Знание-сила, 2009 № 09 (987) - Живцов Страница 19

pomonella, личинки которой развиваются в плодах черники, снежноягодника или боярышника. Каждому кормовому растению соответствует устойчивая раса мух — внешне почти неотличимых друг от друга, но по сути дела представляющих собой отдельные виды, почти не скрещивающиеся между собой. На личинках мух паразитируют личинки наездника Diachasma alloeum, тоже образующего устойчивые расы по кормовым растениям своих жертв. И мухи, и наездники каждой расы предпочитают спариваться на «своем» растении; его запах привлекателен для тех и других, в то время как запахи «чужих» растений насекомым безразличны.

Но эта специализация все-таки не абсолютна. В середине XVII века английские колонисты завезли на восточное побережье Северной Америки европейскую культурную яблоню. В 1864 году было впервые отмечено заражение ее плодов личинками мух R. pomonella. Как показало исследование, к нашему времени уже сформировалась устойчивая яблоневая раса мух. Она происходит от боярышниковой, но генетически отличается от нее так же, как и от двух других рас, и в природе они почти не скрещиваются. При этом у яблоневых мух личинки вылупляются только из четверти отложенных яиц, в то время как у боярышниковых — из половины. Как же мог естественный отбор поддержать переход на столь негостеприимное растение?

Ученые предположили, что в яблоках личинки мух оказались защищенными от наездников. Через некоторое время паразиты нашли хозяев и на новом месте (причем если яблоневые мухи отпочковались от боярышниковой расы, то яблоневые наездники — в основном от черничной). Однако зараженность ими личинок яблоневых мух и сейчас на 70 % ниже, чем у боярышниковых. При этом вновь возникшая раса яблоневых наездников тоже проявляет тенденцию к изоляции от материнской черничной расы и превращению в отдельный вид. Таким образом, паразит подтолкнул к видообразованию хозяина, а хозяин — паразита.

Случай документированного возникновения нового вида в дикой природе (тем более — в столь сжатые сроки) всегда интересен для ученых. Однако в данном случае мухи и наездники оказались яркой иллюстрацией некоторых теоретических концепций. Во-первых, в данном случае видообразование обошлось без физических барьеров, мешающих обмену генами между популяциями. Спор о реальности подобного (симпатрического) видообразования тянулся с середины прошлого века, и только в последние годы возможность такого процесса была однозначно доказана. Во-вторых, эта история прямо иллюстрирует теорию, согласно которой эволюция видов регулируется экосистемой. В частности, возникновение нового вида создает новые возможности и новые направления отбора для его экологических партнеров (хищников, паразитов, жертв, конкурентов и т. д.) и может подтолкнуть их к видообразованию. Эта гипотеза неплохо подтверждается фактами — но в основном косвенными. В данном случае действие этого механизма можно было наблюдать, что называется, воочию.

ВРЕМЯ ИНКОВ И МАЙЯ ЕЩЕ НЕ ПРИШЛО

Сечин-Бахо из долины Касма

Александр Голяндин

В Перу строили пирамиды еще в те времена, когда в классической стране пирамид — Египте — только зарождалась государственность. Новое археологическое открытие Перу началось в 1994 году, когда перуанская исследовательница Рут Шади приступила к раскопкам в долине Супе и обнаружила древнейший город Америки — Караль. Не менее поражают и начатые впоследствии раскопки в долине Касма на севере Перу. Здесь найдены святилища, построенные более четырех тысяч лет назад.

Быть может, прежде губ уже родился шепот,

И в бездревесности кружилися листы.

Осип Мандельштам

В долинах рек Сечин и Касма, почти в четырех сотнях километров к северу от столицы Перу, Лимы, давно искали золото инков. Но то, что нашли археологи из Германии и Перу, для ученых, пожалуй, важнее коллекции украшений времен испанской Конкисты. Здесь обнаружена самая древняя монументальная постройка Нового Света. Это здание, сооруженное из кирпича-сырца, возведено почти на девять столетий раньше, чем Караль, «первый город Америки». По методу радиоуглеродного анализа оно датировано 3400–3200 годами до новой эры. В то время в Нильской долине еще не зародилась держава фараонов, а о строительстве пирамид никто даже не мечтал.

Речные долины — одна из характерных примет пейзажа Перу. Он довольно однообразен. С одной стороны тянется сравнительно узкая — от 80 до 180 километров — прибрежная полоса, полоса пустынных равнин. С другой — высится Сьерра — обширная горная страна, Перуанские Анды. С гор сбегают многочисленные маловодные, короткие реки. В Тихий океан в пределах Перу впадает около полусотни рек. Они пересекают прибрежную полосу с востока на запад. В долинах этих рек на протяжении тысячелетий селились люди. Именно здесь и зарождались древнейшие культуры Перу.

В одном из таких оазисов — в долине Касма — обнаружено около полусотни монументальных построек. Ни в одной другой части Перу не расположено поблизости друг от друга столько храмовых комплексов. Для случайных туристов, привыкших к «чудесам архитектуры», эти памятники, впрочем, ничем не примечательны. Время изменило их почти до неузнаваемости. Древние пирамиды не сумели выдержать неспешную работу природных сил. Ветер и вода оказались сильнее расчетов строителей.

Однако под этими невысокими, невзрачными холмами могут таиться, с точки зрения археологов, подлинные сокровища. Конечно, не каждая из руин сравнится по возрасту с храмом Сечин-Бахо, древнейшим монументом Америки, но уже известно, что все они были построены 3–4 тысячи лет назад, а некоторые и еще раньше. К числу важнейших памятников долины реки Касма можно отнести храм Серро-Сечин (его каменные стены украшают около четырех сотен грубых и в то же время искусных рельефов) и святилище Сечин-Альто протяженностью почти два километра.

Храм четырех дворов

Храмовый комплекс Сечин-Бахо (раскопки в нем начались в 2000 году) располагался на северной оконечности долины Касма, там, где поля, возделываемые крестьянами, постепенно переходили в пустыню. Общая площадь святилища достигает 30 гектаров. Здесь можно увидеть постройки, возведенные в разные эпохи. Длинная глухая стена отгораживает их от песков пустыни.

Главное здание храма выделяется четкой осевой симметрией. Оно сооружено на платформе высотой 20 метров. Благодаря применению геофизических методов установлено, что на этом месте когда-то находилось другое, еще более древнее здание, возведенное во второй половине IV тысячелетия до новой эры.

Стены храма, выполненного в виде пирамиды, на наш взгляд, непривычно пусты. Здесь нет ни рельефов, ни других изображений. Помещения имеют прямоугольную форму, но углы несколько скруглены. Кое-где в стенах, покрытых белой штукатуркой, виднеются ниши.

Перед главным зданием расположена «пристройка» высотой 14 метров, имевшая свой отдельный вход. Впоследствии проем между зданиями был засыпан.

Общие размеры комплекса составляют примерно 200х140 метров. Как отмечает немецкий археолог Рената Пацшке, «люди, построившие это святилище,