Позитивные изменения. Том 2, №4 (2022). Positive changes. Volume 2, Issue 4 (2022) - Редакция журнала «Позитивные изменения» Страница 30

инвестора, в остальных случаях их больше (до 9 инвесторов в 1 проекте). В российской практике во всех проектах 1 инвестор (организатор проекта, согласно российскому законодательству). Развитие инструментов, направленных на участие нескольких инвесторов в одном проекте может содействовать вовлечению новых инвесторов и увеличению потенциального объема инвестиций. Вовлечение инвесторов может быть также синхронизировано с ESG-повесткой организаций, учитывая непосредственную ориентированность проектов социального воздействия на оценку социальных эффектов (например, в ESG-стратегии ВЭБ.РФ[46] наличие прямого измеримого социального эффекта является одним из ключевых ESG-принципов деятельности ВЭБ.РФ).

При анализе зарубежной практики стоит отметить наличие инвесторов, системно вкладывающих в проекты SIB. Анализ базы данных Impact Bond Dataset показал, что существует более 20 инвесторов (из имеющегося списка из более чем 360 организаций), которые вложили средства в 10 и более различных проектов. Среди них есть социальные/импакт и благотворительные фонды (например, Big Society Capital, 38 проектов), а также крупные банки (BNP Paribas, Deutsche Bank), пенсионные фонды и страховые организации.

Средний срок реализации проекта также отличается в России от зарубежных аналогов — 31 месяц (от 18 до 40 месяцев) по сравнению с 48 месяцами за рубежом[47]. Увеличение сроков реализации проектов может привести к удорожанию стоимости реализации проекта с точки зрения выплаты гранта организатору (инвестору) в случае достижения социального эффекта, повышает риски реализации проекта для всех участников. Целесообразность реализации более длительных проектов в российской практике требует дополнительного анализа «за» и «против».

Ещё одна особенность российского подхода — запуск уникальных проектов, апробирующих различные технологии и механизмы работы в социальной сфере для их дальнейшего масштабирования. Тогда как в зарубежной (в основном — в западной) практике могут реализовываться схожие проекты, только в разных локациях, то есть рассматривается вариант тиражирования лучшей практики. Например, из 9 стартовавших в 2020–2021 года в Португалии проектов 5 носят название «Цифровая школа MUDA» (Digital school MUDA), а 2 проекта посвящены цифровой грамотности в школах (Digital Literacy Schools for the Future). В России, например, есть практика запуска трех проектов, направленных на развитие сопровождаемого проживания (в Республике Саха (Якутия), Челябинской области, Хабаровском крае), при этом в данных проектах предусмотрены разные параметры проектов и особенности реализации (например, в каждом проекте имеются уникальные социальные эффекты), учитываются особенности территории и задачи стратегического развития. С одной стороны, тиражирование формирует статистику реализации схожих проектов, что позволяет потенциальным инвесторам оценить риски реализации проекта для принятия решения об участии. С другой стороны, главная идея проектов социального воздействия — уникальность апробируемой практики, которая в дальнейшем может быть масштабирована, что даст мультипликативный эффект.

Российский подход к реализации SIB соответствует модели, характерной для азиатских стран. Потенциалу развития SIB посвящен цикл публикаций, объединённых общим названием SIB 2.0[48]. Российский и азиатский подходы заточены на адаптацию к действующим бюрократическим механизмам в стране с высокими государственными затратами на социальную сферу и сфокусированы на «смазывании механизма» (т. е. тонкой настройкой) для получения эффекта при масштабировании лучшей практики, нежели на запуске небольших, но трудномасштабируемых проектов, в которых акцент делается на выгоде в денежном выражении[49].

ПОДВОДИМ ИТОГИ НА КОНЕЦ 2022 ГОДА

Достигнутые результаты по проектам социального воздействия к концу 2022 года заложили основу для развития инструмента и старта новых проектов. Уже можно говорить о формировании спроса со стороны субъектов РФ на реализацию проектов социального воздействия. Нарабатывается успешная практика запуска проектов, формируются кейсы, связанные с завершением проектов, их независимой оценкой и масштабированием.

Накопленный опыт, в том числе опыт ВЭБ.РФ в качестве оператора 10 ПСВ, позволит разработать детальные методические рекомендации по реализации проектов социального воздействия. Для развития инструмента и привлечения новых инвесторов могут быть разработаны меры поддержки, снижающие риски участия для инвесторов. Для ввода мер поддержки целесообразно провести детальный анализ социально-экономических эффектов от реализации проектов. Основные точки роста:

• наличие успешных завершенных проектов, по которым проведена оценка и подтверждено достижение социальных эффектов, а также осуществляется масштабирование;

• наличие субъектов Российской Федерации, уже имеющих опыт запуска проектов и опыт завершенных проектов, что приводит к повышению качества и скорости проработки новых проектов в данных регионах;

• развитие ESG-повестки в России среди организаций и субъектов Российской Федерации, которая ставит в приоритет достижение измеримых социальных эффектов от реализации проектов.

Практика реализации проектов социального воздействия показывает, что не всегда для повышения качества жизни граждан необходимы значительные финансовые вложения и дорогостоящая материально-техническая база. Иногда это возможно сделать за счет внедрения новых технологий и механизмов работы в социальной сфере.

Для государства такие проекты позволяют апробировать новые подходы работы в социальной сфере, выработанные негосударственным сектором, для их дальнейшего масштабирования и общего повышения качества государственных услуг.

Для коммерческих организаций — инвесторов (организаторов) проектов — такой инструмент позволяет реализовать свою политику социальной ответственности и устойчивого развития, включаясь в решение государственных социальных задач на системном уровне, и одновременно с возможностью вернуть вложенные средства с доходностью.

Некоммерческие организации могут получить дополнительный источник финансирования для своей деятельности, масштабировать свои технологии работы в социальной сфере для дальнейшего их развития в качестве государственных услуг (работ).

Social Impact Projects in Russia: First Results of 2022

Nikita Manuilov

DOI 10.55140/2782–5817–2022–2–4–42–55

By the end of 2022, Social Impact Projects in Russia (SIPs), aka Social Impact Bonds (SIBs), were 2/3 of the way through pilot testing. The new financial instrument designed to improve the quality of public services was approved by a special resolution of the Russian Government in 2019. The first three projects implemented on the SIB model have already been completed to date. What are the tasks addressed by SIPs in Russia, what are their features, what changes in the quality of life do they bring to our citizens, and who can they become an inspiration to? More on that in this article by a VEB.RF expert.

Nikita Manuilov

Director, Government Agent Office, VEB.RF

WHAT ARE SOCIAL IMPACT PROJECTS AND WHY ARE THEY NEEDED?

Social impact projects are a “pay-for-success” funding tool[50]. The state acts as a “customer” of the social effect — a positive change in the wellbeing and (or) living conditions of its citizens. To achieve the desired social effect, the state hires a private investor (project organizer) and a professional implementing partner with the relevant experience. The organizer will receive the state grant only if