Бей своих!.. - Александр Александрович Бобров Страница 2

Сколько было выпито вина…

Цифрами ее не озадачу —

Ни к чему: она надежд полна

Перед гонораром и зарплатой.

Если б знала бедная жена,

Что она могла бы быть богатой…

* * *

Лежал я в постели, отвар попивая —

«Фиалка трехцветная и полевая».

Она

помогает теперь от простуды,

Как раньше — глоток не из этой посуды…

* * *

Телебашня в Останкино —

 Притягательный свет.

Путь локтями расталкивал

К сей вершине поэт.

Шел на лесть и на гадости,

Просочился в эфир,

Чтоб наглядно в бездарности

Убедился весь мир.

* * *

Читал, как будто пел он,

А я осоловел,

Ведь все его новеллы

От слова no well[1]!

* * *

Было время, когда нам казалось:

Не угаснет к поэзии страсть.

И такая толпа собиралась —

Просто яблоку негде упасть!

А теперь у другого прилавка

Собирает иная напасть,

И такая за «Яблочным» давка —

Просто негде поэту упасть.

* * *

В тенденции непонимания

Всей вредности пития —

Инерция отставания

Сознания от бытия.

* * *

Нелегко советскому поэту

С обличеньем вздора и грехов:

Раскрываешь по утрам газету —

Факты поразительней стихов.

Не обманешь скорбью показною,

Устаревшею игрой ума.

Что же поражает новизною?

Вечная поэзия сама!

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАРОДИИ

ОРИГИНАЛКА

Брожу с определителем растений

По пригородным рощам и лугам

И в обновленной зелени весенней

Оригиналы вижу тут и там.

Павел СЕРГЕЕВ

По лесопаркам, подмосковным тропам

И по другим прогулочным местам

Брожу с машинописным гороскопом,

Оригиналы вижу тут и там.

Смотрю в страницы, а потом — налево

И замечаю пару стройных ног.

Спросил ее:

— Простите, вы не Дева?

— Иди ты, — отвечает, — Козерог…

Перехожу на календарь японский

И спрашиваю робко:

— Вы Змея?

А та в ответ не изменила тон свой

И прямо как отрезала:

— Свинья!

НУ И НАГЛОСТЬ!

Скворцами оглашен высокий небосвод.

Лошонком по мосту трамваишко процокал.

Теперь гуляй, мелькай между колоннами,

дрожи плечом от тульских сквозняков с башкой,

набитой книгами талонными,

с дыхалкой, полной не моих стихов.

Александр ЩУПЛОВ

Свиненком «жигуленушки» прохрюкали

и растворились в дымке голубой,

обрызгали, подлюги, извозюкали

тебя с твоей походкой и судьбой.

А ты идешь с авоськами, набитыми

 стишатами моими через край,

а также интервью со знаменитыми

страдальцами за либеральный рай.

Скворцы свистят рулады завиральные,

а вас надули в Туле невзначай:

все по талонам — порошки стиральные

и сахар, чай? И не индийский чай?

Теперь гуляй, скучай между колоннами

и жди, когда откроют вторсырье,

чтоб сдать мои творенья эталонные

и получить талоны на старье.

Не жалко бы тебя отсюда палкою!

Теперь дрожи плечами и спиной

с лохматою башкою и дыхалкою,

набитою Ахматовой — не мной.

КАМЕННАЯ ГОСТЬЯ

Вновь над замком твоим деревянным

Мечут молнии ревность и злость.

Я растерянней Дон Гуана,

Ты сурова, как Каменный Гость.

Юрий УВАРОВ

Снова замок скрипит деревянный,

И, смущеннее, чем мальчуган,

Я свидания с Доной Анной

Дожидаюсь, как Дон Гуан.

Да, конечно, случались обманы,

Мечут молнии ревность и злость,

Но заместо прекрасной Анны

Заявляется Каменный Гость.

Не сеньор командор Де Сильва,

А супруга, которая бдит.

Как схватила меня — да сильно! —

И сурово в глаза глядит.

Я ведь скульптор — могло и присниться,

Но глаза застилает туман.

Тяжело пожатье десницы.

Гибну, кончено, о, Дона Ан…

(Проваливаются.)

РЕЦЕПТ

Земля пахнет бальзамом…

Лунный запах сухого вина…

Душа болит, как печень,

Который год подряд.

А чем лечиться?..

Нечем! Воспоминаний град.

Вениамин БУТЕНКО

Душа полна желаний

Уже который год,

Но град воспоминаний

По печени мне бьет.

«Лучистое» лучится,

Портвейн «Кавказ» печет…

А чем теперь лечиться?

Душа ответа ждет.

Конечно, не бальзамом

И не вином сухим,

А памятным указом,

Пусть глупым и плохим…

ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ

И друзья поделом упрекают:

«Все не то, все не так, дорогой,

все не те голоса увлекают,

и идешь ты не с этой, а с той…»

Мой — светофор зеленый…

Николай ЗИНОВЬЕВ

Это стало уже наказаньем:

все не то, все не так, между дел.

Даже в книге стихов

«Ускользаньем»

я назвал свой заветный раздел.

Старый друг, подымив сигаретой,

не велит от друзей ускользать.

«Не ходи ты, — советует, — с этой…»

И не