молодежи — аббревиатура, достойная того, чтобы войти в словари! (По смыслу прямо противоположная ЯППИ — Young Professional, аббревиатуре, характеризующей молодежь современной Америки, — хотя и относится к той же категории населения: констатация, достойная размышления). МШПА (менеджеры широкого профиля с «англицким») могут быть членами и даже руководителями делегаций.