Знание-сила, 2009 № 11 (989) - Цыбанова Страница 32

державы вели тяжелую войну за испанское наследство, им было не до Балтики, но в 1714 году война закончилась, и пришло время заново налаживать торговые связи, разрушенные Северной войной. Англичане и голландцы изо всех сил старались помирить Карла XII с противниками и послали на Балтику мощную эскадру. Ведь почти половину чрезвычайно важной для британского флота балтийской торговли обеспечивали английские суда, и пришла пора навести здесь порядок. Шведы и даже царь спонсировали каперов![4] Мечтая при этом о торговых судах в гавани своей новой столицы…

В 1715 году английский адмирал Норрис с шестью британскими и восемью голландскими кораблями привел триста купеческих судов в Ревель, где ему устроили грандиозные торжества. Срочно прибыли и царь с царицей, ведь свершилось то самое, ради чего воевали со шведами и рубили окно в Европу — Норрис широко распахнул дверь в Россию! Осенью еще одна эскадра английских линкоров соединилась с датским флотом, шведам пришлось умерить активность — и в 1716 году русский линейный флот впервые вышел из Финского залива и даже ходил к Борнхольму, а галеры взяли с Данцига изрядную контрибуцию!

Царь стал осваиваться на Балтике, вести себя по-хозяйски, присматриваться к Европе, но снова приплыл Джон Норрис, уже с 19 линкорами. Это начинало раздражать, хотя адмирал, если и оказывал давление, то на Швецию, а никак не на Россию. Курфюрст Георг Ганноверский, ставший королем Англии Георгом I, хотел закрепить за собою Бремен и Верден…

Английские корабли

Однако у царя зрели свои планы, и Норрис явно их нарушал. С этого времени и начинается отсчет взаимной неприязни. Адмирал сыграл исключительно важную роль в истории.

Он спас Европу! Судите сами.

В середине июля Петр прибыл с галерами в Копенгаген, куда вскоре пришли и русские линейные силы. В гавани датской столицы собрался огромный союзный флот: 18 датских 2 линейных кораблей и 4 фрегата; 14 русских кораблей и 4 фрегата; 19 английских кораблей и 2 фрегата; 4 голландских корабля и 2 фрегата; 48 русских галер — и несколько сот коммерческих судов со всей Европы. Поскольку Норрис не хотел уступать датскому адмиралу, то флагманом выбрали русского царя. Вот он, апофеоз морской политики Петра! Вот оно, мировое признание!

В середине августа Петр дождался транспортов с десантом, вывел гигантский флот в море, на скорую руку пожег прибрежные шведские поселки и через неделю вернулся в Данию. Здесь был центр его интересов, и не будь Норриса, мировая история могла пойти совсем по другому пути.

Царь хотел ударить в самое сердце Швеции, в Сконию, и готовил в поход свою морскую пехоту. Его аппетиты росли. И едва в Зеландии собрались 24 000 русских войск, как он потребовал, чтобы ему была уступлена шведская Карлскрона, что ошеломило союзников. В этом случае он контролировал бы вход в Балтийское море!

Чтобы понять, что это значило, надо иметь в виду, что триста судов, приведенных Норрисом в Ревель, это капля в Балтийском море! Даже сто лет спустя в Петербург будет приплывать не более 600 — 1000 судов в год, и доля огромной России в балтийском g товаропотоке редко превышала 10 %.

Например, с 1783-го по 1860 год число судов, проходящих Зунд, выросло с 10 000 до 20 000, причем более половины из них были английскими! И Британия приняла меры. Когда выяснилось, что еще 16 тысяч русских войск появилось перед Копенгагеном (плюс 6 тысяч человек команд галерного флота), даже у доверчивых датчан возникли подозрения. Они окрепли, особенно когда распоясавшийся Петр потребовал доступа к гавани, к верфи, к крепости столицы и захотел расквартировать полки в самом городе. Без предупреждения он с галерами перешел в Кронборг, тот самый, гамлетовский, рядом с Эльсинором, в самом узком месте Зунда, где всего четыре километра до шведского берега — и со дня на день откладывал высадку в Сконию.

Встал вопрос «быть или не быть?». Датчане трезво взглянули на опасного союзника — и испугались за своего наивного короля. Они увеличили число часовых на верках[5], а ночью пьяным русским не разрешили оставаться в городе. Комфлота получил строгие инструкции следить за их галерами, не слушаться царя и самому командовать своим флотом. Положение в Копенгагене обострилось до крайности.

Почему же Петр так и не решил — то ли идти войной в Швецию, то ли предварительно захватить гостеприимную Данию? Ответ — английский флот. Пока деликатные датчане искали способа выразить неудовольствие быстро ставшему нежелательным союзнику, решительный Норрис провел нужные переговоры и даже предложил захватить русский флот. Он будто бы даже получил приказание взять царя в плен! Умело пущенный слух подействовал, и русским наконец-то предложили отозвать свои войска. Петр ушел нехотя, лишь в конце октября. Только тогда ушел и Норрис, и лишь несколько английских кораблей оставалось на всякий случай у датской столицы.

Если бы не предусмотрительность и решительность Британии — как знать? — быть может, Россия подмяла бы Европу уже тогда.

В 1718 году Норрис снова появился на Балтике, но уже не как союзник России. Жесткую последовательность Британии Петр понял правильно, запросил Лондон о намерениях, а три своих корабля назначил для затопления на входе в гавань Кронштадта. Но — не чета слабым духом потомкам — царь потребные для затопления камни приказал уложить в сетях, чтобы потом, при подъеме судов, их легче было вытаскивать.

Русский флот рос, соответственно и Норрис в 1720 году привел уже 25 кораблей, соединившихся с 11 шведскими — весьма крупные силы. Царю давали понять, что в любом случае арбитром на Балтике будет Англия. Кстати, именно с этого года угасает активность Петра в строительстве флота. Возможно, он понял, что плетью обуха не перешибешь. Норрис объявил, что прислан для защиты шведских берегов и, хотя три недели блокировал Ревель, большой активности не проявлял. Царю позволили пожечь шведские берега, но при этом вынудили предоставить английским купцам режим наибольшего благоприятствования. В итоге британский флот дал понять воюющим сторонам, что есть некие пределы, переступить которые он не позволит.

Док в британском порту

После нелепой и неожиданной смерти Карла XII аргументы британцев дошли и до Петра. Последние годы жизни были тяжелыми для него: жена изменяла, соратники проворовались, корабли ветшали быстрее, чем их успевали строить, силы быстро покидали его. И морями правила Англия…

Но это лишь первая часть военноморского балета, с первых нот которого тема русского флота переплетается с английской темой. Уже