Знание-сила, 2009 № 12 (990) - Фишер Страница 3

И раз уж мы находимся на полпути в космос, то почему бы не поговорить еще об одном варианте применения солнечной энергии. Уже в ближайшие десятилетия в космосе появятся… «парусники» — аппараты, чьими движителями станут солнечные паруса. Их помчит вперед поток световых частиц, испускаемых нашим светилом.

Солнечный самолет Pathfinder (США)

Возможно, когда на Марсе будут созданы научно-исследовательские базы, эти аппараты начнут курсировать между Землей и Красной планетой, «с ветерком» доставляя различные грузы. Или станут совершать рейсы в сторону пояса астероидов, расположенного между Марсом и Юпитером, забирая пробы грунта или добывая полезные ископаемые, чтобы доставить их на нашу планету. Пока это лишь фантазии.

Впрочем, специалисты НАСА уже разрабатывают конкретные планы применения «солнечного транспорта». Так, Эдвард Монтгомери предлагает разместить между Солнцем и Землей спутник Geostrom — замену отслужившей свое обсерватории «Сохо». Он будет своевременно оповещать наземные службы о вспышках на Солнце, удерживаясь на орбите благодаря громадному парусу, который уравновесит силу притяжения нашего светила.

Когда-нибудь подобные летательные аппараты устремятся и за пределы Солнечной системы. Расчеты выявляют интересную закономерность. Чем дольше поток световых частиц подгоняет парусник, тем выше становится его скорость.

Представим себе аппарат, оснащенный квадратным парусом следующих размеров: длина стороны — 100 метров, масса — 200 килограммов, что вполне реалистично. Уже через год этот корабль разгонится до 16 километров в секунду, через десять лет — до 160 километров в секунду. Продолжая этот умозрительный полет, заметим, что через сто лет скорость парусника возрастет до 1600 километров в секунду. В конце концов он практически достигнет световой скорости.

…Окрестности Солнечной системы давно забыты. В таком темпе немудрено и покинуть пределы Галактики. Но когда это произойдет? И будет ли старт этой экспедиции тоже дан в XXI веке? Быть может, на исходе столетия кто-то из славной семьи Пикаров замахнется и на новый рекорд.

Солнце ему поможет! Поможет нам всем! Все-таки мы родились под счастливой звездой!

* * *

Деньги решают не все!

В беседах с журналистами Пикар не раз объяснял мотивы своего, казалось бы, авантюрного предприятия. Мы предлагаем нашим читателям фрагменты интервью, данных им немецким изданиям Wirtschaftswoche и Suddeutsche Zeitung.

Ваш дед был первым, кто поднялся на летательном аппарате в стратосферу. Ваш отец установил рекорд погружения на батискафе. Как расти ребенку в такой семье?

Бертран Пикар: У меня всегда были яркие образцы для подражания. Но мне казалось совершенно нормальным то, что делали и дед с отцом, и все мои друзья — аквалангисты, астронавты, исследователи, хотя они и брались за невозможные вещи.

О чем говорили Пикары за обеденным столом?

Б. П.: С отцом я разговаривал о науке и изобретениях. Он объяснял мне, как строить подводные аппараты. В то же время моя мать очень много говорила со мной о духовности, психологии и философии. Это были два противоположных полюса, но оба притягивали меня. Мне потребовалось немало времени, чтобы совместить в себе то и другое.

А помните ли вы своего деда?

Б. П.: Мне было четыре года, и потому у меня не осталось особых воспоминаний о наших беседах, но мне врезались в память истории, связанные с ним и Марией Кюри или Альбертом Эйнштейном.

Например?

Б. П.: Когда Эйнштейн обнародовал свою теорию относительности, многие говорили, что она ошибочна. Мой дед знал Эйнштейна, тот был его научным руководителем. Итак, дед поднялся в небо на аэростате, провел эксперимент для Эйнштейна и доказал, что его теория справедлива. Эйнштейн был благодарен ему всю жизнь (Огюст Пикар, в частности, занимался проверкой гипотезы о постоянстве скорости света. — А.В.).

У такой знаменитой семьи, наверное, немалое состояние?

Б. П.: Я не получил никаких денег от своей семьи — зеро, ноль, совершенно ничего.

Вообще ничего?

Б. П.: Именно так. У моего отца не было ничего. Он не скопил никаких богатств. Люди же думают: если человек знаменит, у него наверняка куча денег. Неправда!

Между тем ваш проект оценивается почти в 65 миллионов евро. Почему так дорого?

Б. П.: 42 миллиона ушло на изготовление опытного образца. Еще 22 миллиона потребуется на строительство того самолета, на котором мы и совершим кругосветное путешествие.

Но вы сами получаете зарплату, участвуя в проекте?

Б. П.: Нет. Я не хотел бы, чтобы люди думали, что я интересуюсь возобновляемыми источниками энергии только потому, что хочу заработать на этом. Нет, я взялся за этот проект потому, что убежден в его важности.

Как вы думаете, подобный самолет найдет когда-либо широкое применение?

Б. П.: Когда в 1927 году Чарлз Линдберг пересекал Атлантический океан, он был один на борту, а самолет был заполнен под завязку топливом. Тогда все говорили: «С ума сойти! Если мы захотим отправиться в США, нам что, надо всем выучиться на летчиков и купить себе по самолету?» Прошло 25 лет, и уже в самолетах, пересекавших Атлантический океан, сидели десятки пассажиров. Конечно, сейчас, когда ты летишь в машине, на борту которой размещены аккумуляторы массой в 400 килограммов, можно взять с собой на борт всего одного пассажира — второго пилота. Но кто знает? Может быть, через четверть века появятся другие технологии, и тогда на борт самолета, приводимого в движение солнечной энергией, поднимутся сотни пассажиров. Нам нужно приоткрыть дверь, чтобы понять, что находится по ту сторону.

Применение альтернативных источников энергии зачастую связано с дополнительными расходами. Люди лишаются привычного комфорта, скорость передвижения падает. Вы разве не думаете о том, что мало кто согласится на подобные жертвы?

Б. П.: К сожалению, многие видят в альтернативных источниках энергии угрозу привычному для них комфорту. Они не хотят себя ни в чем ограничивать. Долгое время партии «зеленых» во многих странах мира внушали людям именно негативные эмоции: «Вам надо чем-то пожертвовать, чтобы защитить окружающую среду». Мы же хотим внушить людям позитивный настрой. Мы намерены показать, что самое удивительное, самое увлекательное, что предстоит совершить в XXI веке, — это научиться экономить энергию. Иначе наши потомки будут жить не лучше нас, а хуже, чем мы. Выбора тут нет.

Вы думаете, можно примирить интересы экологии и экономики?

Б. П.: Конечно. Нынешний финансовый кризис вызван нашей близорукой политикой. Вся мировая экономика основана сейчас лишь на бездумном, расточительном потреблении природных ресурсов. Единственная возможность надолго избавиться от череды финансовых кризисов и действительно повысить уровень жизни — это сделать упор на широкое развитие экономичных технологий. Вместо того, чтобы платить пособия безработным, чтобы они