Литературное приложение «МФ» №04, май 2011 - Журнал «Мир Фантастики» Страница 7

Родила я в положенный срок одногоединственного мальчонку — Сёмушкой потом нарекли. А второго-то как не бывало. Я тогда ну к бабке Агафье приставать: как же так? А она: лучше радуйся да помалкивай! Сына родила, сама жива осталась — чего ещё надо? Говорит так, а сама посмеивается, точно хитрит… Ну, я опять в долгу не осталась. А тут отец как узнал — рассерчал. «Дура! — на меня кричит. — Ума у тебя, что у курицы! Одурачила тебя макитра старая, а ты уши развесила!» Схватил меня за руку и потащил к бабке Агафье. Дверь ногой распахнул. «Сказывай, — кричит, — чего ты тут дочери моей наплела, ведьма хвостатая!» И так он на неё наседал, так ругался, что не выдержала Агафья — глазами засверкала, взъерошилась вся. «Так-то, — говорит, — ты меня величаешь заместо благодарности! Ладно же, отвечу тебе! Чтоб дочь твою спасти, устроила я так, чтобы она одного-единственного ребёнка родила. Только второй-то мальчуган никуда не девался. Как подрастет ваш Сёмушка, так сами примечать станете: натворит он чего-нибудь, а объяснить потом толком не сможет, как всё вышло. Будто кто другой за него бедокурит. А всё оттого, что тот, другой — брат-близнец его — так в нём и сидит, как орех в скорлупе! И будет Семён его слышать, точно голос какой у него внутри говорит, и будет постоян но норовить наперекор сделать! Так они и будут тянуть: один в одну сторону, другой — в другую. С возрастом, однако же, голос этот нутряной у Семёна поутихнет. Может статься, и вовсе заглохнет, потому как скорлупа снаружи всё толще и толще будет становиться с каждым годом. А когда орех состарится, то и ядро высохнет, так белого света и не увидав. Но ежели вдруг скорлупу до времени расколют, тогда и орех наружу выйдет. А чтобы он росток дал, надо его в землю опустить…» Отец постоял-постоял, послушалпослушал — да и плюнул в сердцах, выволок меня вон. Мало что поняла я тогда из слов бабки Агафьи, но в память они врезались накрепко…

На какое-то мгновение мать умолкла, вытирая подолом слёзы.

— Зато теперь, — вновь заговорила она, — я всё понимаю. Кабы не гибель Семёна, брата твоего, то я так никогда бы тебя и не увидела… Сынок! — худые, натруженные руки потянулись вперед.

Сын опустился перед матерью на колени.

— Мама, — только и промолвил он. Женщина обняла его за голову, поглаживая ещё влажные после мытья волосы.

— До чего ж ты на брата похож, как две капли воды, — проговорила она. — Вылитый Семён.

— Нет, мама, — мягко произнес сын, легонько отстраняясь. — Не называйте меня Семёном. Помните, как-то в детстве он вам обмолвился, что лучше б вы его назвали Сашей? Ведь это в нём мой голос говорил. Мне всегда хотелось носить имя Александр…

Мать улыбнулась.

— Санечка мой, — прошептала она. — Как хорошо, что ты вернулся…

Александр некоторое время молчал, словно над чем-то размышляя. Потом проговорил:

— А ведь я всё помню — всю жизнь Семёна, с самого детства. Это ведь и моя жизнь тоже. Вместе с ним переживал я все радости и все невзгоды. Только вот… последние несколько лет он жил… неправильно. И я не пойду по тому пути, по которому шёл он.

— Сынок! — ахнула мать и, словно испугавшись, прикрыла рот рукой.

— Да, мама. Я не собираюсь воевать за большевиков. Я намерен пойти против них.

— Но, сыночек, да ведь… — мать не смогла договорить.

— Я знаю, мама, — спокойно кивнул Александр. — Понимаю, что дни Сибирской Армии, скорее всего, сочтены. Кому как не мне знать, что всё больше крестьян встают на сторону Советов, армия красных напирает с запада, а партизаны уже сейчас готовятся к решительному удару. Но я знаю и другое, — и губы его вдруг растянулись в зловещей усмешке. — О да, мне много чего известно и про партизан, и про их руководителей. Вы даже не представляете, мама, сколько ценных сведений могу я сообщить истинным защитникам Отечества! Мы ещё покажем этой красной заразе! Я жизнь готов отдать за святое дело!

Мать тяжело вздохнула

— Вот и я говорю: вылитый Семён. Тот твердил то же самое…

Александр умолк и уставился на мать.

— Давай-ка спать, — тихо сказала она, вставая. — Утро вечера мудренее…

За тёмным окном тоскливо шелестел осенний дождь: последние погожие дни кончились.

Горац Евгения [email protected]

Прошение

От редакции: Прекрасно зная о грядущих неприятностях, Тина Медовски выходит в запретное для живущих — в прошлое, связанное тоненькой электронной ниточкой с настоящим. Ибо хочется настолько, что иначе — нельзя.

Всё зачеркнула. Начала сначала.

Прошение о предоставлении контакта с чипсоул … зачеркнула… ЗС 2020, номер файла ХС-188-1.

Опять всё смяла и швырнула в урну.

— Секретарь, можно другой бланк? Извините, отвыкла писать на бумаге совершенно. Ещё в студенческие годы, в основном, печатала, сейчас зачитываю вслух, а компьютерная программа сама всё оформляет. Да ладно… пишу-пишу.

Имя— Тина Медовски. Год рождения — 19-Пол — женский.

Профессия — биохимик.

Место работы — Принстонский университет, штат Нью Джерси.

Вопрос 1. Пытались ли вы прежде контактировать с ЗС 2020 незаконным путем, рискуя…

А чем рискуя, собственно? Разве что значительной суммой, предложенной работнику архива, за то, чтобы он провёл меня в здание и открыл требуемый чипсоул, то есть файл ЗС серии 2020. Работник, которого мне рекомендовали как надёжного и осторожного человека, кстати, отказался — вот он рисковал должностью в случае провала. А я чем? Тюрьма? Вряд ли. Скорее, штраф. На первый раз предупредили бы.

Отстранение от должности? Не думаю. Хотя профессор, нарушающий закон, — плохой пример для студентов, но с другой стороны — этот учебный год, скорее всего, мой последний — перед пенсией. Угрызения совести мне тоже не грозили — плох тот закон, который вынуждает мирных граждан идти на его