Литературное приложение «МФ» №07, август 2011 - Журнал «Мир Фантастики» Страница 5

Снова разболелась голова, пожаловались кости. Кажется, поднялась температура.

Хлопнул ящик. Зашуршали бумаги.

— Ещё один вопрос, граф, — сказал хозяин кабинета, протягивая договор на душу Фердинанда Адольфа Хайнриха Августа, графа фон Цеппелина. Граф поспешно спрятал листок. — Ваши мотивы? Вы хотели вернуть душу из-за банального страха, чувствуя приближающуюся смерть?

Граф в третий раз за время, проведённое под землёй, улыбнулся. Он покачал головой, аккуратно положил кота на ковёр, наклонился через стол и прошептал ответ.

Проигравший мужчина подался вперёд и внимательно выслушал.

— Очень глупо, граф, — сказал он спустя несколько секунд. — Ха! В вашем-то возрасте! И такие глупости!

Граф не обиделся. Его седые усы словно светились.

— Только глупости и позволяют мне забыть о годах. Делают меня молодым.

— Что ж. Было приятно сыграть с вами. И проиграть. Не смею больше задерживать.

Граф фон Цеппелин попрощался и проворно оказался за дверью. Обитая кожей, без табличек, без ручки. Дверь закрылась сама по себе.

Шаги отозвались глухим эхом, всполошили летучих вампиров.

Перед ним возникла лестница.

— Я у тебя выиграю, — произнёс граф, глядя на поднимающиеся в сумрак ступени. — Вот увидишь. Шестьсот шестьдесят шесть раз.

***

Когда граф фон Цеппелин выбрался на поверхность, первым, что он услышал, было пыхтение паромобиля. Он обогнул насыпь, проковылял через полуразрушенные ворота и махнул водителю.

Тот поспешил помочь хозяину: дойти и взобраться в салон.

Внутри «ауди» граф почувствовал себя лучше.

— Домой, — приказал он и закрыл глаза. Всю дорогу он думал о Аделинде.

В Берлин въехали вечером. Опережая закат.

***

— Ах, моя любовь, это так романтично! Снова подарок?

Аделинда сидела перед ним на кровати. Прозрачный балдахин нависал над ней, будто крона диковинного дерева. Молодая и влекущая. Такая свежая и такая воздушная. Все те любови, что были и что так и не случились в жизни графа, казались сейчас опавшей листвой, которую замёл снег. Он разрубил гордиев узел былых страстей и привязанностей, даже любовь к небу, чтобы посвятить себя всего этому существу.

В агрессивном закатном солнце его Любовь, его девочка выглядела загадочным цветком, тянущимся в красные отсветы. Она подняла к нему свои тонкие руки. Хрупкий двадцатилетний ребёнок с глубокими холодноватыми глазами. Он влюбился в эти глаза. Да, сначала именно в них. Он хотел, чтобы они улыбались, хотел растопить несвойственный юности холод…

Глупый старик. Обретший на пути к восьмому десятку лет свою настоящую любовь. Счастливый старик.

Граф протянул Аделинде пожелтевший лист бумаги.

— Что это, милый?

— Я дарил тебе всё, что можно представить, всё, что можно купить. Все эти два чудесных года. Но я не мог подарить тебе самого главного — себя, целиком.

— Это… — глаза девушки побежали по строчкам. Ресницы дрожали.

— Моя душа, — сказал граф. — Теперь она принадлежит тебе.

И её глаза улыбнулись. Это стоило любого путешествия.

Любого.

Даже в преисподнюю.

***

На всех стенах — кроме занятой от пола до потолка книгами — горели свечи. Пахло табачным листом и сырым камнем.

Хозяин кабинета спрятал договор на душу графа фон Цеппелина в стол.

— Отлично, Аделинда или как там тебя на этот раз зовут, наш контракт продлён. Итак, ещё тридцать лет молодости, моя дорогая. Итого — почти сто лет с тонкой талией, — мужчина хрипло рассмеялся. — Какое-никакое бессмертие. О котором Фердинанд позабыл похлопотать. — Вельзевул бросил взгляд на собрание трудов философов. — Как знать, может, он был прав. Накину ещё пять лет, если выполнишь одну мою просьбу.

— Какую? — Старуха с молодым телом и почти столетней душой, которая, впрочем, давно ей не принадлежала, боязливо подняла глаза.

«Глупость, — подумал Вельзевул, отыскивая сочинения Гегеля. — Есть глупость от знания и упрямства, а есть глупость от бездны невежества, нежелания познания… и есть глупость сердца».

— Проведи их с графом. Was ist das Leben ohne Liebesglanz[4]? Скрась старику последние годы жизни…

17 января 2011. Брест

Мара Полынь

Angeles

[email protected] http://zhurnal.lib.ru/p/polynx_m_l

От редакции: Отнюдь не всё получается правильно и как предписано — и не только у людей. Неправильный ангел, неправильный бес, и история получается тоже не такая, как положено…

Я встретил облачного человека по пути домой. Он стоял на платформе и задумчиво смотрел в чистое небо.

— Кажется, сегодня тоже не будет, — пробормотал он и взглянул на меня. — Скажите, вы любите ясную погоду?

— Что? — я не сразу сообразил, к кому он обращается. Это казалось странным — когда незнакомые люди вдруг начинают разговаривать с тобой на улице.

— Вы любите ясную погоду?

— А, да… она приятна.

— Эх, сегодня опять придётся из–за этого трястись домой на электричке, — он посмотрел на плавно изгибающиеся пути. — Вы себе не представляете, какие трудности приходится из-за этого испытывать. Ни облачка! Когда же это закончится?

— А, простите, зачем вам облака?

— Я на них езжу. Я же облачный человек. Видите? — он повернулся ко мне спиной и руками оттопырил уши. Тонкая полоска кожи между волосами и ушами была нежного голубого цвета.

— Да, теперь вижу. Простите, что не сразу сообразил.

— Ничего страшного, — он снисходительно улыбнулся. — Сегодня я пью пиво один, не хотите ли мне составить компанию?

— Вообще-то я…

— Что вы, не стесняйтесь!

Подошла электричка и этот клещ сел за мной в тот же вагон. Всю дорогу он трещал без умолку, и вытащил меня на нужной ему остановке. Пришлось весь вечер слушать этого замечательного, уникального, разносторонне развитого выскочку. Ответишь отказом — оскорбишь меньшинство. Ещё по судам затаскает, чего доброго. Теперь облачные люди отыгрывались за многие годы, как они считали, унижений, и требовали ввести специальные службы собирания облаков в местах, где ясная погода держалась больше двухсот дней в году. Это якобы нарушало их конституционные права на передвижение и самовыражение.

— Вы ведь работаете где-то рядом со мной. Я вас раньше встречал, когда ездил домой. Ну, теперь нам не будет скучно возвращаться, когда на улице стоит такая отвратительная погода, — он покровительственно похлопал меня по плечу. — До встречи!

Проклятье, теперь придётся менять дислокацию. Это злой рок, что преследует меня. Только я найду какое-то место для офиса, которое кажется удобным и спокойным, как сразу же найдётся кто-то, кто пожелает