Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2008 №2 - Журнал «Домашняя лаборатория» Страница 4

В том же самом штате в Аламогородо на другой авиабазе проводились очень засекреченные испытания. Чтобы проверить, не проводит ли Советский Союз испытания атомного оружия, создавались воздушные шары, запускаемые в атмосферу с помощью подогрева; они были довольно несложными в техническом отношении. За сто миль от этого места находится геологическая аномалия, получившая название Уайт Сэндс (Белые Пески). Эта аномалия представляет собой небольшой участок пустыни, покрытой песчаными дюнами ослепительной белизны. В Уайт Сэндс находился центр космических исследований. Впрочем, в ту пору говорить о «космических исследованиях» было преждевременно; все силы были направлены на создание военной техники.

Создавались ракеты массового уничтожения, способные нанести удар на максимальное расстояние и с наибольшей точностью.

Эти работы осуществлялись с помощью захваченных немецких ракет «Фау-2» группой нацистских ученых, которые были похищены в Германии американскими разведчиками в конце войны. Воспользовавшись благоприятной возможностью избежать Нюрнбергского процесса над военными преступниками, они удовлетворили свое честолюбие в исследованиях, которые многим людям, трудившимся на рабских заводах в Пейнемюнде, где создавались «Фау-2», стоили жизни. Руководителем программы был легендарный ученый Вернер фон Браун, которому помогала большая группа американских ученых и техников.

Сам Росуэлл служил домом и штабом 509-го полка бомбардировочной авиации, элитного и единственного в мире соединения, обладавшего способностью нести и сбрасывать атомные бомбы. Командиром базы на военном аэродроме Росуэлл был лихой летчик ВВС полковник Уильям Бланшард, по прозвищу Батч.

Всеми любимый и уважаемый Бланшард был участником многих подвигов, сделавших его личность легендарной. Среди них был и знаменитый полет на реактивном самолете, совершенный им с его коллегой в Мексику. Там Бланшард так основательно загрузился виски, что самолет перекувырнулся при посадке и разбился, изрыгая клубы дыма. Однако Бланшард сумел выпрыгнуть из разбившегося самолета и так быстро приступил к исполнению своих обязанностей начальника, что успел вызвать военную полицию и приказать им поймать виновника аварии и представить его военному трибуналу. Неизвестно, разбился ли самолет, потому что был перегружен контрабандным виски, или из-за того, что пилот и штурман приняли немалую часть груза внутрь себя, но следствие зашло в тупик, так как пилоты разбившегося самолета таинственным образом исчезли.

База 509-го полка была хозяином Росуэлла, она давала работу его жителям, питала его экономику, а город своими прелестными девушками привлекал к себе всех холостяков ВВС. Расцветала любовь между военными, служившими на базе, и молодыми дочерьми фермеров и сельскохозяйственных работников. У базы была даже своя газета под названием «Атомный взрыв».

Когда Макбрейзел[3] приехал в город, рассказал запутанную историю и показал ящик со странными обломками, которые завалили его ранчо, то шериф Джордж Уилкокс прежде всего подумал об авиабазе с ее заборами, охраняемыми день и ночь, постоянными взлетами, посадками и передвижениями самолетов по полю аэродрома, многочисленным личным составом, включая пилотов, штурманов, офицеров разведки и контрразведки, о базе, которая стала центром городской жизни. Макбрейзел даже не удосужился дойти до базы: он позвонил туда, и двое военных часовых прибыли в контору шерифа Уилкокса и увезли его в открытом джипе. Так в начале июля 1947 года военный аэродром получил первые свидетельства о первой «летающей тарелке».

К несчастью человек, который положил начало тому, что стало мифом или реальностью — в зависимости от того, как оценивать случай в Росуэлле — теперь мертв. Но Макбрейзела все еще помнят многие, кто его знал в то время.

Одним из главных свидетелей событий является Лоретта Проктор, крохотная восьмидесятилетняя старушка, которая до сих пор живет на одинокой ферме за пределами Росуэлла, на том же самом месте, где она когда-то встретила своего соседа и друга Макбрейзела. Несмотря на свой солидный возраст и ухудшающуюся память, Лоретта может довольно ясно поведать о том дне, когда Макбрейзел пришел на их ферму, страшно возбужденный, и стал рассказывать ей и ее мужу о том, что он нашел на земле, прогуливаясь по ранчо верхом после грозы. Однажды летом 1947 года Макбрейзел пришел к ним без приглашения. "В руках он держал небольшой кусок необычного материала. Макбрейзел сказал, что на земле его ранчо лежит куча странного материала, но это единственное, что он смог вытащить из нее. Поэтому я не знаю, почему впоследствии говорили, что обломки и обрывки были раскиданы по всей территории ранчо. Материал был похож на металл, и когда ты его сминал, он вновь распрямлялся и принимал прежнюю форму. Он не оставался в смятом виде. На нем были изображены какие-то лучи и отпечатаны какие-то знаки розового и пурпурного оттенков. На куске была наклеена какая-то лента, которую Макбрейзел никак не мог оторвать или отрезать.

Вместе с моим мужем он попытался жечь его, но он не горел и не плавился. Они пытались резать его ножом, но лезвие не оставляло следа на нем. В то время это был самый необычный материал, с которым нам когда-либо приходилось иметь дело. Он был похож на пластмассу, но в то время у нас пластмассы еще не было".

Я спросил Лоретту, не ошиблись ли они с Макбрейзелом и не натолкнулся ли он на останки воздушного шара, как впоследствии об этом говорили представители ВВС. «Конечно, я не знаю точно, — ответила она, — но дело в том, что он прежде находил воздушные шары. Находили их и другие люди, но это все было ни на что не похоже. Нет, я не думаю, что это был обычный воздушный шар». Лоретта на самом деле видела, трогала его и запомнила его свойства. «То, что он принес нам, было немного больше, чем обычный графитный карандаш. Предмет был светло-коричневого цвета. Похож на легкую древесину. Я не знаю, как бы вы описали его. Мне кажется, что это было изделие из пластмассы, но прошло много времени». Когда она взяла предмет, он показался ей очень легким: «На самом деле он был очень легким, гораздо легче, чем карандаш с графитом внутри, и мы еще говорили о том, какой он легкий. Но он отличался от всего, что мы до сих пор когда-либо видели. Это был материал, который не горел, и его нельзя было разрезать. Макбрейзел сказал, что он попытался отрезать ножом кусок того, что было похоже на фольгу, но нож не резал это вещество, похожее на алюминиевую фольгу. Он говорил, что, когда сжимал ее, она разжималась и принимала прежнюю форму, а на ней не оставалось ни одной складки, ни одного следа от